– Ты царица мертвых, а не живых. – Живые рано или поздно станут мертвыми, Аид. Какой в нас смысл, если мы оставим их без помощи в этой жизни? Аид вздохнул и прижался к ее лбу своим. – Как мне жаль, что ты не так эгоистична, как я, – сказал он. – Ты не эгоист, – ответила она. – Ты хотел оставить меня здесь, чтобы помочь им, помнишь? Его взгляд опустился на ее губы, и он поцеловал ее. Его руки скользнули вниз к ее талии, потом под халат и накрыли ее жаркое лоно. – Аид, – ее дыхание обдало теплом его губы. – Если не еще одну ночь, то хотя бы еще один час, – произнес он. Как она могла отказать? Ее руки обхватили его за шею, и он усадил ее на перила. Пальцы Аида погрузились в ее влажную плоть, заставив Персефону застонать. А потом он убрал их, и богиня вонзила ногти ему в кожу. Аид хохотнул. – Ты ошибаешься, – он поднес пальцы ко рту. – Я эгоист. Она наблюдала за ним с плотским голодом, разгорающимся у нее внутри. Он облизал свои пальцы, и она раздвинула ноги еще шире, приглашая его вернуться. – Только один час, – напомнила она. На губах у Аида мелькнула улыбка, но стоило лишь ему снова протянуть к ней руку, как он зарычал и стянул Персефону с перил балкона вниз. – Проклятье, – выругался он. – Гермес. – Я бы с радостью к вам присоединился, – произнес бог, появившись на балконе всего в нескольких шагах от них. – Но, наверное, как-нибудь в следующий раз. Персефона отвернулась, чтобы завязать халат, а оглянувшись, заметила на точеном лице бога огромный уродливый шрам, тянущийся от глаза до губы. Глаза ее широко распахнулись: – Гермес, что у тебя с лицом? Он улыбнулся с нежностью в глазах, несмотря на последовавший ответ: – Я нарушил клятву. Персефона открыла рот, ее взгляд метнулся к Аиду, который даже не взглянул на нее, слишком рассерженный и сосредоточенный на боге хитрости. – Чего ты хочешь, Гермес? Мы уже собирались возвращаться. – А «собирались» когда именно? – спросил тот, но его усмешка была безрадостной, и Персефона вдруг поняла, что ей не нравится меланхолия, в которой тот пребывал. Было ли его горе связано с утратой Тюхе или чем-то еще? – Гермес… – начал Аид. – Зевс призвал вас обоих на Олимп, – перебил его Гермес. – Он созвал Совет. Они хотели бы обсудить ваше разлучение. Глава XX Совет олимпийцев – Наше разлучение? – повторила Персефона, переведя взгляд на Аида. – А что, у них нет проблем поважнее? Например, Триады, убившей одну богиню и напавшей на другую? – Я назвал только одну причину, по которой Зевс созывает Совет, – ответил Гермес. – Это не значит, что мы не будем обсуждать другие вопросы. – Я скоро буду, Гермес, – сказал Аид, даже не попытавшийся прикрыться. Гермес кивнул, а потом взглянул на Персефону. – Еще увидимся, Сефи, – он ей подмигнул. Он исчез, и ей в голову пришла мысль, что, возможно, он пытался смягчить чувство вины, которое она испытала при виде его обезображенного лица. Персефона повернулась к Аиду: – Это ты изуродовал лицо Гермесу? Тот стиснул челюсти: – Ты знаешь ответ. – У тебя не было… – Да, это я, – перебил он. – Его наказание могло быть и страшнее. Некоторые из наших законов священны, Персефона, и прежде чем ты испытаешь чувство вины за то, что случилось с лицом Гермеса, вспомни, что он знал о последствиях, о которых ты не знала. Его слова прозвучали как упрек. Она отвела глаза и тихо произнесла: – Я не знала. Аид вздохнул с досадой, но взял ее за руку и притянул к себе. – Прости, – он прижал ладонь к ее щеке. – Я хотел тебя успокоить. – Я знаю. Должно быть, это то еще испытание… постоянно чему-то меня учить. – Я не устаю тебя учить, – тихо ответил он. – Моя досада растет из другого места. – Может, я смогу помочь… если ты расскажешь мне больше, – предложила она. Аид задержал на ней взгляд, обдумывая ответ. – Я каждый раз боюсь, что выражусь неправильно и ты сочтешь мои мотивы варварскими. Персефона нахмурилась. Ее не удивило, что он так думал. Когда-то она назвала его худшим из богов, решив, что он заключал сделки со смертными лишь ради развлечения, а не пытаясь спасти их души. – Прости. Наверно, я сама пробудила в тебе этот страх, когда мы познакомились. – Нет. Так было и до тебя, но когда мы познакомились, это стало иметь значение. – Я понимаю, за что наказан Гермес. Я в порядке. Несмотря на эти слова, выражение его лица осталось неуверенным, настороженным. И все же он наклонился вперед и прижался губами к ее лбу. Она закрыла глаза, чувствуя, как тепло его поцелуя согревает ее тело. Аид отстранился, и она заглянула ему в глаза. – Ты составишь мне компанию на Совете? – спросил он. У нее округлились глаза: – Ты серьезно? Он едва заметно улыбнулся: – У меня есть условия. Но если олимпийцы собираются нас обсуждать, будет справедливо, если ты тоже будешь там. Персефона заулыбалась. – Идем, нам нужно подготовиться, – сказал он, и она почувствовала прикосновение его магии. Персефона ожидала, что они окажутся в своей спальне и переоденутся там, но вместо этого Аид перенес их в комнату, полную оружия. – Это… – Арсенал, – сказал Аид. Комната была круглой, с полом из черного мрамора, как и во всем остальном дворце. Большая часть стен была заставлена шкафами наподобие книжных, вот только заполнены они были разнообразным оружием – мечами и пиками, копьями и пращами, луками и стрелами. Здесь было и современное оружие: ружья, гранаты и прочая артиллерия. А еще щиты, шлемы, кольчуги и кожаные нагрудники. Но ее внимание привлекло то, что находилось в центре комнаты, – доспехи Аида. Они выглядели угрожающе и смертоносно. Плечи, руки и ноги были покрыты острыми металлическими шипами. С левого плеча свисала черная накидка, а у ног лежал темный шлем. Персефона подошла к доспехам и провела пальцами по холодному металлу шлема. Она попыталась представить их на Аиде. Его фигура и без того была огромной и внушительной, а они сделали бы его… вселяющим ужас. – Давно ты их надевал? – тихо спросила она.