Сев на песок у края воды, я постаралась сосредоточиться только на шелесте волн. Я так и делала, когда мама болела, – выходила на улицу и сосредотачивалась на чем-то большем, чем я. Океану была безразлична моя жизнь или мои незначительные проблемы – он просто жил и дышал, бился о берег снова и снова. Я сидела там довольно долго, и когда приходили какие-то мысли – я отталкивала их подальше. Но Бек не сдавался, крутился в голове. Тогда я сосредоточилась на звуках. Зарывшись пальцами в песок, я снова и снова пела про себя песню «Without Me» Холзи[8], но все равно не могла выбросить мысли о нем. Когда солнце наконец зашло, я поднялась. Теперь была только вода, луна и я, и это напомнило мне, как я на самом деле одинока. Неважно, как мы с Беком относились друг к другу, – ничто в этой жизни не было вечно. То, что случилось между нами или не случилось, тоже было временным, как и все остальное. Стряхнув песок, я повернула к дому… и замерла. В двадцати футах от меня сидел Бек, наблюдая. Я не слышала, как он пришел, не видела его и вообще понятия не имела, что он здесь. А он сидел на низком заборе на краю моего участка, упершись руками в колени, не сводя с меня глаз. Идя к нему, я чувствовала себя неловко. Ветер развевал волосы, сердце неистово колотилось, а в голове царил настоящий бардак. С прошлой ночи мы ведь так и не общались, и сейчас я тоже не знала что сказать. Особенно после нашего разговора с Лукасом. От этого я чувствовала себя не в своей тарелке, словно должна обо всем догадываться. Я остановилась в нескольких шагах от него. – Что ты здесь делаешь? – Тебя ищу, – он казался отстраненным – а может, так только казалось. – Я тебе писал. Я посмотрела на дом, потом снова на него. – Я забыла телефон. Он кивнул и снова посмотрел на океан. – Ты в порядке? – А что у меня должно быть не в порядке? Если только, конечно, он не прошлую ночь имел в виду. Не знаю, зачем он спрашивал, в порядке ли я, если только не думал, что я жалею. И если сам не сожалел о том, что мы сделали. – Прошлая ночь была потрясающей, – сказала я. Он посмотрел мне в глаза, и я так хотела сократить дистанцию между нами, заставить его сказать, о чем же он думал. Хотелось целовать его до безумия, вытряхнуть из его головы все эти мысли. Да и из своей заодно. – Джози, я… – он помедлил, смущенно проводя рукой по волосам. Я медлить не стала – рванула к нему, притянула его к себе так, чтобы наши лица оказались вровень. Я дала ему долю секунды, чтобы оттолкнуть себя, а потом припала к его губам в отчаянном поцелуе. Обхватив мои бедра, он прижал меня к себе крепче, усадил на колени. Я застонала – воспоминания о прошлой ночи были все еще свежи – и целовала его, не желая отпускать. И он обнимал меня так крепко, словно чувствовал то же отчаянное желание, что и я. Его прикосновения были грубыми, наполненными жаждой. – Останься со мной сегодня? – проговорил он, не отрываясь от моих губ. – Что? – Останься со мной, – отстранившись, он заглянул мне в глаза. – Только на эту ночь. Только ты и я. – Твои родители. Ни за что я не пойду к нему в дом, чтобы мистер Клермон меня там увидел, вот так. – Их нет дома, – его ладонь на моей спине чуть дрожала. – И они вернутся очень поздно. – Ну не знаю, – я покачала головой, но хотела согласиться. Хотела остаться с ним наедине, там, где весь мир не сможет до нас дотянуться. – Никаких ожиданий. Нам необязательно что-то делать. Я просто хочу побыть с тобой. Мое сердце готово было выскочить из груди. – Хорошо. Бек улыбнулся мне. Такой его улыбки я не видела с тех пор, как мы впервые встретились на пляже и он обнимал меня. Рассмеявшись, я обхватила его ногами за пояс. – Пойду скажу отцу. – Он даже не заметит, что ты ушла. Бек был прав, но эта мысль все равно немного ранила. Я обняла его за шею. Он нес меня на руках по песку и не поставил на землю до тех пор, пока мы не дошли до задних ворот его дома. За руку он провел меня мимо бассейна, и я старалась не краснеть, когда воспоминания о вчерашнем вечере нахлынули на меня. И вот я собиралась провести с ним целую ночь. Не скажу, что эта мысль не заставляла меня нервничать. Он сказал «никаких ожиданий», но ведь ожидания были. С такими парнями, как Бек Клермон, всегда были ожидания. И его, и мои собственные. И вдруг я поняла, что мои ожидания пугали меня намного больше, чем его. Сегодня я нуждалась в нем, чтобы он заставил исчезнуть все то, о чем говорил Лукас. Мне нужно было почувствовать нечто большее, хотя бы на одну ночь. Я не ждала обещаний – просто что угодно, что он готов был дать мне. Мы вошли через заднюю дверь, оставляя позади ночную прохладу. Внутри было