– Да, этого не избежать. Мы отчаянно нуждались в деньгах. У моего мужа были серьезные неприятности – более чем серьезные. Ему угрожало и все еще угрожает бесчестье, а может, и тюремное заключение. Поверьте, мсье Пуаро, план, который я осуществила, принадлежал мне – мой муж не имел к этому отношения. Такой план вообще не в его духе – слишком много риска. Но я никогда не возражала против риска и, очевидно, не отличалась особой щепетильностью. Но прежде всего я обратилась к Розалин Клоуд с просьбой о займе. Не знаю, согласилась бы она или нет, но тут появился ее брат. Он был в дурном настроении и держался в высшей степени оскорбительно. Поэтому, приводя в действие мой план, я не испытывала никаких угрызений совести. Чтобы вы все поняли, я должна сообщить вам, что муж неоднократно пересказывал мне довольно интересную историю, которую слышал в клубе. Кажется, вы там тоже были, так что мне незачем повторять ее во всех подробностях. Эта история допускала предположение, что первый муж Розалин жив – в таком случае она не имела никакого права на деньги Гордона. Конечно, это была всего лишь глупая надежда, но у нас не выходило из головы, что она может оказаться правдой. И я подумала, что эту возможность нужно каким-то образом использовать. Мой кузен Чарльз сидел на мели. Боюсь, ему пришлось побывать в тюрьме, но на войне он хорошо себя проявил. Я предложила ему помочь мне осуществить мой план. Конечно, это был шантаж – не более и не менее. Но мы полагали, что у нас есть шанс на удачу. В самом худшем случае, думала я, Дэвид Хантер отказался бы платить. Я не боялась, что он обратится в полицию – люди вроде него полицию не слишком жалуют. Сначала все шло хорошо. Дэвид попался на удочку быстрее, чем мы ожидали. Конечно, Чарльз не мог открыто выдать себя за Роберта Андерхея. Розалин сразу же его разоблачила бы. Но, к счастью, она уехала в Лондон, и это предоставило Чарльзу возможность хотя бы намекнуть, что он может оказаться Робертом Андерхеем. Ну, как я сказала, Дэвид попался в ловушку. Он должен был принести деньги во вторник в девять вечера. Но вместо этого… – Ее голос дрогнул. – Нам следовало знать, что Дэвид… опасный человек. Чарльз убит, а, если бы не я, он мог бы быть жив. Я послала его на смерть. Можете себе представить, что я чувствую с тех пор? – Тем не менее, – заметил Пуаро, – вы достаточно быстро сообразили, как действовать дальше. Ведь это вы уговорили майора Портера опознать вашего кузена как Роберта Андерхея? – Клянусь вам, это не я! – горячо возразила Франсис. – Мы были просто ошарашены, когда этот майор Портер заявил, что Чарльз – Роберт Андерхей! Я все еще не могу этого понять! – Но ведь кто-то пошел к майору Портеру и убедил его или подкупил, чтобы он опознал в убитом Роберта Андерхея? – Это не я, – решительно повторила Франсис. – И не Джереми. Никто из нас так не поступил бы. О, я понимаю, что для вас это звучит абсурдно! Вы думаете, что если я была готова на шантаж, то не остановилась бы и перед обманом. Но, по-моему, это совсем разные вещи. Не забывайте, я считала – и считаю до сих пор, – что мы имеем право на часть денег Гордона, и просто собиралась получить нечестным способом то, что должна была получить честным. Но сознательно лишить Розалин всего, сфабриковав доказательство, что она не являлась женой Гордона… Нет, мсье Пуаро, на такое я никогда бы не пошла. Пожалуйста, поверьте мне! – По крайней мере, я признаю, – медленно сказал Пуаро, – что у каждого имеются те грехи, которые ему присущи. Да, я вам верю. – Он внимательно посмотрел на нее. – Вам известно, миссис Клоуд, что майор Портер сегодня застрелился? Она отшатнулась с расширенными от ужаса глазами: – О нет, мсье Пуаро!.. – Да, мадам. Понимаете, майор Портер au fond[26] был честным человеком. Но у него было очень плохо с деньгами, и, когда возникло искушение, он, подобно многим другим, не сумел ему противостоять. Ему могло казаться, что его ложь морально почти оправдана. В душе майор был глубоко предубежден против женщины, на которой женился его друг Андерхей. Он считал, что она обошлась с ним постыдно. А теперь эта бессердечная маленькая хищница вышла замуж за миллионера и завладела состоянием второго мужа в ущерб его родственникам. Должно быть, майор считал, что она заслужила, чтобы ей вставляли палки в колеса. Всего лишь опознав в мертвеце Андерхея, он обеспечил бы свое будущее. Когда Клоуды вступили бы в права наследства, он получил бы свою долю… Да, я могу его понять… Но, как и у многих людей его типа, у него отсутствовало воображение. На дознании ему было не по себе – это видели все. Вскоре ему пришлось бы повторить свою ложь под присягой. И не только это – человека арестовали по обвинению в убийстве, и личность покойного давала сильные основания для этого обвинения. Майор вернулся домой, посмотрел в лицо фактам и избрал выход, который счел наилучшим. – Он застрелился? – Да. – И не сказал, кто… – пробормотала Франсис. Пуаро медленно покачал головой: – У него был свой кодекс чести. Портер не стал разоблачать того, кто толкнул его на лжесвидетельство. Он внимательно наблюдал за ней. Ему показалось, что в ее взгляде