– Предупреждать надо, – проворчал бесенок и насупился. – И ваще! Неча нам сомнительные комплименты вешать. Мы и без них идеальны. Да, Селя? Я задумчиво кивнула, еще не решив, как правильно на это все реагировать, и переключилась на еду. Еда понятная, она комплименты подозрительные не говорит. Ирриниум… Почему ирриниум?! Нет, мне не понять этих мужчин. После завтрака, задумчиво отметив, как Киршин без каких-либо просьб или стеснения отправился мыть за собой посуду, я неохотно подумала о том, что необходимо проявить гостеприимность. В нашем доме гости всегда были редкостью, но иногда захаживали коллеги деда или отца, и в эти нечастые моменты обязанности хозяйки дома всегда были на мне. Напоить, накормить, устроить на ночь, если это было необходимо, ну и, естественно, занять чем-нибудь, чтобы гости не скучали. Ну и чем занять Киршина? Ведь по всему выходит, что он именно мой гость! И я, постаравшись вздохнуть незаметно, без особой надежды уточнила у мужчины, который в этот момент ловко намывал тарелку и стоял ко мне спиной: – Кристиан, вы сейчас еще отдыхать будете? – Мм… – Я заметила, как он напрягся, но тон остался доброжелательным. – Нет, уже належался. Правда, ваш отец рекомендовал пока поменьше двигаться хотя бы до вечера, но если честно, то я уже успел немного заскучать. Знаете, Селин, я тут подумал… Вы можете передать мне свои тетради сейчас? Закончив с посудой, шеф обернулся и устремил на меня свой слегка настороженный взгляд. – Я бы полистал их, ознакомился… – Да, конечно! – Я обрадовалась так сильно, что мне не придется развлекать гостя лично, что это наверняка выглядело неприлично, но я сделала вид, что ничего не заметила. Да и Киршин не показал, что его это как-то оскорбило. – Идемте, отдам вам их все прямо сейчас! Мы поднялись наверх, и я без какой-либо задней мысли пустила шефа в свою мастерскую. Именно в ней я хранила не только инструменты и заготовки, а так же всевозможные материалы, камни и прочее, что могло понадобиться в процессе создания или ремонта артефакта, но и тетради. За время обучения в академии и у Зуя их набрался целый стеллаж вместе с книгами по человеческой магии, брошюрами и всевозможными атласами. Там же лежали мои блокноты с собственными изысканиями, открытиями и просто интересными мыслями, пришедшими в голову. – Так… Да. Вот эта полка. Помочь вам отнести их к себе? Киршин окинул одобрительным и, как мне показалось, слегка завистливым взглядом мастерскую и сами полки, после чего уверенно взял ближайшую стопку тетрадей, заявив: – Нет, спасибо, я сам. И двинулся на выход. Ну, сам так сам. Главное, что все любезности соблюдены и ко мне нет никаких претензий. Нет же? Когда начальник пришел за последней партией тетрадей, я сочла нужным его проинформировать: – Обед у нас в два часа, но если не захотите, то можете не спускаться. Обычно мы лишь ужинаем все вместе около семи вечера, а в остальное время все едят, когда хотят. Ну или когда свободны. Захотите перекусить, пироги в буфете. – Киршин внимательно меня слушал и кивал, но вид у него при этом был такой задумчивый, что я на всякий случай предупредила: – А вот по дому лучше в одиночестве не гулять. В смысле не заглядывать никуда, где закрыто. Наш дом не очень любит чужаков. – Спасибо, я понял. – Шеф благодарно улыбнулся, вызывая во мне все больше подозрений, а напоследок еще и сказал: – Хорошего дня, Селин. Начальник ушел, закрыв за собой дверь моей мастерской, а я все стояла и смотрела ему вслед. – Падазрительна? – озвучил мои мысли Томми. – Подозрительно, – согласилась я и задумчиво прикусила губу. – Или дед ему уже дал успокоительное, или что-то тут нечисто. Надо будет аккуратно понаблюдать за ним некоторое время. – Выдохнула вместе с воздухом напряжение и сконцентрировалась на своих делах. – Так, что у нас сегодня по плану? На самом деле больших планов у меня сегодня не было. К пикси мы уже сходили, долг отдали, так что можно неторопливо подумать, какие вещи мне еще нужны в городе и что из материалов захватить из мастерской. Так и сделала. Заодно прибралась по дому, выполнив свою часть обязанностей, хотя не заметила по углам особой грязи. Но тут, как говорится, лучше лишний раз подмести, чем однажды зарасти ирийской плесенью. До ужина время еще оставалось, так что я забежала еще и на чердак, чтобы пообщаться с пауками и оценить объем проделанной работы. Чернушки, не имея проблем с местом жительства и питанием, о котором в мое отсутствие позаботился отец, за эти три дня превзошли