– Это было не обещание, – ответил он. – А мольба. И он заполнил ее собой до самой глубины, а потом на мгновение замер на ней, их покрытые потом тела были слиты воедино. Его губы скользнули по ее щеке ко рту – он ждал, когда она расслабится под ним. – Позволь мне заняться с тобой любовью, – повторил он и, не отрывая от нее взгляда, приподнялся над ней на руках, а потом начал двигаться, задав такой темп, при котором она должна была чувствовать каждый миллиметр его члена. Она изогнулась под ним, оторвав спину от пола. Аид сел и обхватил ладонями ее бедра, погружаясь в нее снова и снова, неуклонно и томительно. Персефоне хотелось, чтобы это не кончалось никогда, ей хотелось достичь экстаза. Ей хотелось всего и сразу. Потом он вышел и склонил голову между ее бедер, снова накрыв ее сердцевину своим ртом, – чтобы потом вновь погрузиться в нее, накрыв своим телом, окружив своими руками подобно клетке. Она смотрела ему в лицо, пока он двигался, – его веки были полузакрыты, челюсть напряжена, губы приоткрыты. Он наклонился вперед и поцеловал ее – один раз, второй, третий, – пока они оба не закрыли глаза, пока не запрокинули головы и не достигли экстаза. После они легли на кафельный пол, переплетя руки и ноги. – И когда же я наконец услышу о спасении лошадей? – спросила она тихим голосом. Она устала, ее тело все еще немного сотрясала дрожь от выброшенной энергии. Аид никак не отреагировал, продолжая пропускать ее волосы сквозь пальцы. – Я собирался не рассказать, а сразу показать, – ответил он. – Кто тебе рассказал? – Никто. Я случайно подслушала. – Хмм, – сонно промычал он. Спустя мгновение она перевернулась так, чтобы положить руки ему на грудь и опереться на них подбородком. – Ко мне сегодня приходила Гармония, – сказала она. – Правда? – он приподнял темную бровь, приоткрыв глаза. – Она думает, оружием, которым ее поймали, была сеть. И что она была создана с помощью магии моей матери. Аид ничего не ответил, ни единый мускул не дрогнул у него на лице. – Зачем моей матери помогать нападать на ее собственный народ? – Это случается каждый раз, когда к власти приходят новые боги, – пояснил Аид. Казалось, он был совсем не удивлен. – Новые боги или новая власть? – спросила она. – Возможно, и то и другое, – ответил он. – Полагаю, рано или поздно мы это узнаем. Персефона замолчала, обдумывая слова Аида. – Что Тесей сегодня делал у тебя в офисе? – В ней вдруг проснулось любопытство. Когда она там появилась, их разговор, о чем бы он ни был, казалось, шел не особо хорошо, судя по напряжению в комнате. – Пытался убедить меня, что не имеет никакого отношения к нападкам на тебя, убийству Адониса и избиению Гармонии. – Это действительно так? – Его слова не были ложью, насколько я увидел, – признал Аид. – Но ты все равно считаешь, что он ответственен за это? На его губах мелькнула улыбка, словно он гордился тем, что она так хорошо его знает. – Я думаю, его бездействие делает его ответственным. Он наверняка знает имена нападавших и тем не менее отказался раскрыть их мне. – Разве тебе не известны методы выпытывания информации? – богиня изогнула бровь. Аид хохотнул: – Жаждешь крови, дорогая? Она нахмурилась: – Я просто не понимаю, какой силой он обладает, чтобы скрывать эти сведения. – Той же силой, что и любой другой человек, имеющий последователей, – ответил Аид. – Гордыней. – Разве в глазах бога это не оскорбление, стоящее наказания? – Поверь, дорогая, когда Тесей попадет в подземное царство, я лично сопровожу его прямиком в Тартар. Глава XV Становясь силой Остаток недели пролетел очень быстро, потому что Персефона проводила собственное расследование о Триаде. Она узнала, что начало их деятельности было далеко от