темно. Этот дом очень напоминал дом отца, и вместе с тем отличался. Казался более обжитым. На стенах висели десятки фото – Бек, Фрэнки, его отец, его мама. Они выглядели по-настоящему счастливыми. Выглядели семьей. Так не похоже на нас… Бек отвел меня наверх, не говоря ни слова, и щелкнул выключателем. Мягкий свет залил комнату, и я рассмотрела каждый ее дюйм. На полу и на кровати, застеленной серым бельем, была брошена какая-то одежда. У окна, выходящего на океан, расположился стол, и я пробежала пальцами по темному дереву, среди разбросанных бумаг и пары бейсбольных мячей. Я не знала, что делать или говорить. Это было его пространство, и все здесь казалось таким личным. Не в силах смотреть на него, я посмотрела в окно. – Хочешь, посмотрим фильм? – он отвел волосы с моего плеча, открывая шею, и нежно поцеловал. – Ага. Переплетя свои пальцы с моими, он отвел меня обратно к кровати. Сердце забилось сильнее. Сегодня он вел себя иначе – не торопился, не злился, не был переполнен жаждой. Просто мы были вместе, он и я, и что-то в этом пугало даже больше. Обычно у меня не было времени все обдумать – он никогда не давал мне на это достаточно времени. Бек залез на кровать, и я последовала за ним. Откинувшись на спинку кровати, он развел ноги и притянул меня так, чтобы я села с ним. Я прижималась спиной к его груди, и он обнял меня, расслабляясь. А вот я была напряжена как доска. – Расслабься, Джози, – он тихо рассмеялся, беря пульт. – Не укушу. Он чуть куснул меня за ухо, сразу же после этих слов, и это простое касание эхом отозвалось внутри меня. Не знаю, как он ожидал, что я расслаблюсь, когда он делал такое. Ни за что. Я прильнула к нему ближе, свела ноги вместе, стараясь унять сладкую боль внутри, которую он разжег. Мы не провели и пяти минут в этой комнате, а я уже не могла думать ни о чем другом. – Что хочешь посмотреть? – он переключал разные каналы, но для меня все слилось в одно. Я могла сосредоточиться лишь на том, как его грудь поднималась и опадала от дыхания, на том, как его ноги обнимали меня. – Без разницы. Он включил какой-то фильм и отбросил пульт к изножью кровати. Я чувствовала его внимание, сосредоточенное на мне, так остро, что не могла сосредоточиться на происходящем на экране. Его пальцы скользили вверх и вниз по моей руке, и касание было таким нежным и невинным, что я теряла голову. – Какой была твоя мама? Его вопрос застал меня врасплох – совсем не похоже на него. – Что? – Я обернулась через плечо, но его пальцы продолжали двигаться. – Твоя мама. Какой она была? – Его взгляд был нежным, умоляющим. Он смотрел на меня так, словно и правда хотел узнать. Словно отчаянно хотел узнать настоящую меня, как и я мечтала узнать настоящего его. Я обернулась к телевизору, раздумывая, что сказать. Целый миллион разных вещей составлял мою маму, и так сложно было описать ее в простой беседе. – Она была… невероятная, – я вцепилась в край шорт. – Веселая, всегда улыбалась. И мне всегда было легче рядом с ней. – Ты по ней скучаешь, – это не было вопросом, но я все равно кивнула. – До безумия, – я закусила губу, приказывая себе не плакать. – Но я скучаю по ней, по той ней еще до болезни. Это хреново, да? – Нет, не хреново. Но он ошибался. Я не сожалела ни об одной минуте, проведенной рядом с мамой, но последние пара лет были сложными. Каждый день я видела, что она медленно умирает, прямо у меня на глазах, и это пожирало меня изнутри. Если бы я могла вернуться, я бы вернулась к маме, чья улыбка еще не была замутнена болью. Я так хотела ее вернуть, так хотела увидеть ее, почувствовать рядом. – Не представляю, через что тебе пришлось пройти. Некоторое время мы молчали. Я не верила себе, что смогу говорить о ней спокойно, – расплачусь и испорчу весь вечер. Я бы хотела, чтобы мама познакомилась с Беком. Он бы ей понравился, но она бы непременно предупредила меня, что от него можно ждать неприятностей. Так она всегда говорила о папе. Что он красивый, но от него только и жди неприятностей. Она знала это с самой их первой встречи, но это не имело значения. Как она рассказывала – она оглянуться не успела, как уже на него запала. Это было уже не остановить, хотя я представить себе не могла, как она могла полюбить такого, как он. – Мой папа болен. Я обернулась, чтобы посмотреть на Бека, но он крепко обнял меня, чтобы я не двигалась. – Вот почему я так много времени провожу в клубе. Он пытается обучить меня, чтобы я смог вести дела. – Прости, Бек. Я не знала. Его руки напряглись, потом снова расслабились, словно он не вполне их контролировал. – Практически никто и не знает. Олли и Карсон, еще пара человек.