Глава 17 - Зло, существующее в мире, почти всегда результат невежества, и любая добрая воля может причинить столько же ущерба, что и злая, если только эта добрая воля недостаточно просвещена. Альбер Камю Кэтрин расположилась за большим столом Тони. Она больше не считала, что тот принадлежал ему – теперь он принадлежал ей, как и многие другие вещи. Кроме того, судя по новостям, которые она слышала, он не будет сидеть здесь в ближайшее время. Несмотря на то, что ФБР и не подтверждало, и не опровергало, у Кэтрин сложилось впечатление, что Тони либо находился под арестом, либо в бегах. После встречи с Томом и Брентом положения трастового фонда Энтони Роулингса вступили в силу. Кэтрин Мэри Лондон официальным образом стала исполняющей волю в вопросах поместья Роулингс и всего, что с ним связано. Данное право пришло к ней вместе со значительной суммой трастового фонда. Эти деньги в совокупности с другими её накоплениями за все эти годы, сделали Кэтрин более чем финансово состоятельной. Порой она задумывалась о деньгах, которые отдала Клэр. Кэтрин не могла точно сказать, сколько там было; однако всякий раз, когда она начинала сожалеть, что отдала их, её мысли обращались к возможности того, что Тони находился в бегах. Если он был где-то там, на свободе, без сомнения, он отправится за теми самыми деньгами. Картинка обнаружения им пустой ячейки заставила ее улыбнуться. Более двадцати пяти лет Антон всё контролировал, или думал, что контролирует. Это было правдой; сразу же после несчастного случая с Самюэлем и Амандой, Мэри поступило предложение работать на Антона. Всё-таки она была одна, а он был всем, что у неё осталось от Натаниэля. Это не должно было продолжаться всю жизнь. Натаниэль неоднократно описывал Мэри, как он хотел, чтобы она жила; и ни разу ни в одном из своих описаний он не произносил, что он хотел, чтобы она работала на Антона в качестве экономки. Дело не в том, что Антон был недобр к ней. Напротив, если уж на то пошло, он был равнодушен. Наверное, это было даже хуже. Казалось, он воспринимал Кэтрин как нечто само собой разумеющееся – она просто была. Ни разу не создавалось впечатление, чтобы он испытывал беспокойство по поводу того, будет она или её не будет здесь, будет она выполнять его задания или нет — он никогда не спрашивал. Усмехнувшись самой себе, она признала, что довольно часто его излишняя самонадеянность работала ей на руку. Может, её имя и не было Роулз, но какое это имело значение? Теперь, когда у неё на руках юридические документы, подтверждающие её право в качестве исполнителя воли, кабинет Антона перестал существовать. Он стал её – как и дом, земли и всё поместье. Кэтрин Мэри откинулась на роскошное кожаное кресло и осмотрела обстановку. Королевский декор был очень схож с тем, какой был в кабинете у Натаниэля четверть века назад. Ей всегда это нравилось. Улыбнувшись, Кэтрин решила, что вид с ее нынешней стороны стола определенно более привлекателен. Она также решила, что комнате не помешает женская рука. Кэтрин открыла нижний правый ящик, чтобы просмотреть личные файлы Антона. Она пробежалась пальцами по ярлычкам, в этом мире, где не использовалась бумага, её удивило, что он хранил так много документов в печатном виде. К счастью, департамент полиции Айова Сити не счёл необходимым конфисковать всё в качестве доказательства. Они забрали документы Клэр. Это не имело значения для Кэтрин; она уже ознакомилась со всем на ноутбуке Клэр, и, была искренне впечатлена тем количеством исследований, которые та провела в столь короткий срок пребывания в Калифорнии. Кэтрин и представить не могла, что Клэр раскроет Патрика Честера. Всё вышла даже лучше, чем Кэтрин могла представить или спланировать. Единственный возможный лучший сценарий включал бы то, что Честер на самом деле убил бы Клэр. Если бы он это сделал, тогда Кэтрин смогла бы в первых рядах наблюдать мучения Антона. Предаваясь воспоминаниям, Кэтрин признала, что получила удовольствие, наблюдая некоторую их часть сразу же после того, как исчезла Клэр; тем не менее, увидеть лицо Антона в Женеве, когда он поймёт, что Клэр не забрали, но вместо этого, она снова оставила его и исчезла с его деньгами и внебрачным ребёнком — о, это было бы бесценным! Что ж, не бесценным – это обошлось Кэтрин в ту самую сумму, которая лежала на тех счетах. И дело не в том, что изначально Кэтрин планировала распространить волю Натаниэля на его внука. Антон был в безопасности до тех пор, пока был сосредоточен на задании. И время, и усилия по посадке семян, их поливке и