– Я вижу вас, сэр, сидящим за столом. – Сидящим за столом? – Отсюда не очень хорошо видно, сэр, – пояснил Джордж. – Слишком далеко, и лампа почти целиком закрыта абажуром. Можно я зажгу свет, сэр? – Он протянул руку к выключателю. – Ни в коем случае, – резко ответил Пуаро. – Нам здесь и так неплохо. Вот я, склонившийся над столом, а вот вы, стоящий у двери. А теперь подойдите, Джордж. Подойдите и положите руку мне на плечо. Слуга сделал, как ему было велено. – Слегка облокотитесь на меня, Джордж. Чтобы вам было удобнее стоять. Так! Voilà[58]. Тело Пуаро артистически сползло набок. – И я падаю – вот так! – произнес он. – Да, очень удачная постановка. А теперь мы должны сделать нечто исключительно важное. – Правда, сэр? – Джордж насторожился. – Да, мне необходимо срочно позавтракать. – И маленький человечек рассмеялся своей собственной шутке. – Ни в коем случае нельзя игнорировать требования желудка, Джордж. Слуга промолчал, но сделал это с большим неодобрением. Пуаро стал спускаться по лестнице, хихикая себе под нос и радуясь тому, как развиваются события. После завтрака он познакомился с Глэдис, третьей горничной. Ему было очень интересно услышать, что она может рассказать ему о преступлении. Ее симпатии оказались на стороне Чарльза, хотя девушка ни на минуту не сомневалась в его виновности. – Бедный молодой джентльмен, сэр. Какое горе, что в тот момент он был немного не в себе… – Наверное, у них с мисс Маргрэйв были прекрасные отношения, – предположил Пуаро. – Ведь они единственные молодые люди в доме. В ответ Глэдис покачала головой. – Мисс Лили вела себя с ним очень сдержанно. Она не хотела никаких заигрываний и ясно дала понять об этом. – А ему она нравилась, да? – Да нет, разве что, как говорится, мимолетно – я не хочу никого обидеть, сэр… А мистер Виктор Астуэлл, вот он точно запал на мисс Лили. – Глэдис хихикнула. – Ah vraiment! Горничная опять захихикала. – Он запал на нее с самого начала. Ведь мисс Лили и вправду как лилия, разве не так, сэр? Такая высокая и с такими красивым золотистым оттенком волос… – Ей бы пошло зеленое вечернее платье, – задумчиво произнес Пуаро. – Есть такой оттенок зеленого… – Оно у нее есть, сэр, – призналась Глэдис. – Сейчас она, конечно, его не носит, потому что все в трауре, но в тот вечер, когда умер сэр Рубен, она была как раз в нем. – Оно должно быть светло-, а не темно-зеленым, – заметил сыщик. – Оно и есть светло-зеленое. Если подождете минутку, я вам покажу. Мисс Лили как раз ушла гулять с собаками. Пуаро кивнул. Ему это было так же хорошо известно, как и Глэдис. Более того, лишь убедившись, что Лили благополучно покинула территорию усадьбы, он отправился на поиски горничной. Глэдис поспешно вышла и вернулась через несколько минут с зеленым вечерним платьем на плечиках. – Exquis![59] – Детектив в восхищении всплеснул руками. – Позвольте мне на минутку подойти с ним к свету… Он взял платье из рук Глэдис, повернулся к девушке спиной и заторопился к окну. Здесь наклонился, держа его на вытянутых руках, и объявил: – Оно идеально. Совершенно восхитительно. Миллион благодарностей за то, что вы мне его показали. – Не за что, сэр, – ответила Глэдис. – Все мы знаем, что французы неравнодушны к женским платьям. – Вы очень добры, – пробормотал Пуаро. Он проследил, как она выбежала с платьем, а потом посмотрел на свои руки и улыбнулся. В правой руке у него была пара крохотных маникюрных ножниц, а в левой – аккуратно отрезанный фрагмент зеленого шифона. – А теперь, – прошептал Пуаро, – настало