Пожалуй, ей лучше было помолчать, но, когда появился лорд Аид, души Асфоделя переключили свое внимание на него. – Аид! – закричали дети и бросились к нему. Лорд Аид подхватил одного – самого младшего, Тео, – и поднял его в воздух. Малыш захихикал, и Аид улыбнулся. Эта улыбка заворожила Персефону, пронзив ее сердце, будто стрела. И она снова поймала себя на мысли о том, каким бы отцом мог стать Аид. Она сглотнула. – Аид, поиграй с нами! – закричали они. – Боюсь, я дал обещание леди Персефоне, которое должен сдержать, – ответил он. – Но я дам обещание и вам – мы с леди Персефоной обязательно вернемся поиграть с вами. Он встретился с ней взглядом, и стало очевидно, что он по-прежнему намерен достичь своей цели. – Мы скоро вас навестим! – пообещала Персефона и исчезла. Аид последовал за ней – она почувствовала, как их магические силы переплелись. Они оба появились в полях Асфоделя. Он поцеловал ее, и на пару мгновений Персефона забыла, что они в разгаре погони. Поцелуй был бурным, и их языки столкнулись. Он пил из нее, словно хотел поглотить всю ее сущность. Она впилась пальцами в его мускулистые руки, пытаясь устоять на ногах – утопая в его власти. Персефоне удалось опомниться и отстраниться. Аид казался удивленным, его глаза потемнели. Он схватил ее за лиф платья и потянул к себе, разорвав ткань – и обнажив ее грудь. Положив на нее ладони, он по очереди накрыл ртом каждый сосок, пока те не стали твердыми. После он поцеловал ее в шею, и его язык заменили ладони, лаская каждую тугую бусину. Персефона запрокинула голову назад, хватая ртом воздух, и Аид прорычал: – Подчинись. У нее закружилась голова от его запаха. Он отстранился, чтобы она могла посмотреть ему в лицо, и, когда они встретились глазами, она ответила: – Нет. Никогда, за всю ее жизнь, ей не приходилось делать ничего более трудного. И она снова исчезла. На этот раз она появилась в обширном тронном зале Аида. Несмотря на множество окон, большая часть комнаты оставалась в тени. Богиня поднялась к трону и села на него. Обсидиан у нее под руками и ягодицами был гладким и холодным. Несмотря на разорванное платье, она выпрямила спину, выставив вперед обнаженную грудь. Если Аид думал, что победа за ним, он ошибался. Когда бог появился в зале и увидел ее на своем троне, его глаза потемнели, а губы изогнулись в обольстительной улыбке. Он был очень голоден, и его желание пропитывало воздух. От него пахло пряностями и дымом, и Персефона наклонилась вперед, жаждая ощутить его вкус. – Моя царица, – произнес он, двинувшись к ней. – Стой! – скомандовала она. К ее удивлению, Аид незамедлительно подчинился, хотя было ясно, что он этого не хотел: его руки сжались в кулаки, челюсти стиснулись, плечи напряглись. Тем не менее, прежде чем он успел возразить, она отдала еще один приказ: – Разденься. Пару мгновений он смотрел на нее, и его губы раздвинулись в улыбке: – Для той, что не любит титулы, у тебя неплохо получается командовать. Она пронзила его сердитым взглядом: – Мне повторить? Теперь Аид широко заулыбался. Он поднял руку, и Персефона остановила его: – Без помощи магии. Как смертный. Медленно. – Как пожелаете, – ответил он. Аид неторопливо расстегнул пуговицы и ширинку. Сначала он снял рубашку, выставив на обозрение свою смуглую кожу и мускулы рук и живота. Затем он стянул с себя брюки, обнажив большой набухший член. К тому времени, как он закончил, оставшись перед ней абсолютно обнаженным, она придвинулась к краю трона, обхватив ладонями подлокотники. Богине хотелось потянуться к Аиду, обхватить пальцами его член, но она сдержалась. – И волосы, – сказала она. – Распусти их. Мощные мускулы на его руках напряглись, пока Аид распускал волосы, обычно собранные сзади. Густые темные локоны волнами упали ему на плечи, придав ему дикий, неукротимый вид. Персефону охватила дрожь. Но это было еще не все. – Опусти свои чары, – произнесла она. Уголки его губ приподнялись: – Опущу, если и ты опустишь свои. Она на мгновение уставилась на него, прежде чем опустить свою магию. Она словно позволила упасть со своих плеч тяжелому плащу или сбросила кожу, что стала слишком тугой и некомфортной. Глаза Аида окинули взглядом все ее тело – от тонких белых