– И тебе не жалко брата? – осторожно спросил я, понимая, что встаю на очень зыбкую почву. – Брата жалко, – охотно кивнул Фалько, подхватил с земли пару сухих поленьев и отправил их в костер. – А вот тирана, отцеубийцу и заговорщика, называющего себя полноправным королем, – нисколечко. Не я начал эту розню, но я поставлю логическую точку, и уверяю тебя, маг, Альберту она не понравится. – А ты что будешь делать, хозяин? – поспешил перевести разговор в позитивное русло мой верный гном. – Ну, после всего этого? Когда мы победим? Я грустно улыбнулся Кобе, не разделяя его энтузиазма, и не стал разубеждать маленького помощника. – Видно будет. Может быть, попытаю счастья в других мирах. Этот никогда не был моим родным домом и вряд ли когда-то им станет. А если ничего не выйдет, то осяду где-нибудь на побережье, заведу дом, сад. Буду выходить на пристань и рыбачить до обеда, а потом гулять по пляжу. – И ты больше не будешь творить магию? – В глазах гнома мелькнул неподдельный ужас, и я поспешил развеять его сомнения: – Буду, конечно, буду, Коба. И ты будешь свидетелем многих магических открытий, а, может быть, и сам примешь участие в моей работе. Не все же отдавать на откуп Дурину Каменистому. Гном довольно улыбнулся и, накинув на плечи накидку, придвинулся к костру. Над головой сгущалась ночная тьма, появились первые крупные звезды, и черный небосвод вскоре украсился россыпью драгоценных камней. Картину даже не портила вонь от испарений и вечная сырость болот. В днях я окончательно запутался, но все же нить времени до конца не потерял. На все путешествие у нас ушло чуть больше, чем мы планировали. Сильно подпортило впечатление преследование королевскими войсками, чьи поползновения можно было легко пресечь доброй порцией моей боевой магии, но лично для меня было достаточно жертв. Наконец мы вплотную подошли к великим болотам, обиталищу Зеленого Полоза, и встали в самом конце пути земного, когда-то людного, торгового и упершегося в увеличившиеся за последние несколько лет болота. Старики поговаривали, что до прихода мага земля тут была плодородна, речки чисты, а живность, что водилась в изобилии, всегда радовала охотника. Но то были старики, выжившие из ума, потерявшие память, зрение, а порой и конечности, люди, которые говорили много, а подтвердить это не могли, и на них зачастую просто не обращали внимания. Теперь же большая часть этого предела королевства была залита гнилой водой с илистым дном и плавучими островками травы и редких деревьев, а посреди нее, уходя за горизонт, была выстроена зыбкая гать, по которой и не каждый смельчак отважился бы пройти. Куда уж простому крестьянину или охотнику. – Нам туда. – Принц осторожно поставил ногу на связанные тростником бревна и чуть было не рухнул в воду. Вся поверхность гати была покрыта мхом, который легко подавался, освобождая место мокрой поверхности гнилой древесины, из-за чего можно было попросту лишиться опоры под ногами. Параллельно самой гати, с расстоянием метров в сто, а то и сто пятьдесят, стояли рогатины, связанные просмоленной веревкой. Ухватившись за веревку, Фалько осторожно принял вертикальное положение и предпринял новую попытку двигаться, но мох под подошвами снова поплыл, грозя сбросить принца в зыбкое месиво из грязи и ряски. Я тоже решил попытать судьбу, и едва очутился на поверхности дороги, как тут же оказался по горло в дурно пахнущей жиже. Большого труда мне стоило снова ощутить под ногами твердую почву. Гному повезло больше. Привязав себя за пояс веревкой, другой конец он пропустил вокруг каната и таким образом преодолел первую сотню метров, однако, когда Коба оказался около первой рогатины и начал перекидывать через нее веревочную петлю, то тоже смог в полной мере ощутить прелести местного купания. Разместившись на берегу, мокрые, усталые и злые, мы снова развели костер, что было не так-то просто ввиду отсутствия сухого хвороста. Пришлось прибегнуть к магии, и только это нам и помогло. Начали мозговой штурм. – Это единственный путь! – отрезал все предложения Фалько. – Другого нет и быть не может. Я интересовался картографией и видел все обходные пути. Есть вариант обогнуть болота и зайти с тыла, но на это потребуется время, которого у нас нет. – Постой. – Я наморщил лоб и вновь взглянул на дорогу. – Но как же по ней ходят? Тут разве что канатоходец справится. – Всему виной колдовство. – Коба уже успел отчистить свою одежду и теперь, стуча