время для героического поступка. Вернувшись к себе в комнату, он позвал своего слугу. – На туалетном столике, мой добрый Джордж, вы обнаружите золотую булавку для галстука. – Да, сэр. – А на умывальнике – раствор карболки. Молю вас, погрузите булавку в карболку. Джордж сделал, как его просили. Он уже давно перестал удивляться странностям своего хозяина. – Готово, сэр. – Très bien! Теперь подойдите. Я даю вам свой большой палец – погрузите в него булавку. – Простите, сэр, вы хотите, чтобы я уколол вам палец? – Ваша догадка верна. Вы должны выдавить кровь – понимаете? – но не слишком много. Джордж взялся за палец своего хозяина. Пуаро зажмурил глаза и откинулся назад. Слуга уколол ему палец булавкой для галстука, и сыщик испустил пронзительный крик. – Je vous remercie[60], Джордж, – сказал он. – Этого достаточно. Достав из кармана небольшой кусочек зеленого шифона, детектив осторожно вытер им палец. – Операция удалась просто фантастически, – заметил он, изучив результат. – А вам не интересно, Джордж? Это просто восхитительно! В этот момент слуга как раз незаметно глянул в окно. – Простите, сэр, – прошептал он, – подъехал какой-то джентльмен в большой машине. – Ага! Ага! – воскликнул Пуаро и резко встал. – Неуловимый мистер Виктор Астуэлл… Я спущусь вниз и познакомлюсь с ним. Ему пришлось сначала услышать мистера Астуэлла и только потом увидеть его. Его громкий голос раздавался из холла. – Смотри, что делаешь, идиот! В этом ящике стекло. Черт вас забери совсем, Парсонс, убирайтесь с дороги! Поставь, придурок! Пуаро легко сбежал по ступенькам лестницы. Виктор Астуэлл оказался крупным мужчиной. Сыщик вежливо поклонился ему. – А вы, черт побери, кто такой? – проревел гигант. Детектив поклонился еще раз. – Меня зовут Эркюль Пуаро. – Боже! – воскликнул Астуэлл. – Значит, Нэнси все-таки послала за вами, да? Он положил руку на плечо маленького бельгийца и направился с ним в библиотеку. – Так, значит, вы тот парень, о котором так много говорят, – сказал Виктор, оглядывая детектива с ног до головы. – Вы уж простите меня за мой язык, но этот мой шофер – полная задница, а Парсонс, законченный идиот, вечно действует мне на нервы. Я, знаете ли, совершенно не выношу дураков, – добавил он извиняющимся тоном, – но, судя по всему, что я о вас слышал, вы к таковым не относитесь, а, месье Пуаро? – И беззаботно рассмеялся. – Те, кто посчитал меня за дурака, потом горько об этом жалели, – безмятежно заметил Пуаро. – Ах, вот даже как? Ну что ж, Нэнси выписала вас сюда – ей покоя не дает этот секретарь. Хотя все это полная ерунда: Трефьюзис – настоящая размазня. Уверен, что его любимый напиток – молоко. Спиртного он не пьет ни капли. Так что для вас это пустая трата времени, не так ли? – Если у человека есть возможность изучить человеческую натуру, то время уже потрачено не зря. – Человеческую натуру, говорите? – Виктор Астуэлл внимательно взглянул на сыщика, а потом плюхнулся в ближайшее кресло. – И я могу вам чем-то помочь? – Да. Расскажите мне, по какому поводу вы ссорились с братом в тот вечер. Виктор Астуэлл покачал головой. – Это не имеет никакого отношения к убийству, – заявил он решительным тоном. – Никогда нельзя быть уверенным в этом до конца, – заметил Пуаро. – И это не имеет никакого отношения к Чарльзу Леверсону. – Леди Астуэлл уверена, что Чарльз не виновен в преступлении. – Ох уж эта Нэнси! – Парсонс же предполагает, что поздно ночью вернулся именно Чарльз Леверсон, но сам его не видел. Не забывайте, его вообще никто не видел.