Все может быть. Я не поленилась и отдельно выписала собственные размышления на тему того, чем полезны те монстры, ради которых придется немного опустошить бюджет, но посчитала это немаловажным. Ведь зачем-то их тут всех держат. Не ради галочки же, право слово! К тому же Киршин наверняка в курсе темы моей дипломной работы, так что вряд ли удивится. Вот только где он сам? На часах, висящих над дверью моего кабинета, значилось уже без пятнадцати пять, когда амулет связи с начальником мягко завибрировал и мелодично пиликнул. Весь день я проносила его в нагрудном кармане пиджака, который сейчас висел на спинке стула, так что всего через пару секунд мягко сжала амулет в ладони и услышала: – Мисс Дарх, в мой кабинет. Сеанс связи оборвался, а я тихо хмыкнула себе под нос и качнула головой – тон у начальства был крайне недовольным. Что там у него опять случилось? Надеюсь, со мной это никак не связано? Сегодня вновь было очень жарко, даже несмотря на открытое окно, и то, что оно выходило на рассветную сторону и сейчас находилось в тени. Я подхватила бумаги, не стала надевать пиджак и поторопилась к шефу. Чем бы он ни был рассержен, пусть знает – я задание выполнила. В приемной прошла мимо миссис Хрипкинс, но не молча, а доброжелательно учтя ее профессионализм: – Спасибо за предоставленные документы, вы мне очень помогли. Краем глаза отметила, как женщина горделиво приосанилась, и, вежливо стукнув в дверь начальника, вошла к нему. Кабинет Киршина был куда больше моего, но обставлен схожим образом: рабочий стол с креслом, множество шкафов с документацией, кожаный диван и пара кресел для отдыха, а так же второй стол с рядком стульев для совещаний. У дальней стены виднелась еще одна дверь, возможно, санузел или индивидуальная комната отдыха. Сам шеф, как и положено, восседал за столом. Когда я вошла, он уже вовсю прожигал взглядом дверь, а когда приблизилась, то увидела, что он куда злее, чем мне показалось по амулету связи. Не чувствуя за собой никакой вины, я замерла, не доходя до его стола около метра, и вежливо поинтересовалась: – Вызывали, господин Киршин? Начальник глянул на меня так, словно я должна была начать с извинений и едва ли не коленопреклонения. Отрывисто дернул головой, предлагая присесть, но когда я протянула ему бумаги, предлагая изучить, не удержался и рявкнул: – Сядь! – Злой мужик – голодный мужик, – многозначительно пискнул бес, топчась на моем плече. – Шеф, вы обедали? – Обедал, – рыкнул Киршин, переключая свою злость на беса. Но тот уже поймал волну, и его оказалось не так-то просто сбить с мысли. – И десерт? – Какой в Бездну десерт?! – Сегодня в столовой давали вишневый пирог, запеканку, кексы с цукатами и рогалики с клубничной начинкой, – поддержала я Томми и, когда побагровевший взгляд Киршина вновь метнулся ко мне, пожала плечами. – Но, думаю, ситуацию это не спасет. Что случилось? – Вы… – Кажется, начальник с трудом удержал ругательство, вместо него шумно выдохнув сквозь стиснутые зубы. – Вы случились, мисс Дарх! Какого демона вы заходили в клетку гончей?! Вместо оправданий я недовольно сузила глаза, смерила шефа неприязненным взглядом и глухо поинтересовалась: – Вы следили за мной? Начальник отчетливо скрипнул зубами, но не ответил, продолжая жечь меня гневным взглядом. – Разве мы не договорились, что я полностью свободна в своих действиях, касающихся моих подопечных? Киршин долбанул кулаком по столешнице так яростно, что стоящая на краю кружка с остатками чая подпрыгнула и задребезжала о блюдце. Сам полудемон приподнялся со своего места и подался вперед. – Вы издеваетесь, мисс Дарх?! Или желаете умереть столь эксцентричным способом? Вы понимаете, что своим безрассудством ставите под удар не только себя, но и все ведомство?! Киршин кричал, обвиняя меня в некомпетентности и просто бабьей глупости, а я думала. Уйти или остаться? Плюнуть на эту истеричку в брюках или попытаться объяснить? Зарыть свою мечту, написав заявление об увольнении в первый же день, или немного потерпеть? Ну а вдруг он умеет быть адекватным? И тут он начал менять ипостась… Я даже отвлеклась от своих безрадостных мыслей, во все глаза уставившись на начальника, чья кожа начала стремительно темнеть и покрываться броней. Пиджак затрещал по швам, не выдерживая давления бугрящихся под кожей мышц, волосы непостижимым образом втягивались под кожу, исчезали брови и ресницы, черты лица грубели, а радужка меняла цвет на багровый. – Офигеть… – озвучил мои собственные мысли Томми. – Вот это класс! – И все-таки надо было съесть десерт, – задумчиво отметила я, спокойно глядя в полыхающие пламенем Бездны яростные глаза шефа. – Вы абсолютно зря волнуетесь, я знала, что делаю. И если вы сейчас успокоитесь и возьмете себя в руки, то объясню причину своей уверенности. Если это вас действительно