зубами, развешивал ее вокруг костра, переодевшись в сухое. – Ну не может маг себя сам всем обеспечить. Вино ему нужно, ингредиенты для колдовства, добрая пища. На болотах этого днем с огнем не сыщешь, а значит, есть у него поставщик. Идею Коба подкинул здравую. По гати пройти было невозможно, но и Полоз не слыл затворником, а следовательно, стоило поискать следы магического вмешательства. Из занятий с Дурином Каменистым я вынес несколько простейших магических формул, среди которых было и заклинание поиска чужого колдовства. Штука полезная в быту и походе, состояла всего из трех сложно произносимых фраз, без магического ресурса способная разве что рассмешить, и, конечно же, требовала максимальной сосредоточенности. Закрыв глаза, я представил перед собой путь и, как мог, более четко начал выстраивать формулу, формируя ее в том порядке, в котором диктовал подгорный маг. Эффективное, быстрое заклятие не заставило себя долго ждать, и, услышав удивленные возгласы принца и гнома, я открыл глаза. Болотная дорога сияла, переливаясь всеми цветами зеленого, вмиг превратившись в искусно ограненный изумруд. Плотный слой заклятия покрывал весь путь, и это доказывало, что просто так в обиталище Полоза нам не пройти. – Магия, – резюмировал Фалько. – Воистину магия, – подтвердил гном. – И что будем делать? – Слушай, маг, а ты снять ее не можешь? Вопрос этот был обращен, естественно, ко мне, но я решительно не представлял, что делать со всем этим великолепием. В момент грубого вмешательства Фалько в мое обучение я только подступался к тому пункту колдовства, где мне предстояло работать с чужими творениями, и имел в этой сфере весьма скромный теоретический и нулевой практический навык. Трогать чуждую магию без специальной подготовки и вовсе запрещалось. Противник мог установить несколько хитроумных ловушек, способных нанести вред твоему здоровью, если не лишить жизни, о чем я с энтузиазмом поделился с принцем. – Ну, хорошо. Убрать колдовство Полоза ты не в состоянии. А летать можешь? Левитация в этом мире была почти признанным фактом, если бы факты ее применения не строились в основном на досужих слухах и чужих фантазиях. Можно было заставить врага подняться над землей, а потом что есть силы приземлить его назад, добившись летального исхода. Можно было сдвинуть стену или поднять огромный гранитный валун, но произвести целенаправленный полет самого себя на дальнее расстояние не получалось ни у кого, вне зависимости от магического окраса. – А что вы тут расселись? Появление Сатаны оказалось как всегда неожиданным. Совершенно непонятно было, где до этого пряталась огромная инфернальная кошка, а главное – где она была все время своего отсутствия, но нас удивило не появление зверя, а то, где он появился. Сатана преспокойно сидел на покрытых мхом досках и умывался, совершая размеренные кошачьи движения передней лапой и языком. – Ты где был? – задал я дежурный вопрос и тут же получил такой же заранее заготовленный ответ: – Да проще уж сказать, где я не был, повелитель. – Хозяин, – захрипел в странном припадке Коба. – Он не падает! Ты только посмотри. – Сам вижу. – Я осторожно подобрался к Сатане и попытался поставить ногу рядом с ним, однако предательское колдовство давшее сбой на костяном чудище, отлично сработало на мне. – Ты почему не падаешь? – А зачем? – Зверюга застыл в недоумении, одарив меня непонимающим взглядом, но ровно настолько, чтобы отчетливо дать понять его сомнения в моих умственных способностях. – Там мокро, гадко, и, наверное, пиявки. – После этих слов Сатану передернуло от омерзения. – Мы же, кошачьи, страх как не любим этих кровососущих паразитов. В голову мне тем временем пришла сумасбродная мысль, и я решил проверить догадку на практике. – Иди сюда, – поманил я Сатану, но тот лишь с сомнением посмотрел на меня и вновь возобновил умывание. Если бы не гребень на затылке, чудной окрас, размеры да когти с легкостью врезающиеся в каменную породу, то в сущности ничего необычного. – Зачем? – Иди, говорю, что покажу! – Что? – Проверить надо. Едва зверь оказался на земле, как я подхватил ничего не понимающего Кобу и усадил его Сатане на загривок. – Мы так не договаривались. – Инфернальная кошка сурово зашипела и попятилась, однако гном, похоже, поняв мою идею, вцепился в костяной гребень, да так, что пальцы побелели. – Теперь – на дорогу. – Я указал на магическую тропу, и животное нехотя возвратилось