сами себя и соткали мне не только новый комплект постельного белья, как договаривались, но и новую пижамку моего любимого цвета: насыщенный черный с фиолетовым отливом. Мягкая и легкая, но невероятно прочная ткань приятно льнула к телу и не стесняла движений. Осталось лишь пришить пуговки к рубашке, чем я и занялась, закончив как раз к ужину. На всякий случай проверила, все ли упаковала в чемодан и уже в одну дорожную сумку, удовлетворенно кивнула самой себе и, ведомая ароматами тушеной зайчатины, спустилась вниз. – Привет, пап. Привет, дед. А что это вы… При параде? Удивленно осмотрела обоих предков, действительно выглядящих куда более импозантно и чисто, чем обычно (порой бывало и такое, что оба спускались-поднимались из своих мастерских в заляпанных передниках), а затем перевела уже куда более подозрительный взгляд на празднично накрытый стол в гостиной. Скатерть, подсвечники, цветы, бокалы, по три вилки у каждой тарелки… Да и самих тарелок чуть ли не четыре у каждого места. Или все-таки пять? – Эй, вы чего?! Ради Киршина, что ли, расстарались? – Э… – прозвучало растерянно позади меня. – Мне, конечно, приятно, но не стоило. Шеф сделал еще пару шагов и замер рядом со мной. Покосилась на него, отметила промелькнувшую на лице досаду и следом поймала его извиняющийся взгляд. – Нам с Селин, наверное, все же стоит переодеться, – то ли спросил, то ли проинформировал шеф, и я опустила взгляд вниз, на свое одеяние. Ну да, эти шорты совершенно не гармонируют со скатертью. Начальник прав. Ну, предки! Могли бы и предупредить! И, пожалуй, я могла бы плюнуть и никуда не ходить, тем более Киршин сам спустился на ужин в своей домашней одежде, но меня очень сильно озадачил насмешливый взгляд деда и кривая усмешка отца. Они что-то задумали. Они точно что-то задумали! Вот… Предки! В общем, я сходила и переоделась, для чего пришлось влезать в платье. Чуть более помпезное, чем для обычной прогулки, потому что те, что попроще, я уже упаковала, а это оставалось чуть ли не единственным, висящим в шкафу. Темно-синее, из хинайского шелка в пол, с серебряным кружевом по низу и лифу, рукав три четверти и довольно смелое декольте. Мне купил его отец в прошлом году, когда с чего-то вдруг решил, что я очень хочу выбраться на какой-нибудь светский раут. На раут я сходила, поняла, что это совершенно не мое, но от платья так и не избавилась – слишком уж оно было красивым. Вот и пригодилось. С волосами я тоже поступила очень просто – собрала наверх и закрепила десятком шпилек. Бытовая магия в умелых руках может сотворить чудо, но мне хватило локонов и закрепителя, чтобы конструкция не развалилась в ближайшие пару часов. Над украшениями тоже не мудрила, к тому же их у меня никогда много не водилось, а предки предпочитали дарить на праздники не золото, а куда более полезные для демонолога вещицы. Поэтому серьги-гвоздики с лунным камнем и подвеска с ним же на тонкой цепочке быстро завершили мой образ. Десять минут – и я готова. Не знаю уж, чем все это время занимался шеф, вряд ли только переодевался (хотя кто их, мужчин, знает!), но дверь его спальни открылась всего через пару секунд, как я вышла из своей. Как я и думала, Киршин переоделся в вещи, которые я приготовила ему для возвращения в город. За день волосы отрасли аж на целый сантиметр, брови тоже явственно обозначились, но я постаралась не слишком глазеть на его прическу, потому что настолько короткие волосы ему совершенно не шли. – Селин, прекрасно выглядите. – Спасибо. Вниз мы спустились вместе. Я мысленно благодарила шефа, что он не стал подавать мне руку, потому что и без этого проявления галантности чувствовала себя неловко. И, казалось бы, мы всего лишь переоделись, но уже приходится вести себя иначе. Как леди. Ну, предки! Я вам припомню! За стол, накрытый в гостиной, сели как полагается – по всем правилам этикета. Разговаривали в основном мужчины, но поднимали настолько неинтересные для меня темы о политике и обстановке при императорском дворе, что я быстро перестала следить за нитью беседы и предпочла уделить внимание ужину. Дед сегодня расстарался, а может, и не он один, потому что, кроме крольчатины и запеченных овощей, на столе были и салаты, и закуски, и даже красиво нарезанные фрукты. Кстати, мне вина не налили, хотя себе не пожалели – у каждого из мужчин в бокале была ароматная жидкость, переливающаяся рубиновыми бликами. Меня же осчастливили обычной водой. Нет, я и сама не хочу вина, но… Зачем все это? Нет, я