интересует. Если же нет, то меня совершенно не затруднит написать заявление об увольнении, чтобы избавить вас от ненужных волнений. Ваш ответ, господин Киршин? Полудемон минут пять смотрел на меня так, словно лишь чудо удерживало его от убийства. Мрачно, грозно, тяжело. Когда мне это начало надоедать, и я погромче вздохнула, Киршин медленно сел на место, тяжело привалился к спинке кресла, закрыл глаза и… не торопясь, вернул себе человеческий облик. На этот раз все происходило в обратном порядке: броня таяла, кожа светлела, волосы отрастали, черты лица смягчались. Не открывая глаз, Киршин нажал кнопку вызова секретаря и мрачно буркнул: – Азалия, кофе мне и что-нибудь из буфета. – Косо взглянул на меня, но я отрицательно качнула головой, не желая тратить время на еду. Между прочим, уже почти пять, а кое-кто будто этого не замечает. – Мисс Дарх, да сядьте вы уже! – вновь вспылил полудемон и устало растер виски. – Второй день вас знаю, а словно пять лет жизни потерял. От вас всегда столько проблем? – Слышь, ты! – Томми возмущенно подпрыгнул, не стерпев подобной наглости в мой адрес, с самого дня нашего знакомства считая себя моим главным защитником. – Ты чо такой дерзкий, а?! Думаешь, морду нам свою страхолюдную показал и получил право оскорблять? Да моя Селя самая лучшая девочка! Да мы за сегодня еще ни одну каверзу не провернули! Кнопок не подложили, клей на стулья не разлили, чернилами шторы не испачкали! А могли! – Томми, успокойся. – Я накрыла раздухарившегося беса ладонью, видя, как неприятна Киршину эта правда, преподнесенная в довольно грубой форме. – Господин Киршин просто не владеет всей информацией, поэтому и нервничает. И, наверное, у него выдался не самый простой день, иначе бы он сначала спросил у меня, почему я поступила именно так, а не иначе, а не начал с необоснованных обвинений. Верно, господин Киршин? Мои слова звучали не менее оскорбительно, но при этом давали шанс выстроить вменяемый диалог. Если ему это надо, конечно же. Ваш ход, господин Киршин. – Вы правы, мисс Дарх. – Улыбка начальника больше напоминала оскал, а тон оставлял желать лучшего. – Я полдня убил на то, чтобы вписать в бюджет на предстоящий год кое-какие дополнительные расходы и объяснить этим тупоголовым идиотам из военного ведомства, что не отдам им потрошить гончую. Потому что нашел самого лучшего специалиста в стране, который не только наладит контакт с самкой, но и в правильном ключе воспитает ее щенков. И что я вижу по возвращении?! – И что вы видите по возвращении? – поддержала я очень интересующую меня тему, желая здесь и сейчас узнать, какая тварь за мной следила, потому что сама я никого поблизости не учуяла. – Как мой лучший специалист совершает крайне… – Киршин медленно выдохнул и явно заменил так и несказанное обидное слово другим, более нейтральным. – Странный поступок. Естественно, я расстроился! Что ж, буду знать, как выглядит его «расстройство». – Я желаю видеть причину вашего расстройства, – заявила я нагло. – И пока не увижу, ничего объяснять не буду. – Наглеете, мисс Дарх… – прошипел начальник, но катнул в мою сторону небольшой артефакт-пластинку очень знакомого предназначения. – Ознакомьтесь. Чтобы взять артефакт в руки, пришлось подойти к столу, но я не поленилась встать, а затем вернуться на место. Активировала пластинку обычным нажатием на выемку, и передо мной развернулась уменьшенная в десятки раз движущаяся картинка того, что сегодня происходило возле клетки призрачной гончей. Можно было ускорять просмотр, что я и сделала, отметив, что все было в точности так, и ничего другого. Заодно прикинула, откуда велось наблюдение, и раздраженно поморщилась. Метров пять влево и около трех метров над землей. Как раз там стоял фонарный столб. Видимо, не только фонарный. Опять эти военные разработки! Как же я не подумала, что в таком важном месте это неизбежно? Но Киршин! Хорош, начальничек! Вообще-то, за несогласованное наблюдение на рабочем месте можно и в суд подать! Кажется, он понял ход моих мыслей, потому что заговорил первым: – Усиленное наблюдение в зверинце согласовано с вышестоящим руководством и прописано в договоре. Мы обязаны знать обо всем, что происходит на объекте повышенного класса опасности. Жаль признавать, но он прав. В договоре это было, но прописано немного иными словами, которые можно трактовать многими способами, в том числе и предъявленным. Я задумалась о том, что придется все-таки немного открыться начальнику, иначе он действительно не поймет моей уверенности в том, как я действую. Поскольку тому, что я знаю, в наших академиях не учат. Вошла миссис Хрипкинс и, деловито цокая каблучками, внесла на подносе кружку с ароматно дымящимся кофе и тарелочку с крохотными рогаликами, щедро посыпанными сахаром. В отличие от меня, равнодушно