— Медуница не велела его будить. Сказала, чтобы я позвала её, когда он сам проснётся. «Что это за Медуница?» — подумал Незнайка, но не подал виду, что слышит их разговор. — Какой храбрый малыш! — снова послышался шёпот. — Подумать только — полетел на воздушном шаре! Незнайка услышал, что его назвали храбрым, и его рот сам собой разъехался чуть ли не до ушей. Однако он вовремя спохватился и сдержал улыбку. — Я приду позже, когда он проснётся, — продолжал голос. — Мне так хочется расспросить его про воздушный шар. А вдруг у него сотрясение мозга! «Дудки! — подумал Незнайка. — Никакого сотрясения мозга у меня нет». Светловолосая попрощалась и ушла. В комнате стало тихо. Незнайка долго лежал с закрытыми глазами, навострив уши. Наконец он приоткрыл один глаз и увидел склонившуюся над ним голову голубоглазой малышки. Малышка приветливо улыбнулась, потом нахмурилась и, погрозив пальцем, спросила: — Это вы всегда так просыпаетесь? Сначала один глаз откроете, потом другой. Незнайка кивнул головой и открыл другой глаз. — Значит, вы вовсе не спите? — Нет, я только что проснулся. Незнайка хотел ещё что-то сказать, но малышка приложила к его губам пальчик и сказала: — Молчите, молчите! Вам нельзя разговаривать. Вы очень больны. — Вовсе нет! — Откуда вы знаете? Вы разве доктор? — Нет. — Вот видите! А говорите. Вы должны лежать смирно, пока я не позову врача. Как ваше имя? — Незнайка. А ваше? — Меня зовут Синеглазка. — Хорошее имя, — одобрил Незнайка. — Очень рада, что вам оно нравится. Вы, как видно, воспитанный малыш. Лицо Незнайки расплылось в улыбке. Он был очень доволен, что его похвалили, потому что его почти никогда никто не хвалил, а все больше бранили. Малышей поблизости не было, и Незнайка не боялся, что его станут дразнить за то, что он водится с малышкой. Поэтому и разговаривал с Синеглазкой вполне свободно и вежливо. — А как зовут ту, другую? — спросил Незнайка. — Какую другую? — С которой вы разговаривали. Такую красивую, с белыми волосами. — О! — воскликнула Синеглазка. — Значит, вы уже давно не спите? — Нет, я только на минуточку открыл глаза, а потом сейчас же снова заснул. — Неправда, неправда! — покачала головой Синеглазка и нахмурила брови. — Значит, вы находите, что я недостаточно красива? — Нет, что вы! — испугался Незнайка. — Вы тоже красивая. — Кто же из нас красивее, по вашему мнению, я или она? — Вы… и она. Вы обе очень красивые. — Вы жалкий лгунишка, но я вас прощаю, — ответила Синеглазка. — Вашу красавицу зовут Снежинка. Вы её ещё увидите. А теперь довольно. Вам вредно много разговаривать. Лежите смирно и не вздумайте вставать с постели. Сейчас я позову Медуницу. — А кто это Медуница? — Медуница — наш врач. Она будет лечить вас. Синеглазка ушла. Незнайка сейчас же вскочил с постели и принялся искать свою одежду. Ему хотелось поскорей убежать, так как он знал, что врачи любят угощать своих больных касторкой и мазать их йодом, от которого страшно щиплет тело. Одежды поблизости не оказалось, но его внимание привлекла кукла, которая сидела на маленькой скамеечке, прислонившись спиной к стене. Незнайке захотелось тут же разломать куклу и посмотреть, что у неё внутри — вата или опилки. Он забыл об одежде и принялся искать нож, но в это время увидел своё отражение в зеркале. Бросив куклу на пол, он стал корчить перед зеркалом гримасы, разглядывая своё лицо. Насмотревшись как следует, он сказал: — А я тоже красивый, и лицо у меня не очень круглое. Тут за дверью послышались шаги. Незнайка быстро юркнул в постель и накрылся одеялом. В комнату вошли Синеглазка и другая малышка, в белом халате и белой шапочке, с небольшим коричневым чемоданчиком в руках. У неё были пухлые румяные щёчки. Серые глазки строго смотрели из-за круглых роговых очков. Незнайка понял, что это и есть Медуница, о которой ему говорила Синеглазка. Медуница подвинула к постели Незнайки стул, поставила на него свой чемоданчик и, покачав головой, сказала: — Ах, эти малыши! Вечно они придумывают разные шалости! Ну, скажите, пожалуйста, зачем вам понадобилось летать на этом воздушном шаре? Молчите, молчите! Знаю, что вы скажете: я больше не буду. Все малыши говорят это, а потом снова начинают шалить. Медуница открыла чемоданчик, и в комнате сразу запахло не то йодом, не то другим каким-то лекарством. Незнайка боязливо поёжился. Медуница повернулась к нему и сказала: — Встаньте, больной. Незнайка начал вылезать из постели. — Не надо вставать, больной! — строго сказала Медуница. — Я ведь велела вам сесть. Незнайка пожал плечами и сел на постели. — Не нужно пожимать плечами, больной, — заметила Медуница. — Покажите язык. — Зачем? — Покажите, покажите. Так надо. Незнайка высунул язык. — Скажите «а». — А-а, — протянул Незнайка. Медуница достала из чемодана деревянную трубочку и приставила к груди Незнайки: — Дышите глубже, больной. Незнайка принялся сопеть, как паровик. — Теперь не дышите. — Гы-гы-ы! — протянул Незнайка, трясясь от смеха. — Чему вы смеётесь, больной? Кажется, я ничего смешного не сказала! — Как же я могу совсем не дышать? — спросил Незнайка, продолжая хихикать. — Совсем не дышать вы, конечно, не можете, но на минутку задержать дыхание ведь можно. — Можно, — согласился Незнайка и перестал дышать. Окончив осмотр, Медуница села за стол и принялась писать рецепт. — У вашего больного на плече синяк, — сказала она Синеглазке. — Пойдите в аптеку, там вам дадут медовый пластырь. Отрежьте кусочек пластыря и приложите к плечу больного. И не разрешайте ему вставать с постели. Если он встанет, то переколотит у вас всю посуду и разобьёт кому-нибудь лоб. С малышами нужно обращаться построже. Медуница спрятала в чемодан свою трубочку и, ещё раз строго взглянув на Незнайку, ушла. Синеглазка взяла со стола рецепт и сказала: