Персефона появилась в ванной комнате. Она упала на колени, и ее стошнило в унитаз. Спустя пару минут она услышала свое имя. – Персефона? – смущенный голос Сивиллы прозвучал совсем рядом. Богиня подняла голову и увидела оракула в дверном проеме – с ножом в руке. – О боги, что случилось? Она шагнула в ванную, и Персефона подняла руку, чтобы не дать ей подойти ближе. – Все нормально. Я в порядке, – сказала она, и ее снова вырвало. Несколько долгих секунд она не могла говорить, и Сивилла все же подошла, убрала с ее лица спутавшиеся волосы и приложила ко лбу мокрое полотенце. Когда тошнота отступила, Персефона села, прислонившись спиной к ванне. Ее тело обмякло от изнурения. Сивилла села рядом. Богиня и понятия не имела, как сейчас выглядит, но, судя по ее рукам, все было очень плохо. Они были грязными, все в синяках. Обломанные ногти кровоточили, а ноющая боль в запястье напомнила ей о недавнем падении. – Ты расскажешь мне, что произошло? – аккуратно спросила Сивилла. – Это долгая история, – ответила она, но на самом деле просто не хотела сейчас об этом думать, потому что была не уверена, что ее снова не стошнит, хотя было уже нечем. Ее воротило от одной только мысли, что придется вспоминать подробности. – У меня есть время, – сказала Сивилла. В двери мелькнуло движение, и на долю секунды Персефона испугалась, что Аид последовал за ней к Сивилле. Но вместо этого она увидела знакомое лицо. – Гармония? – Персефона сдвинула брови. – Что ты тут делаешь? Та улыбнулась, прижимая к себе Опал: – Отдыхаю. Ты в порядке? – Буду, – ответила Персефона и взглянула на Сивиллу: – Можно мне… принять ванну? – Конечно, – ответила Сивилла. – Я… принесу тебе одежду. Персефона не двинулась с места, пока Сивилла не вернулась. Та положила одежду на столешницу рядом с раковиной – вместе с полотенцем и мочалкой. – Спасибо, Сил, – прошептала Персефона. Оракул замешкалась у дверей, нахмурившись: – Ты уверена, что ты в порядке, Персефона? – Буду, – ответила она, слабо улыбнувшись. – Обещаю. – Я заварю тебе чай, – сказала оракул, закрывая дверь. Персефона поднялась и открыла кран с горячей водой, чтобы пар заполнил комнату и затуманил зеркало. Потом она сняла одежду и опустилась в воду. Полностью погрузившись в нее, богиня закрыла глаза и сосредоточилась на исцелении всего, что болело, – саднящего горла, покрытого синяками тела, вывихнутого запястья. Почувствовав себя немного более цельной, она подтянула колени к груди, уткнулась лицом в руки и сидела так, всхлипывая, пока вода не остыла. После этого она встала, вытерлась и оделась. Она нашла Сивиллу в гостиной – в одиночестве, с дожидающейся ее чашкой чая. Оракул сидела на диване, скрестив ноги, перед включенным телевизором, но Персефона не узнала программу. Да и сама Сивилла, казалось, тоже не обращала на нее никакого внимания. В руках у нее была колода карт оракула. – А где Гармония? – спросила Персефона. – Ушла. – О, – произнесла Персефона, присаживаясь рядом с Сивиллой. – Надеюсь, она ушла не из-за меня. Богиня никак не могла отделаться от ощущения, что помешала чему-то важному. Персефона перенеслась к Сивилле, потому что это было единственное место, куда она могла прийти, и она знала, что тут безопасно. – Конечно, нет, – ответила Сивилла. – Она ушла, потому что ее могла начать искать Афродита. – Она так заботится о своей сестре, – заметила Персефона. – Я… не знала, что вы дружите. – Мы начали общаться после того, как познакомились у тебя в офисе. Наступила долгая пауза, и тишину нарушало лишь шуршание тасуемых карт. А потом Сивилла остановилась и взглянула на Персефону: – Так ты расскажешь мне, что случилось? Персефона молча отпила глоток чая и отставила чашку в сторону. – Все разваливается, – прошептала она. – Ох, Персефона, – грустно улыбнулась Сивилла. – Все, наоборот, складывается. Услышав эти слова, богиня положила голову Сивилле на колени и заплакала. * * * Персефона проснулась довольно поздно от будильника