Впосёлке стояла ясная звёздная ночь. Нигде не было видно ни души. Большинство соседей опустили жалюзи или уже вообще выключили свет. Тишина была сказочная. Только пёстрый пёс временами подвывал из своей конуры, куда он заполз, едва завидев три тёмных силуэта, появившихся на одной из крыш. Пёс не был сторожевой собакой и ночами хотел спать. Сильвания и Хелене стояли на крыше дома № 23 и смотрели на Даку, которая летала перед ними кругами, расставив руки в стороны. Как игрушечная машинка на автодроме для моделей. Хелене стояла, раскрыв рот, и ни на миг не спускала глаз с Даки. Сильвания скучающе теребила кожаные ремешки своего лётного шлема. – А теперь внимание! – крикнула Дака. Она вылетела за пределы крыши в сторону поля и застыла в воздухе, как будто готовясь к старту. Потом опустила голову, прижала подбородок к груди и с удвоенной скоростью ринулась в сторону девочек. Хелене непроизвольно ухватилась за локоть Сильвании. Сильвания успокаивающе похлопала её по руке. Она знала, что сейчас будет. Не долетев до них пару метров, Дака нырнула вниз головой. Её тело молниеносно метнулось, изогнувшись, как кольчатый червь. Затем снизу вынырнула голова Даки. Не успела Хелене понять, что это было, как Дака уже стояла перед ними. – Та-та-та-та! Моя мёртвая петля, – сказала она и отвесила поклон. Хелене захлопала в ладоши: – Кру-у-уто! Самый улётный отпад, какой мне приходилось видеть. Сильвания подавила вздох. Хелене преувеличивала. А Дака была просто противная воображала. По крайней мере, иногда. Правда, мёртвая петля у неё действительно получалась классно. – Ну а ты? – Хелене повернулась к Сильвании. – Ты тоже так можешь? – Я… я, что называется, летунья выходного дня. Ну, знаешь, больше для себя, чем для дела. Дака прекрасно знала, что её сестра боится летать, и добавила: – Сильвания предпочитает летать медленно, но зато красиво. – Ага, понятно: воздушная фигуристка, – сказала Хелене и с восхищением посмотрела на Сильванию. – Точно. – Сильвания надеялась, что Хелене как-нибудь обойдётся без её художественного летания. – Так, – деловито сказала она и потёрла руки: – Давайте уже вернёмся в дом, вы не против? – Погоди! – сказала Хелене. – Я… – Она пристально смотрела на сестёр, переводя взгляд с одной на другую. – Я тоже хочу полетать. Сильвания обмерла, лишившись дара речи. Дака засмеялась: – Ты? Полетать? А как ты это сделаешь? Разве что во сне. Ты ведь вполне нормальный человек, нет? – Нормальный, да. Но я думала, что вы… – Хелене принялась расцарапывать своё предплечье, на котором шариковой ручкой был нарисован бородавчатый монстр. – Возьмёте меня за руки. Или на закорки. Как-нибудь так. Пожалуйста, мне очень хочется попробовать. Дака и Сильвания беспомощно переглянулись. Человек хочет полетать. С двумя полувампирами. Добровольно. Про такое им ещё не приходилось слышать. – Ты уверена? – спросила Сильвания, которой трудно было представить, чтобы кто-то вообще хотел летать. Хелене горячо закивала: – Не высоко и не далеко. Хоть чуть-чуть подняться над полем. Это же наверняка круто – парить в воздухе. Я хочу только посмотреть, каково это. Сильвания могла бы ей рассказать, каково это – постоянно петлять в воздухе, увиливая от голубей, не упуская из виду деревья, ветряки и линии электропередачи, которые выныривают перед тобой всегда неожиданно. Но Дака уже стучала по губам указательным пальцем, уставившись в неопределённую даль: – Мы могли бы взять мамину крышку для унитаза, закрепить между нами двумя и посадить на неё Хелене, – сказала она наконец. – Что? Ни за что! – Сильвания в ужасе запустила все десять пальцев в свои рыжевато-каштановые волосы. – Конечно, Хелене придётся пристегнуться и надеть шлем, – добавила Дака. – От