желаю знать! Зачем?! Я уже раз пять порывалась спросить, что за ерунда у нас в доме творится и ради чего весь этот фарс, но каждый раз меня что-то останавливало. То предупреждающий взгляд отца, то насмешливый деда, а то и задумчивый шефа. Начальник, кстати, держался неплохо, умудряясь непринужденно поддерживать беседу, чего бы она ни коснулась, но когда дело подошло к чаю и дед лично собрал грязную посуду, шеф не выдержал и удивился: – У вас совсем нет слуг? – Не люблю чужаков в доме, – отмахнулся дед, продолжая спокойно и очень ловко сервировать стол для десерта. – А дорогим гостям не прочь и сам накрыть. – Хотите сказать, что я… дорогой гость? – не поверил Киршин, и я увидела, как напряглись его плечи под рубашкой. Перевел взгляд на меня, на отца и снова вернулся к деду. – Мне, конечно, приятно, но я не уверен, что уже заслужил эту честь. – Отчего же? – лукаво прищурился дед, вновь присаживаясь на свое место. – Девочку нашу на работу взяли, заботой и вниманием окружили. Вы только взгляните на нее – просто расцвела с той поры, как в столицу перебралась. У нее ж одни монстры на уме, но и это на пользу пошло. Вся в бабку свою – просто глаз не отвести. – Дед? – Я все-таки не вытерпела и, бросив на Киршина пытливый взгляд, поняла, что и он не поверил в это, казалось бы, обычное объяснение. – Ну что ты такое говоришь? Куда я расцвела? Платье, что ли, надела? Так у меня их полный шкаф, и ношу через день. Но сами же знаете, в брюках куда как удобнее! – Ох, мало мы тебя пороли, внуча, – сурово поджал губы старший Дарх, но в его глазах плясали смешинки. – Надо было тебя в институт благородных девиц отдавать, а не в академию на демонолога. Глядишь, и научилась бы чему полезному, а не только по лесам шастать и с пауками на чердаке миловаться. – Это чему же? – фыркнула я пренебрежительно. – Стишки гламурные пописывать, веером с нужной амплитудой обмахиваться да о других за спиной сплетничать? И ты действительно думаешь, что мне пригодилось бы это в жизни?! В той жизни, что мы с вами живем?! – Знаешь, иногда я думаю, что не той мы жизнью живем, – рассеянно вмешался отец, словно я озвучила его мысли. – Не той, что нужна тебе. Ты ведь все-таки девушка… – Так, стоп! Давайте я сама решу, что мне нужно! – Уже не в первый раз предки намекали, чтобы я переехала в городской особняк и хотя бы попыталась пожить там некоторое время в окружении слуг, как и полагается маркизе, но я всегда находила повод остаться в нашем куда более уютном и привычном доме у границы Заповедного леса. – И мне очень неприятно, что вы завели этот разговор в присутствии моего начальника. Чего вы вообще добиваетесь, устраивая все это? – Селин! – Отец предостерегающе повысил голос. – Что Селин? Ну что Селин?! Даже Кристиан понимает, что все это фарс! И я уже за все извинилась! И не леди я, хоть тресни! Не леди! – Не знаю, что на меня нашло, но как никогда стало так обидно, что я злилась все сильнее, не желая успокаиваться. – Я – демонолог! Демон, в конце концов! Злобная и кровожадная тварь! Убийца! И вы это прекрасно знаете! От переизбытка эмоций я подскочила с места. Глаза туманила алая пелена, в руке я сжимала ложечку, но вскоре две половинки столового прибора прозвенели по полу – я просто согнула ее пополам и сломала. Я кричала, кажется, даже ногой топнула, злясь, что мои слова не доходят до сознания этих людей. В груди разгорался пожар животной ярости, впервые невероятно жаркий настолько, что вскоре стало дискомфортно и очень душно. Мне было мало. Мало воздуха, мало слов, мало… тела. – Я не желаю быть леди! И не буду! Слышите! Не буду! Я буду заниматься тем, чем хочу, как хочу и когда хочу! Кажется, я начала повторяться, но только лишь сейчас разглядела в глазах сидящих напротив меня мужчин… шок? Восторг? Счастье? Что за… Осеклась, судорожно выдохнула, дернула за декольте, чересчур туго стянувшее грудь, и почувствовала что-то странное. Что-то странное, да… Перед глазами все плыло, я потянулась рукой к бокалу с водой, но застыла на полпути. Это была не моя рука. Черная кожа с едва уловимым перламутром, почти незаметная чешуя, когти… – Я… – сглотнула и пошатнулась. – Я… Первым меня успел подхватить Киршин, и я лихорадочно вцепилась в его рубашку, тут же разодрав ткань когтями, оказавшимися невероятно острыми. Досталось и телу – мой нос моментально уловил тягучий аромат крови. Хотела отстраниться, но начальник держал меня так крепко, что я сдалась. Не сразу, но… Я была подавлена. Шокирована. Обескуражена.