назад. Ничего не произошло. Мох не сползал, обнажая скользкие доски. Не сверкнули молнии, не громыхнул гром. Зверь стоял ровно, прочно, без малейших попыток завалиться в гнилую воду. – Вот вам и решение, – усмехнулся Фалько и начал паковать вещи. Соскочивший на землю гном принялся ему помогать, а мне предстоял трудный разговор с инфернальной сущностью на предмет использования ее в верховой езде. Что-то подсказывало мне, что Сатане это не понравится, но другой альтернативы я найти не мог. – До чего я докатился?! – сетовал Сатана, обреченно переставляя лапы по гати. – Я, пожиратель страха, творец безумия, воплощение черной силы, вынужден, как заурядный ишак, тащить на своем хребте людей, гнома и их скарб. Горе мне, горе! Будь проклят тот день, когда лапа моя ступила на эту обреченную землю. Решение было простым. Хозяин болот немного перемудрил и с известным данной фигуре пафосом, сам не слышал, но рассказывали, наложил заклятие вроде «Никто из живых существ, ходящих по этой земле…» или что-то похожее. Сатана, формально живым существом не являющийся и послуживший нашим транспортом, спокойно обходил этот запрет, не ощущая трудности или дискомфорта. Зверь негодовал, мы ехали, расстояние до цели сокращалось. Нужно было добраться до жилища Зеленого Полоза и покопаться в его лаборатории, подвале, холодильнике, или в чем-то еще, что используют местные светила магии для хранения редких ингредиентов. Стоило опасаться ловушек, но сам хозяин пребывал в отлучке, шагая в стройных магических рядах его величества Альберта, так что опасаться нам было нечего. Сатана же, как животное магическое, инфернальное и классификации не поддающееся, как оказалось, прекрасно чуял чужие заклятия и мог указать на расставленные капканы. Умение это пригодилось, едва мы покинули гать и с облегчением вступили на сухой островок с редким чахлым подлеском. В самом его центре, на небольшой возвышенности, на гранитном фундаменте возвышался знатно сработанный домина в три этажа с широкими окнами, арками и башенками, а посреди всего этого великолепного резного зодчества, с цветами и павлинами, нашелся фонтан. Странно тут было, необычно, словами не описать. Но чем дальше я вглядывался, тем больше любопытных фактов всплывало. Знаете, наверное, такие картинки на внимательность? Смотришь на нее пристально и в процессе изучения подмечаешь все больше и больше деталей. Если дом издалека казался мне огромным, то вскоре вся его тяжесть и монолитность ушла. Изогнутые арки дверей, тонкие прозрачные стекла в окнах, порой выстраивающиеся в причудливые мозаики, изящные деревянные наличники, больше похожие на плетеное кружево. Фонтан огибала скамейка на тонких ножках, а ее изогнутая спинка изображала рыбу с растопырившимся плавником. Но самое интересное, что тут не пахло болотом. Похоже, это было очередное колдовство, так что вместо гнилостного запаха мха и застоявшейся воды здесь царил цветочный аромат и воздух был чист, как если бы дело происходило в горах. Более того, если вокруг верещали насекомые и гулко ухали лягушки, то во внутреннем дворике дома щебетали певчие птицы, удобно разместившиеся на ветках молодой вишни, и вовсе не желали улетать. При появлении людей пичуги даже не обратили на нас внимания. – Странное место, – поделился я с Фалько, но тот только отмахнулся: – Маги они вообще странные. – Но ты посуди, – не унимался я, с любопытством оглядывая открывшийся пейзаж. – Зачем селиться в таком гнилом месте, если ты любишь свежий воздух и аромат полевой травы? Не проще ли сразу поставить домишко в поле и наслаждаться, со всеми вытекающими? – Вот увидишь Зеленого Полоза, у него и спросишь. – Ох ты ж! – Коба схватился за бок и, выпустив из свободной руки мешок, замахал руками на принца. – Ты, ваше высочество, так больше не шути. Мы от Сокола-то еле ушли, а тогда еще другое дело было. – А по мне, так все понятно. – Освободившись от поклажи и наездников, Сатана прогуливался по изумрудной травке, с наслаждением тормоша мордой разбитые тут же клумбы. Вид у него был довольный и слегка виноватый, как у проказника, застигнутого за шалостью. – Что тебе понятно? – с сомнением поинтересовался я. – Да все! – Инфернальная кошка оскалилась, видимо решив так проиллюстрировать ехидную усмешку, однако с мимикой у Сатаны было плохо. – Все вокруг буквально кричит о том, что тут живет БАБА. – В смысле – женщина? – изумился я. – Вот смотрю я на тебя, повелитель, и диву