наблюдению, как они прорастают, окупились не единожды. Всё шло по правильному пути до тех пор, пока… не появилась его чёртова одержимость в виде Клэр Николс. Кэтрин отметила, что что-то изменилось после похорон семейства Николс. Сначала она испугалась, что Антон узнал о ее начинаниях или о том, насколько они велики. Но дело было не в этом. Он присматривал за семейством Николс какое-то время; однако Кэтрин неправильно истолковала глубину его зацикленности. Как нереалистично было с её стороны полагать, что подлинным желанием Антона было почтить память Натаниэля. Несмотря на то, что Антон заявил, что это было его целью, его действия доказывали обратное. То, что он привёз Клэр в поместье, было даже приемлемым – поначалу. Но тогда, когда он начал выводить её на публику, Кэтрин поняла, что его личная заинтересованность поменяла мотивы. Всё было в порядке. Кэтрин тоже могла бы адаптироваться. Она могла не выпускать свои цели из виду, тайно контролируя ситуацию. Кроме того, что Клэр, что Антона было легко читать и играть ими. И хотя это напоминало игру в покер с высокими ставками, это больше походило на вариацию покера Старая дева. Залог успеха заключался в знании противников. А тот факт, что они не знали, что являлись противниками, также помогал её стараниям. Кэтрин знала Антона лучше, чем он сам. Она знала его пределы и его потребности – не сексуальные, конечно же. Нет, Кэтрин понимала тягу Антона к контролю. Это было его негласное желание походить на Натаниэля. Дед, которого он знал, доминировал над всем и всеми. Кто-то мог сказать, что зря Натаниэль демонстрировал свою нежность такому ограниченному кругу людей. Оглядываясь назад, этот недочёт оказался очень выгоден Кэтрин. Она могла подогревать потребность Антона и играть на его импульсивности. По правде говоря, это было забавным противоречием. Для человека, который гордился собой за своё умение контролировать, с правильным нажатием на спусковой крючок, он мог потерять все. Антон не монополизировал права на импульсивность. Кэтрин также могла продолжать играть на импульсивности Клэр. Чтобы манипулировать – и делать это очень хорошо, человек должен понимать мотивацию противников. У Антона было выработанное годами стремление угодить Натаниэлю. Клэр была намного проще. Она искала общения и любви. Самый лучший ход со стороны Кэтрин, который она когда-либо делала, было отправить Карлоса в комнату, пока Антон был в отъезде. Оглядываясь назад, этот ход был по-настоящему гениальным. В какой-то мере, Кэтрин понадеялась, что поспособствует текущей ситуации Клэр. Импульсивность Клэр повернула ключ в той машине, на которой она уехала из поместья. Та же самая импульсивность привела ее к сожжению документов, которые были доставлены ей в тюрьму. По крайней мере, она ознакомилась с ними перед тем, как уничтожить. Эта самая информация стала семенем, которое позже выросло до ее впечатляющих исследований, проведённых ею, и проросло в доказательную базу для полиции. Помимо импульсивности, Клэр доказала своё исключительное повиновение. Записка в коробке сказала ей, чтобы она ознакомилась со всем содержимым – конечно же – она прочитала всё. Кэтрин признала, что манипулировать Клэр было забавно. После того, как она ушла и оказалась в тюрьме, Кэтрин даже скучала по ней. Рассеянность Клэр и Антона на протяжении всей партии игры была самой лучшей частью. Это было особенно актуально в начале, когда он считал, что Клэр узнала его достаточно хорошо, чтобы вести себя соответственно, а Клэр страшилась его реакции в случае, если оступится. Ни один из них не осознавал, что Кэтрин была той, кто устанавливал правила - это было идеально. Если бы губернатор Босли не даровал помилование Клэр, Кэтрин верила, что Клэр воспользовалась бы информацией из коробки, чтобы разоблачить Антона. Знание в сочетании с изоляцией подогрели бы жажду Клэр к возмездию. В конце концов, а кто бы не захотел отомстить после всего, что пережила Клэр? Это было так давно, что Кэтрин позволила себе удивиться, потому что именно в тот период её план получил неожиданный поворот. Антон был расстроен; его злость достигла апогея. Клэр должна была испытывать гнев. Они должны были работать над тем, чтобы уничтожить друг друга. А произошло совсем по-другому. И они не только не стали врагами, их поведение друг с другом изменилось кардинально. Кэтрин поощряла возвращение Клэр в поместье только по одной причине – вмешаться — вернуть всё на круги своя; однако, мягкая, смиренная Клэр не вернулась. О, не потому, что она стала внезапно громкой