этого лучше не станет, – отбивалась Сильвания. – Самая дурацкая идея, какую я только слышала. – Что ж, идея хорошая, – подхватила Хелене. – Но… но это же ещё и опасно, – возразила Сильвания. – И кроме того… если нас кто-нибудь увидит, или вдруг у Хелене закружится голова, или вдруг мы рух… Хелене перебила её: – Кто за полёт на крышке унитаза? – спросила она и первая подняла руку. Секунду спустя и Дака взметнула руку вверх. Сильвания вздохнула. Вот уже второй раз она оказывалась в меньшинстве. Либо им надо будет обзавестись ещё одной подругой, либо отменить в дружбе всякую демократию. Три ангелочка Господин Тепез переключился на третью передачу – и мотор заревел. – Спокойно, Зелёный, всегда спокойно, – сказал он и погладил панель управления «дачии». Эльвира мечтательно смотрела в ночное небо. – Это был и впрямь великолепный вечер. – Хм, – буркнул её муж. Ни в четвёртом акте спектакля, ни в пятом ни одной настоящей крысы так и не появилось. Название пьесы лишь вводило зрителей в заблуждение. Когда они свернули в Липовый тупик, Эльвира запустила руку в густую гриву мужа и стала почёсывать его затылок. Михай Тепез урчал от удовольствия. Он припарковался на газоне перед домом № 23, телепортировался к пассажирской дверце и галантно её открыл. Эльвира вышла и вдохнула прохладный ночной воздух. – Какое чудесное звёздное небо! – Хочешь, прогуляемся при луне? – Господин Тепез улыбнулся, и под его лакричными усами сверкнули клыки. Эльвира покосилась на дом. Там не горело ни одного огонька. Господин Тепез заметил взгляд жены: – Вот видишь, они спят. Как ангелочки. Эльвира помедлила. Потом взяла мужа под руку. И они не спеша направились к дороге через поле. Как ангелочки – в этом господин Тепез почти не ошибся. Было одно маленькое, но решающее отличие: его дочери не спали как ангелочки, они летали как ангелочки. Поддавшись настойчивому желанию Хелене, они стартовали прямо с крыши. Так у них сразу был хотя бы запас высоты, и им не пришлось набирать эту высоту метр за метром, с трудом отрываясь от земли. Первые минуты Хелене крепко держалась за крышку унитаза, судорожно вцепившись в неё обеими руками. Выражение лица было такое, как будто у неё прихватило живот. Глаза выпученные, и каждую пару секунд она кричала: – О нет, я лечу! О нет, я и впрямь лечу! Дака и Сильвания сосредоточились на полёте. Каждая из них привязала к себе крышку унитаза двумя верёвками: одной вокруг талии, другой под мышками. При этом они следили, чтобы рукам было просторно для управления полётом. Вначале было непривычно передвигаться с дополнительным грузом, потому что транспортировка людей на крышках унитазов никак не входила в программу их обучения полёту. Сильвания теряла равновесие, один раз перевернулась и часть пути проделала с боковым креном. При этом Хелене чуть не соскользнула с крышки унитаза. Хорошо, что она была пристёгнута ремнём господина Тепеза. Сёстры не сразу приноровились к равномерному полёту. Вес пассажира так и тянул их к середине, и это привело к тому, что они несколько минут летали по кругу. Однако чем дольше они были в воздухе, тем легче им летелось. Это было ещё далеко не фигурное летание, но Хелене была в восторге. А это главное. Она расслабилась, болтала ногами в воздухе и даже отважилась пару раз глянуть вниз, на землю. Между делом она засыпала подруг вопросами. – А вы сразу могли летать, как только родились на свет? – Нет, этому обучают лет с пяти-шести, – ответила Дака. – А научиться трудно? – Нет! (Это ответ Даки.) – Да! (Это ответ Сильвании.) – А как вы прибавляете в полёте газ? – Надо опустить голову или прижать руки к телу, – объяснила Сильвания. – Или и то, и другое. Тогда разгоняешься как следует, – добавила Дака.