Розалин встала. Майор с любопытством на нее смотрел, но она, проходя мимо, даже не взглянула на него. – Миссис Клоуд, полиция показывала вам тело покойного? Розалин вздрогнула: – Да. – И вы твердо заявили, что это тело незнакомого вам человека? – Да. – Учитывая заявление, только что сделанное майором Портером, вы не желаете отказаться от вашего заявления или изменить его? – Нет. – Вы по-прежнему утверждаете, что это не было тело вашего мужа, Роберта Андерхея? – Да. Я никогда в жизни не видела этого человека. – Однако майор Портер уверенно опознал в нем своего друга, Роберта Андерхея. – Майор Портер ошибся. – В голосе Розалин не слышалось никаких эмоций. – В этом суде вы не под присягой, миссис Клоуд. Но вполне вероятно, что вскоре вам придется давать показания под присягой в другом суде. Вы готовы поклясться, что это тело не Роберта Андерхея, а незнакомого вам человека? – Я готова поклясться, что это тело не моего мужа, а незнакомого человека. – Розалин произнесла это без запинки, глядя прямо в глаза коронеру. – Можете сесть, – буркнул он. Сняв пенсне, коронер обратился к присяжным. Они присутствуют здесь, чтобы выяснить причину смерти этого человека. Тут не может быть сомнений. Нет и речи о несчастном случае, самоубийстве или непреднамеренном убийстве. Остается один вердикт – преднамеренное убийство. Что касается личности покойного, то она не была четко установлена. Они слышали показания свидетеля, в чьей честности не приходится сомневаться, что это тело его друга, Роберта Андерхея. С другой стороны, смерть Роберта Андерхея от лихорадки в Африке не вызвала сомнений у местных властей. В противоположность показаниям майора Портера вдова Роберта Андерхея, ныне миссис Гордон Клоуд, уверенно заявила, что это тело не Роберта Андерхея. Итак, перед ними два диаметрально противоположных заявления. Помимо вопроса об идентификации, им следует решить, имеются ли какие-либо указания на личность убийцы. Возможно, они считают, что такие указания имеются, но для обвинения необходимо наличие мотива преступления и возможности его совершить. Требуется, чтобы подозреваемого видели поблизости от места преступления в соответствующее время. Если таких доказательств не окажется, то наилучшим вердиктом будет преднамеренное убийство, совершенное неизвестным лицом или лицами. Такой вердикт предоставит полиции возможность продолжать расследование. После этого коронер отпустил присяжных обдумывать вердикт. Это заняло сорок пять минут. Присяжные вернулись с вердиктом о преднамеренном убийстве, совершенном Дэвидом Хантером. Глава 5 – Я боялся, что они вынесут такой вердикт, – виновато сказал коронер. – Местные предубеждения! Тут больше эмоций, чем логики. Коронер, главный констебль, суперинтендент Спенс и Эркюль Пуаро совещались после дознания. – Вы сделали все, что от вас зависит, – отозвался главный констебль. – Этот вердикт преждевремен, чтобы не сказать больше, – нахмурился Спенс. – И здорово нам мешает. Вы знакомы с мсье Эркюлем Пуаро? Это он отыскал майора Портера. – Я слышал о вас, мсье Пуаро, – вежливо сказал коронер, а Пуаро безуспешно попытался выглядеть скромным. – Мсье Пуаро интересует это дело, – с усмешкой добавил Спенс. – Совершенно верно, – кивнул Пуаро. – Можно сказать, я участвовал в этом деле еще до того, как оно стало таковым. В ответ на их недоуменные взгляды Пуаро рассказал о странной маленькой сцене в клубе, когда он впервые услышал имя Роберта Андерхея. – Когда дело попадет в суд, это будет дополнительным очком в пользу показаний Портера, – задумчиво промолвил главный констебль. – Значит, Андерхей действительно планировал притвориться умершим и воспользоваться