идеала, организация заявила, что их верхушка децентрализована. Это привело к тому, что несколько отдельных членов организовали собственные протесты: какие-то из них были мирными, остальные – довольно жестокими. Когда Зевс объявил их террористической организацией, несколько верующих смертных начали поиск и нападения на тех, кто входил в эту группу. В результате сообщество временно распалось, но всего год спустя снова сформировалось под руководством новых лидеров. Это произошло пять лет назад. С тех пор было несколько протестов и более жестоких нападений, но Триада никогда не брала за них ответственность, заявляя, что это безбожники-отщепенцы. Персефона мысленно возвращалась к тому, что сказал ей о Тесее Аид: лидер Триады заявил о том, что не имеет отношения к убийству Адониса и избиению Гармонии. Могли ли эти нападения также являться делом рук отдельных безбожников, которым помогала Деметра? У богини не было ответа на этот вопрос, и она лишь надеялась, что им не понадобится еще одно нападение, чтобы его получить. Только в субботу Персефона смогла добраться до домика Гекаты, чтобы потренироваться, и она не сказала об этом Аиду. Он настаивал, чтобы она отдохнула, потому что большинство ночей сон ускользал от нее. Но она знала, что после той аварии, что унесла в подземное царство столько жизней, в приоритете были тренировки – к тому же у нее были вопросы к древней богине. Когда она пришла, Геката работала рядом со своим домиком, перевязывая бечевкой сушеные травы – тимьян, розмарин, шалфей и полынь. Перед ней было несколько охапок, и воздух вокруг был насыщен сладкими и горькими ароматами. Персефона присела, чтобы помочь, выбирая стебли из каждой кучи, прежде чем аккуратно связать их в тугой пучок. – Какие заклинания ты планируешь ими накладывать? – поинтересовалась Персефона. Геката приподняла уголок рта: – Никакие – это травы для приготовления еды. – С каких это пор? – не поняла Персефона, но ее вопрос прозвучал почти обвинительно. Она никогда прежде не видела, чтобы богиня готовила что-нибудь, кроме ядов. – Я выращиваю все виды трав, – объяснила Геката. – Одни для заклинаний, другие для Милана, третьи для восстановления. Персефона изогнула бровь: – Неужели Милану нужно так много? – Этих трав хватило бы по меньшей мере на три года, – ответила она. – Но, думаю, он готовится к свадебному пиру. Персефона замерла. Она даже не подумала о еде: а что насчет торта? И вообще, следовало ли ей думать обо всем этом, с учетом событий прошлой недели? Она нахмурилась, и между бровями у нее показались напряженные складки. – Я не собиралась заставлять тебя переживать, – сказала Геката. – Ты и не заставила, – ответила Персефона и замолчала. – Геката, ты ведь сражалась на стороне олимпийцев во время титаномахии, правда? – А почему ты спрашиваешь? Персефона вздрогнула от тона ее голоса – он был холодным, почти гневным. Неужели богиня предпочитала не говорить на эту тему? Геката продолжила обвязывать охапки трав, не поднимая глаз. – Я просто… хотела спросить, почему ты не выбрала сторону титанов, – сказала Персефона. – Ведь ты одна из них. – Быть одной из них – не значит соглашаться с ними, – ответила Геката, продолжая быстро двигать руками. – При титанах мир бы не развивался, и я верила, что олимпийцы, хоть они и боги, гораздо более человечны, чем титаны. Персефона состроила гримасу: – Не думаю, что мотивы моей матери настолько же благородны. – Что ты имеешь в виду? Персефона рассказала ей о разговоре с Гармонией – что та почувствовала магию Деметры в парке, когда на нее напали, – и о своих подозрениях, что Деметра может работать с Триадой – или безбожниками-отщепенцами. Ей никак не удавалось выбросить из головы слова Гармонии.