проследившей путь секретарши до стола начальника и обратно, Томми едва не порвал своими коготками мне блузку, начав чересчур активно перебирать лапками. – Может, все-таки будете, – неожиданно повторил свое предложение Киршин, кивая на угощение. – Нет, спасибо. Предпочитаю не перебивать аппетит перед ужином, – спокойно отказалась я, а для некоторых нетерпеливых с нажимом добавила: – На ужин у нас шоколадный пудинг. Когда хотел, Томми был очень понятливым, поэтому лишь тяжко вздохнул и успокоился. Даже отвернулся, чтобы не смущать свой бездонный желудок манящими видами выпечки. Понятливым оказался и Киршин, потому что первым делом взглянул на часы (между стеллажами у него стояли красивые резные ходики), чуть поморщился, в два счета расправился с рогаликами и кофе, после чего сложил руки на столе перед собой и выжидающе уставился на меня. – Господин Киршин, скажите, могу я просить вас о неразглашении некоторой личной информации? – Все зависит от самой информации, – тщательно подбирая слова, проговорил начальник, не сводя с меня пристального взгляда. – Она не касается безопасности страны и мира в целом, не затрагивает государственных интересов и не несет в себе опасности для вас или вашего ведомства. Но в то же время она может нанести вред мне и моей семье, если об этом узнают посторонние, заинтересованные в корысти и разжигании различного рода конфликтов, – ответила я туманно, но в то же время достаточно развернуто, чтобы Киршин смог принять решение. – Именно от нее зависит, смогу ли я убедить вас в своей компетентности. Сразу отвечать полудемон не спешил. Что-то прикидывал в уме, бросая на меня пытливые взгляды, что-то решал и наконец кивнул. – Согласен, мисс Дарх. Слово офицера. Вам этого будет достаточно? Услышанное мной здесь и сейчас останется лишь между нами. – Достаточно, господин Киршин. – Я не кокетничала с начальником, прекрасно зная, что слово офицера – не пустые слова. К тому же помнила слова деда о том, что Киршин начинал с карьеры военного. – Благодарю за понимание. А теперь к сути. Как вам уже известно, я полукровка. Мой отец – демонолог Андреас Дарх. Моя мать – демоница Селебрина ан’Аммелиш, дочь генерала Семнадцатого легиона. Мои родители встретились во время великого Девятого разлома, но, несмотря на произошедшую между ними близость, мать не смогла остаться здесь. Как и забрать меня в Бездну – я родилась девочкой, еще и без второй ипостаси. Начальник слушал внимательно, буквально прикипев ко мне взглядом, а я говорила так спокойно, словно не о себе: – После моего появления на свет мы с ней больше никогда не виделись, но каждый год матушка поздравляет меня с днем рождения и присылает подарки. Томми и Хьюго, мои питомцы-демоны, подарены именно ею. Когда мне исполнилось пятнадцать, матушка нашла возможность оплатить и прислать демона-учителя, который обучал меня целых пять лет параллельно учебе в академии. Именно от него я знаю настолько много о Бездне, демонах и проживающих там монстрах. Намного больше, чем преподаватели в академии. Практику я проходила в Заповедном лесу, где до этого дня жила вместе с отцом и дедом. Теперь вы понимаете, что мои действия продиктованы не глупостью, а знанием истинного положения вещей? – Феноменально… – обескураженно выдохнул Киршин и некоторое время пытался просто уложить полученную информацию в голове. – Мисс Дарх, вы понимаете, что это значит?! – Понимаю. Намного больше вас. – Я позволила себе кривую усмешку. – И поэтому очень прошу никому об этом не говорить. У нашей семьи нет двустороннего портала в Бездну, как бы ни хотелось иного. Мы никак не поддерживаем связь с моей матерью. Она сама выискивает возможность переправить мне ежегодные дары, и поверьте, ей это дается непросто. Учитель убыл обратно в Бездну с помощью личного одноразового артефакта. Мои знания – только мои. Они так же полезны, как и опасны. Вы не хуже меня знаете, что любое благо можно вывернуть во вред. Со своей стороны я гарантирую, что не преследую никаких дурных целей, скрывая свои знания и способности от широкой общественности, я просто хочу работать с тем, что меня привлекает. Я демонолог, как и мой отец. Я патриот своего мира, господин Киршин, но в разумных пределах. Если о моих особенностях станет известно правительству или военным, и они решат воспользоваться мной или моими родными против нашей воли, я принесу куда больше проблем, чем пользы. Поверьте, и это я умею. Так что надеюсь на вашу порядочность и благоразумие. – А вы куда сложнее, чем мне думалось, мисс Дарх, – задумчиво проговорил Киршин, выбивая по столешнице незнакомый мне ритм и одновременно рассматривая меня так, словно видел впервые. – Кто бы мог подумать… – Мотнул головой и пробормотал себе под нос: – Нет, это надо хорошенько обмозговать. – И уже громче: – Так, что у вас там?