и неуправляемой. Она также не была послушной и покладистой. Та, какой она стала, бесила Кэтрин. Клэр была Николс, которая посмела подумать, что она хозяйка дома! Она была Николс, которая забеременела ребёнком Роулза! В 1985 на её месте была Кэтрин. Она была той, кто вынашивала ребёнка Роулза и терпеливо ждала возможности стать хозяйкой дома. Как никак, Шаррон больше не было. Ну, хоть она не была мертва; тем не менее, её не было. Наблюдение за тем, как медленно умирала женщина, было мучительным. Кэтрин поклялась, что никогда в жизни не позволит произойти такому с тем, кого она любила. Тогда же, в том же году, это всё у неё отобрали. Не всё – у неё всё ещё оставался Натаниэль. Он научил её, как работал этот мир, и показал ей, что её любят. Это были дары, которых она никогда не получала со стороны своей семьи. Когда Натаниэль подарил ей документ на право собственности автосалоном её отца, это был самый дорогой подарок – самый дорогой, который кто-либо делал ей. Он показал, что его любовь была безграничной; он сделает всё, чтобы она была счастлива. Кэтрин чувствовала то же самое. Не существовало никаких границ, которые она бы не преодолела ради Натаниэля – даже сегодня. Кэтрин никогда не позволит какой-то Николс жить в доме Натаниэля и родить ребёнка. И неважно, что дом Натаниэля был в Нью-Джерси. Поместье, в котором она жила, было достойной копией. Кэтрин была честна, когда поощряла строительство поместья Антоном, и говорила ему, как гордился бы им Натаниэль – он не был бы разочарован. Пока кончики пальцев Кэтрин пробегались по краешкам личных файлов в ящике стола, она подумала об одной вещи, которую она не сделала для Натаниэля. Теперь, когда она на самом деле занимала то самое место, где он хотел её видеть, Кэтрин Мария задолжала ему сделать то, чего он от неё хотел. Он хотел, чтобы она связалась со своей дочерью. Он хотел, чтобы Мария растила свою девочку – но этот корабль уже уплыл. Она пробежалась глазами по написанным именам. Их было так много. Как же выяснить, какое из них принадлежало её дочери? Кэтрин увидела своё собственное имя. Возможно, в этом файле была подсказка. Когда открыла файл, она испугалась, что её сердце перестанет качать кровь. Подчерк принадлежал не Антону. Кэтрин знала его манеру письма так хорошо, что легко могла подделать. Это был подчерк Натаниэля. Вписанным на полях контракта было имя Софии Росси. Кэтрин пересмотрела папку вновь. Но единственная София, фигурирующая там, была София Бёрк. Внезапно она больше и не вспомнила о любви своего мужа, она вспомнила о его мести. Бёрк? Бёрк? Об этом не может быть и речи, чтобы её дочь была связана с Джонатоном Бёрком. Кэтрин вынула файл Софии Бёрк и открыла папку. Над напечатанным именем София Росси шла надпись София Росси Бёрк… Кэтрин поискала. Там было огромное количество устаревшей информация. И всё же, на второй странице вверху над текстом от руки был записан номер телефона. Кэтрин не смогла устоять; она воспользовалась не определяющимся домашним телефоном. Дерек ответил на звонок на мобильный телефон жены. Прошедших нескольких недель хватило с лихвой. Она не поднимала трубку на юристов или на не определяющиеся номера. - Алло. Поначалу в трубке стояла тишина. Дерек уже собирался повесить трубку, когда услышал голос. - Я прошу прощение, я разыскиваю красивую девочку, которую меня заставили отдать тридцать три года назад. Дерек прислушался. Он вспомнил, что после похорон родителей София сказала, что она не желала знать своих биологических родителей, хотя в это самое мгновение, может быть, был тот самый единственный шанс выяснить правду. - Я прошу прощение, но моей жене сейчас нездоровится. Последние несколько недель были трудными. - Да, по этой причине я и звоню. Я никогда не хотела вмешиваться в её жизнь и отношения с её приёмными родителями. Но сейчас… Дерек перебил: - Назовите дату, когда вы родили. Глаза Софии стали шире, когда она услышала вопрос, заданный её мужем: - 19 июля 1980. Дерек повернулся к Софии. Её красивые серые глаза, которые, наконец-то, перестали оплакивать родителей, сейчас вновь наполнились влагой. - Что она сказала? - прошептала София. Зажав рукой динамик телефона, Дерек кивнул: - Она назвала дату твоего рождения. Я думаю, это могла быть твоя мама. - Моя мама умерла в автомобильной катастрофе. - София выпрямила шею и взяла трубку. - Пожалуйста, не звоните больше. Мои родители мертвы. Я вас не знаю. Женщина на другом конце провода произнесла: - Прошу прощения, я больше не буду тебе звонить. Дерек смотрел, как самообладание