Сивиллы. Она уснула на диване, решив не возвращаться в подземное царство. Богиня встала, чтобы собраться – одежду ей одолжила Сивилла: пару плотных колготок, юбку и рубашку. – Сегодня мы должны были посетить строительную площадку проекта «Алкион», но поездку пришлось отложить из-за погоды, – сказала Сивилла, наливая Персефоне кофе. Персефона нахмурилась. Она надеялась, что Зевс сдержит свое слово и найдет Деметру. Более того, она надеялась, что олимпийцам удастся убедить ее прекратить свои нападки. – В этом нет твоей вины, ты же знаешь, – добавила Сивилла. – Есть, – ответила Персефона. – Я уверена, ты предвидела это еще до того, как все случилось. Оракул покачала головой. – Нет, я могла бы увидеть только то, что захотел бы мой бог, – сказала она. – Но ты не отвечаешь за поступки твоей матери. – Тогда почему я чувствую себя ответственной за все это? – Потому что она причиняет людям вред и винит тебя, – объяснила Сивилла. – И она не права. Деметра, может, и была не права, но эта ноша все равно была тяжелой. Персефона думала о людях, что погибли в той страшной аварии на автотрассе. Ей никогда не забыть, сколько душ одновременно отправились в подземное царство, как мечты покинули их, когда они прошли под вязом, как души все еще испытывали чувство вины, проходя через врата. Она знала, что подобное случилось не в последний раз, хотя предпочла бы, чтобы за это не была снова ответственна ее мать. Персефона вздохнула, допила свой кофе, поставила чашку на стол, и они вместе вышли из квартиры Сивиллы. Девушки пошли к Александрийской башне пешком, несмотря на холод, – та была недалеко. Персефона подумывала о том, чтобы перенестись, но в глубине души хотела сама испытать то, что творила магия ее матери. Богиня искала, чем накормить свои гнев и досаду, – и это сработало. Прогулка вышла премерзкой – снег со льдом летели им в лицо, ноги скользили по снегу, утрамбованному на тротуаре. С многоэтажных жилых домов и небоскребов падали сосульки, разбиваясь о землю и порой причиняя серьезные травмы или нанося ущерб имуществу. К тому времени, как девушки добрались до обледеневших ступенек башни, они уже промерзли до костей. – Доброе утро, миледи! – поприветствовала их Айви и вышла из-за своей стойки, держа в каждой руке по стакану кофе. – Доброе утро, мисс Кайрос. Она протянула им напитки. – Айви, ты что, волшебница? – спросила Персефона, глотнув кофе и подставив нос под теплый пар, поднимавшийся от него. – Я всегда ко всему готова, миледи, – улыбнулась та. Сивилла пошла к лестнице, и Персефона последовала за ней, но Айви ее окликнула: – Миледи, я не уверена, была ли у вас утром возможность почитать газеты, но, думаю, вам лучше начать с «Новостей Новых Афин». Внутри Персефоны поднялась волна ужаса. – Там ничего хорошего, – добавила она, посмотрев на Персефону своими болотно-зелеными глазами. – Хорошего я и не ждала. Персефона направилась в свой офис. Сев за стол, она открыла новости. Заголовок жирным шрифтом гласил: ВСТРЕЧАЙТЕ ТЕСЕЯ – ПОЛУБОГА И ЛИДЕРА ТРИАДЫ. Статья была написана Еленой и начиналась с краткой справки о Тесее. Она называла его сыном Посейдона, очаровательным и образованным. Персефону замутило от описания с учетом того, что во время их встречи с полубогом ей было очень неспокойно. Дальше в статье рассказывалось: «Тесей присоединился к Триаде, став свидетелем того, как нескольким мужчинам сошли с рук убийства, хотя их преступление видели как смертные, так и божества. «Я до сих пор помню их имена, – говорит Тесей. – Эпидавр, Синис, Скирон. Они были ворами и убийцами, и им было позволено продолжать свои преступления, несмотря на молитвы местных жителей. Я устал смотреть на то, как мир преклоняется перед богами из-за их красоты и силы, невзирая на поступки». Тесей продолжал: «Боги не мыслят категориями «хорошо-плохо» и «справедливо-несправедливо». Я приведу пример. Аид, бог подземного царства, позволяет преступникам нарушать законы, пока они ему служат».