именем Еноха Ардена. – Да, но будет ли это принято как доказательство? – возразил Спенс. – Слова человека, которого нет в живых… – Возможно, это не примут в качестве доказательства, – отозвался Пуаро, – но это наводит на очень интересные предположения. – Нам нужны не предположения, а конкретные факты, – напомнил Спенс. – Например, кто-нибудь видевший Дэвида Хантера в «Олене» или рядом во вторник вечером. – Это не составит труда, – заметил главный констебль. – У меня на родине это было бы достаточно легко, – сказал Пуаро. – Там повсюду маленькие кафе, где люди по вечерам пьют кофе. Но в провинциальной Англии… – Он развел руками. Суперинтендент кивнул: – Некоторые торчат в пивных до самого закрытия, а другие сидят дома и слушают девятичасовую передачу новостей. Если вы пройдетесь по главной улице между половиной девятого и десятью, то не встретите ни души. – Может быть, он на это и рассчитывал? – предположил главный констебль. – Возможно, – ответил Спенс. Выражение его лица трудно было назвать радостным. Главный констебль и коронер вскоре удалились. Пуаро и Спенс остались вдвоем. – Вам не нравится это дело? – с сочувствием осведомился Пуаро. – Меня беспокоит этот молодой человек, – сказал Спенс. – С такими, как он, ничего не знаешь наперед. Они могут вести себя крайне подозрительно, будучи абсолютно невиновными, и, наоборот, выглядеть сущими ангелами, в действительности являясь виновными. – По-вашему, он виновен? – А по-вашему? Пуаро снова развел руками: – Я бы хотел знать, сколько у вас фактов, говорящих против него. – Вы имеете в виду не доказательства в юридическом смысле слова, а подозрительные обстоятельства? Пуаро кивнул. – Ну, во-первых, зажигалка, – сказал Спенс. – Где вы ее нашли? – Под трупом. – На ней были отпечатки пальцев? – Никаких. – А-а! – протянул Пуаро. – Мне самому это не слишком нравится, – вздохнул Спенс. – Далее, часы убитого, остановившиеся на десяти минутах десятого. Это соответствует медицинскому заключению и заявлению Роули Клоуда, что Андерхей ожидал «клиента» в любую минуту. – Да, все сходится, – согласился Пуаро. – К тому же, мсье Пуаро, никуда не денешься от того, что только у Хантера (точнее, у него и у его сестры) имеется хотя бы подобие мотива. Либо Дэвид Хантер убил Андерхея, либо это дело рук какого-то постороннего, который последовал сюда за Андерхеем по неизвестной нам причине. Последнее выглядит крайне маловероятным. – Согласен с вами. – Понимаете, в Уормсли-Вейл нет ни одного человека, у которого мог бы быть мотив, – разве только кто-то из местных жителей (помимо Хантеров) был связан с Андерхеем в прошлом. Я никогда не исключаю совпадений, но в данном случае нет и намека на что-нибудь подобное. Этот человек был посторонним для всех, кроме брата и сестры. Пуаро кивнул. – Семья Клоуд должна была бы беречь Андерхея как зеницу ока, – продолжал суперинтендент. – Ведь живой и невредимый Роберт Андерхей гарантировал бы им огромное состояние. – И снова, mon ami[20], я полностью с вами согласен. Живой и невредимый Роберт Андерхей – именно то, что нужно семье Клоуд. – Таким образом, мы возвращаемся к тому, что мотив есть только у Розалин и Дэвида Хантера. Розалин Клоуд была в Лондоне. Но мы знаем, что Дэвид в тот день был в Уормсли-Вейл. Он прибыл на станцию Уормсли-Хит поездом в семнадцать тридцать. – Итак, мы имеем Мотив с большой буквы и тот факт, что с половины шестого до неопределенного времени Дэвид Хантер находился здесь. – Вот именно. Теперь возьмем рассказ Беатрис Липпинкотт. Лично я ей верю. Она сообщила то, что слышала, хотя, возможно, немного свой рассказ приукрасила, что свойственно человеческой натуре.