даюсь. – Сатана тряханул огромной башкой. – И ведь умный же ты мужик, а дурак. Зеленый Полоз и есть женщина. – Не соглашусь. – Фалько упрямо покачал головой. – Я видел Полоза на приемах во дворце. Сухой высокий старик, с длинной седой бородой и лысиной в пигментных пятнах. – А мы проверим! – решил я и уверенно зашагал к входу в деревянный дворец посреди болот. Дверь, запертая на замок, нас не остановила. Без малейшего угрызения совести Коба справился с затвором, и, распахнув дверь, я первый вступил в тайный чертог мага. Самые нелепые предположения начинали подтверждаться. Изящная мебель с гнутыми спинками, тонкая, почти прозрачная ткань на окнах, причудливые статуэтки молодых пастушков и веселых козликов, расставленные на полках в огромных, до потолка, шкафах. Люстры в виде дивных цветов и веток под потолком, и главное – ни пылинки, ни брошенной некстати вещи и даже грязных башмаков около входа не было видно. Стерильность такая, будто ты попал в операционную. Коридор, широкий, обитый светлым деревом, вел в большую круглую залу с окнами. Огромная кованая люстра под потолком занимала обозримое пространство, а по окружности помещения стояли обитые бархатом банкетки. Пол же был выложен наборным паркетом, чего я в этих землях нигде не видел. Принявшись за обыск, мы обошли первый этаж, но ничего похожего на заветную кладовку со снадобьями так и не нашли. Комнат тут было великое множество, и предназначение большей части я так и не смог постичь. Нашлась широкая и пустая, с подвешенными под потолком алыми лентами. Было помещение с сотней полок, уходящих куда-то под потолок, и на каждой из них стояло с десяток банок, в которых находилась обычная земля. Другая комната была сверху до низу забита бочками, в которых хранились стеклянные глаза. Много было чудных вещей, но того, что нам надо, так и не нашлось. Мы двинулись по широкой деревянной лестнице на второй этаж, где разошлись по трем, уходящим в разные стороны, коридорам, и тут нам наконец улыбнулась удача. Повезло, похвастаюсь, мне. Что удивительно, но позаботившись о внешней защите своего жилища, Полоз совершенно наплевал на внутреннюю, и двери в помещениях не были оснащены засовами, крючками, запорами и навесными замками. Стоило только легонько толкнуть преграду, и та распахивалась. И – вот оно, счастье! Пузырьки с ядовитого цвета жидкостями, омерзительно пахнущие порошки, уродливые коренья и неприятного вида субстанции в пузатых, подбоченившихся ручками бутылях предстали передо мной во всем своем великолепии. – Коба! – взвыл я от радости. – Я нашел! Тут у него, ну или у нее, хабар лежит. Тут она колдовством пробавляется! Через несколько секунд на пороге появился запыхавшийся гном, а еще через мгновение послышались торопливые шаги принца, и разграбление кладовой началось. Верный недорослик припас для такого случая отдельную торбочку и, вооружившись фолиантом Дурина, принялся методично обходить полки с препаратами и сверяться с названиями на ярлыках. Много тут было написано на людском, часть, как позже признался Коба, на эльфийском и старогномьем, некоторые препараты были маркированы на гоблинском, но большая часть отмечалась странными символами, рисунками и черточками. – Бери то, что надо, и сваливаем! – велел я гному. – А что непонятно, к тому даже не притрагивайся. Понял меня? Недорослик деловито закивал и скрылся в лабиринтах магической аптеки, а я, оставив Фалько бесцельно бродить по комнате, вышел, чтобы отдышаться. Запах там стоял такой, что дух вышибало, так что мне требовалось глотнуть воздуха, и я, поспешно спустившись вниз по лестнице, сел во дворе и попытался унять рвотные позывы. Удалось это быстро и, воспользовавшись свободной минуткой, я откинулся на удивительно удобную спинку скамейки-рыбы. Взгляд мой упал на окна первого этажа, а именно на то крыло, которое я не успел обойти, и уже в следующую секунду, позабыв про недуг, я снова оказался в доме, вихрем взлетел на второй этаж и в растерянности остановился около единственной, пожалуй, запертой двери. Мрачная на вид, в растительном орнаменте и со странной резьбой в виде змей по наличникам, она решительно не поддавалась, как бы я ни толкал, тянул или крутил ручку. Признаков каких-либо запоров тут не было, зато имелась печать посреди дверного полотна и разделяющая его на две половины. Часть двери была выполнена в светлых, весенних оттенках, а другая, сработанная более грубо, уходила палитрой в черноту.