его жены подошло к концу. Он понимал, что это был первый раз, когда София услышала голос своей матери; и он даже не мог себе представить вопросы, которые проносились в её прекрасной головке. Почему она отказалась от нее? Сожалела ли она когда-нибудь о своём решении? Каким человеком она была? Как она выглядела? Похожи ли они друг на друга? София сглотнула поток слёз, угрожающий её речи, и произнесла: - Подождите, если вы оставите мне свой номер телефона, я подумаю об этом. Потом, когда буду готова, я могла бы вам позвонить. Женщина выдохнула и ответила: - Да, конечно. Предел сил Софии подошёл к концу. Вид того, как она борется с новым хаосом эмоций, разбил сердце Дерека. Обняв её, он забрал у неё телефон из рук. Его голос не был ни приветливым, ни грубым6 - Вы можете оставить мне ваш номер телефона. Когда моя жена будет готова – если она будет готова - она позвонит. Пожалуйста, не звоните больше на её телефон. Женщина только секунду замешкалась и потом выпалила десять цифр. Дерек повторил цифры. Не предложив заключительных реверансов, он повесил трубку. Его не заботила женщина на том конце провода; его заботила очень расстроенная женщина в его руках. Кэтрин усмехнулась. Она сделала то, что Натаниэль хотел, чтобы она сделала – она связалась со своей дочерью. Судя по информации в файле, Кэтрин могла сказать, что Антон присматривал за Софией. Интересно, что он для нее сделал? Кэтрин нужно больше информации. У Антона был целый список частных детективов и других лиц, которые доказали свою полезность в прошлом. Вкратце, Кэтрин подумала о Роуче, Филиппе Роуче. Он отлично справился с указаниями Кэтрин. Конечно же, помогло то, что он был не в восторге от того, что потерял работу у Антона. Кэтрин не была уверена, что сможет связаться с ним. Если у неё получится, хотела бы Кэтрин выяснить местонахождение Клэр? О, ей столько всего нужно обдумать. По правде говоря, Клэр могла подождать – она никуда не денется. Прямо сейчас, Кэтрин хотела больше узнать о Софии. Это миленькое имя – не такое, которое выбрала бы она, но оно было миленьким. В файле не было фотографий, кроме тех, на которых была изображена очень юная девочка. Кэтрин было интересно, как выглядела её дочь теперь. Похожа ли она на неё? Или, может, она была похожа на… Честно говоря, именно поэтому она не хотела этого делать. Кэтрин Мэри Лондон больше не была испуганным, одиноким и подвергшимся насилию, по милости в конец обдолбанного дяди, подростком. Нет – она была бойцом! Она любила Натаниэля Роулза и пережившего его Антона Роулза – оба были впечатляющими достижениями. Благодаря обоим, у Кэтрин теперь в распоряжении были время и ресурсы. У неё также имелось огромное количество вопросов. Чем её дочь зарабатывала на жизнь? Ходила ли она в колледж? Были ли её приёмные родители добры к ней? Кэтрин говорила себе, что это так. Если бы это было не так, Натаниэль и Антон узнали бы об этом, но что насчёт мужа Софии? Могло ли это быть на самом деле? Могла ли София действительно быть замужем за кем-то, кто связан с Джонатоном Бёрком? И кем он себя возомнил, разговаривая с ней подобным образом, требуя её номер телефона? Кэтрин, конечно, не испугалась. Если Роулзы не запугали её – то и у Бёрка это не получится. Она снова обыскала ящик с личными файлами. Пробегаясь пальцами по ярлычкам, Кэтрин вспомнила фразу: «Нет смысла изобретать велосипед». Зная Антона лучше, чем кто-либо, Кэтрин была в полной уверенности насчет его внимания к мельчайшим деталям. Безусловно, он уже собрал досье на мужа Софии. По правде сказать, она могла выяснить больше информации, но почему не начать с того, что уже собрал Антон. Когда она пропустила ярлык с буквой Б без признаков Бёрк, надежды начали таять. Затем она заметила ярлык с Д – Дерек Бёрк. Вынув папку, она положила её на стол и начала читать. Первая страница состояла из серии электронных писем: Кому: Энтони Роулингсу От: Камерон Эндрюс Тема: Мисс Росси Дата: Январь 12, 2011 Как я писал в моём предыдущем письме, мисс Росси совершила незапланированную поездку в Европу. С того момента я выяснил, что причиной поездки была свадьба. Я напоминаю, что первый раз упомянул Дерека Бёрка в письме от 18 декабря 2010. Они встретились на вечеринке по случаю Рождества. Я приношу извинения, что не предоставил информацию об их свадьбе раньше. Я не ожидал, что это являлось причиной её поездки; однако, тревожный звоночек прозвучал, когда я получил уведомление о том, что она подала заявление о разрешении на брак. Пожалуйста, проинформируйте меня, как действовать.