рогов, поднимавшихся спиралью из-под ее неуправляемых золотых волос, до босых ног, покрытых грязью после бега по саду и Асфоделю. Этот момент не должен был казаться таким сокровенным, потому что этот его взгляд уже был ей знаком, но, когда богиня заглянула в его темные глаза, ей показалось, что она вот-вот взорвется от напряжения. После этого он тоже сбросил свои чары. Персефона обожала смотреть на то, как преображается Аид. Его магия взвивалась дымом вокруг его смертного тела, обнажая древнего бога под ним. Аид редко появлялся в своем божественном облике, что было довольно странно – ведь он призывал Персефону оставаться в своем. Его рога были черными, смертоносными и все же грациозными, с тонкими изгибами, как у газели. Темнота его глаз сгорала, открывая ярко-синие зрачки. Персефона встала, изучая его так же пристально, как он ее, и подошла к Аиду. – Не двигайся, – прошептала она. Ей показалось, что он простонал. Богиня положила ладонь ему на грудь. Его тело было подобно пламени – такое же горячее, как река Флегетон. Его кожа была гладкой, а мускулы твердыми. Она изучала его – мышцы груди и живота, спускаясь все ниже, пока ее ладонь не достигла его налитого члена. Она сомкнула на нем пальцы, и Аид сделал резкий вдох, сжав кулаки так сильно, что, она была уверена, проткнул ногтями кожу. Богиня подняла на него взгляд, поглаживая член, пока на кончике не выступила крупная капля смазки. Она собрала ее пальцем и поднесла ко рту. Аид наблюдал за ней, подобно хищнику. Она раздвигала его пределы, но именно этого она и добивалась. Персефона вернулась на его трон, не сводя с него взгляда, чувствуя на губах его вкус, и сказала: – Подойди. Аид улыбнулся: – Только ради вас. Она подумала, не исчезнуть ли ей снова, но Аид оказался рядом уже через доли секунды. Он сорвал с нее остатки одежды и за талию поднял с трона. У нее не было никакого желания сопротивляться ему. Она сливалась с ним воедино – грудь к груди, ноги на его талии, мягкая кожа под железными мускулами. Аид вошел в нее, и у обоих вырвался грудной стон. – Я уже было подумал, что ты хочешь только смотреть, – выдохнул он, обдав жаром ее кожу. Она ответила стоном, когда он задвигался в ней. Каждый дюйм его члена наполнял ее до краев. – Я хотела тебя, – с трудом произнесла она. – Я хотела заняться с тобой сексом с того момента, как мы остались наедине. Ее голос стал шепотом, хриплым и полным удовольствия. С каждым его толчком она умолкала, упиваясь наслаждением, что сотрясало ее тело. – И вместо того чтобы заняться сексом, ты предложила сыграть в карты. Почему? – Мне нравится прелюдия, – ответила она, прикусив мочку его уха. Смешок Аида превратился в рычание, и он страстно поцеловал ее, сотрясаясь вместе с ней в бурных толчках. Крики Персефоны заполнили тронный зал, но чуть стихли, когда его движения замедлились. Это была сладкая пытка – он затащил ее на край обрыва, удерживая лишь на ниточке. Аид стал ее самой большой зависимостью. Он был восхитительной эйфорией, упоительным блаженством, которого она хотела постоянно. – Я ненавижу ждать тебя, – произнесла она. – Так найди меня. – Аид поцеловал ее в шею. – Ты всегда занят. – Мечтами о том, чтобы оказаться внутри тебя, – ответил он. Она выдохнула смешок. – Как же я люблю этот смех, – сказал он, целуя ее. – Как же я люблю тебя, – ответила она. Что-то изменилось, когда она произнесла эти слова. Аид встретился с ней взглядом и, не сводя с нее глаз, присел на край своего трона. Ноги Персефоны по-прежнему обвивали его талию. – Повтори, – попросил он. Пару мгновений она смотрела на него, переплетя пальцы с его волосами. Это было ее соломинкой, потому что по голосу Аида и по тому, как он на нее смотрел, она видела, что он готов ее поглотить. – Я люблю тебя, Аид, – тихо повторила она. Его улыбка завораживала, и он поцеловал ее, помогая двигаться вверх и вниз по его члену. – Я люблю тебя. Ты само совершенство, – сказал он, сжимая ее ягодицы. – Ты моя возлюбленная. Моя царица. Он отклонился и скользнул ладонью между ними. Ее пронзило новое ощущение, когда он принялся поглаживать ее набухший бугорок. Она застонала и взяла контроль на себя, двигаясь на нем все быстрее, чувствуя его глубже, чем когда-либо.