мелькнуло облегчение. Впрочем, это было бы достаточно естественно в любом случае… Франсис встала и подошла к окну. – Итак, – промолвила она, – мы снова там же, где были раньше. Пуаро интересовало, что творится у нее в уме. Глава 11 На следующее утро суперинтендент Спенс почти в точности повторил слова Франсис. – Итак, мы вернулись туда, откуда начали, – со вздохом проговорил он. – Мы должны выяснить, кем в действительности был этот Енох Арден. – Могу вам это сообщить, суперинтендент, – сказал Пуаро. – Его звали Чарльз Трентон. – Чарльз Трентон? – Спенс присвистнул. – Хм! Один из Трентонов… Полагаю, его подговорила миссис Джереми, но доказать ее участие нам не удастся. Чарльз Трентон… Кажется, я припоминаю… – Да, – кивнул Пуаро. – У него были неприятности с законом. – Так я и думал! Мошенничество в отелях, если я правильно помню. Прибывал в «Рид», выходил оттуда и покупал «Роллс-Ройс», условившись, что будет испытывать его утром, потом объезжал в нем все самые дорогие магазины и делал покупки. Могу вас заверить, что чеки человека, которого снаружи ожидает «роллс», чтобы отвезти его в «Риц», ни у кого не вызовут сомнения! Кроме того, у него были прекрасные манеры и породистая внешность. Он проводил в отеле около недели, а когда начинали возникать подозрения, потихоньку исчезал, по дешевке распродавая вещи, которыми успевал обзавестись, приятелям. Чарльз Трентон… Хм! – Спенс посмотрел на Пуаро. – Вам все удается выяснить! – Как продвигается дело против Дэвида Хантера? – Нам придется его освободить. В тот вечер у Ардена действительно была женщина. И дело не только в словах этой старой ведьмы. Джимми Прайс как раз возвращался домой, когда его выставили из «Стога сена», – он становится буйным после одного-двух стаканов, – и видел, как в начале одиннадцатого женщина вышла из «Оленя» и направилась к телефонной будке возле почты. По словам Джимми, он не узнал ее и подумал, что это кто-то из постояльцев. Он назвал ее «лондонской шлюшкой». – Прайс находился не очень близко от нее? – Нет, по другую сторону улицы. Что же это за женщина, мсье Пуаро? – Он говорил, как она была одета? – В твидовый жакет и брюки, с оранжевым шарфом на голове и обилием макияжа. Соответствует описанию старой леди. – В самом деле. – Пуаро нахмурился. – Кто она была, откуда появилась и куда подевалась? – продолжил Спенс. – Вы знаете наше железнодорожное расписание. Последний поезд в Лондон отходит в двадцать один двадцать, а в обратную сторону – в двадцать два ноль три. Возможно, эта женщина болталась где-то всю ночь и уехала в шесть восемнадцать утра? А может быть, у нее была машина или она воспользовалась автостопом? Мы повсюду разослали ее описание – но безрезультатно. – А как насчет поезда в шесть восемнадцать? – Он всегда переполнен, но в основном мужчинами. Думаю, они обратили бы внимание на женщину – вернее, женщину такого типа. Конечно, она могла уехать на машине, но в наши дни автомобили в Уормсли-Вейл редкость. Мы ведь в стороне от основной дороги. – И в ту ночь не заметили никаких автомобилей? – Только машину доктора Клоуда. Он ездил по вызову в сторону Миддлингема. Полагаю, кто-нибудь обратил бы внимание на постороннюю женщину в автомобиле. – Она необязательно была посторонней, – медленно произнес Пуаро. – Подвыпивший человек на расстоянии сотни ярдов мог не узнать местную женщину, с которой не был близко знаком. Тем более если она была одета не так, как обычно. Спенс с сомнением посмотрел на него. – Узнал бы этот молодой Прайс, к примеру, Линн Марчмонт? – продолжал Пуаро. – Она ведь отсутствовала несколько лет. – В то время Линн Марчмонт была с матерью в «Белом доме», – возразил Спенс. – Вы уверены? – Миссис Лайонел Клоуд – эта чокнутая жена доктора – говорит, что звонила ей в десять минут одиннадцатого. Розалин Клоуд была в Лондоне. Миссис Джереми… ну, я ни разу не видел ее в брюках, и она почти не пользуется косметикой. Да и вообще, она уже далеко не молода. – О, mon cher! – Пуаро наклонился вперед. – Разве можно определить возраст женщины вечером, при тусклом освещении да еще под слоем макияжа на лице? – К чему вы клоните, Пуаро? – осведомился Спенс. Пуаро откинулся на спинку стула и полузакрыл глаза. – Брюки, твидовый жакет, оранжевый шарф на голове, обилие косметики и потерянная губная помада. Это наводит на мысли. – Можно подумать, что вы дельфийский оракул, – проворчал суперинтендент. – Хотя я не знаю, что за оракул был в Дельфах, – это молодой Грейвс постоянно щеголяет своей эрудицией, что не идет на пользу его работе. У вас имеются про запас еще какие-нибудь загадочные пророчества, мсье Пуаро? – Я ведь говорил вам, – ответил тот, – что в этом деле все имеет неправильную форму. В качестве примера я привел вам убитого. Как Андерхей он выглядел абсолютно неправильно. Андерхей был рыцарем, эксцентричным субъектом, старомодным и консервативным. Человек в «Олене» был шантажистом – его никак не назовешь рыцарем, старомодным, консервативным и даже особенно эксцентричным, – следовательно, он не был Андерхеем. Он не мог быть им, ибо люди не меняются до такой степени. Интересным было то, что Портер опознал в нем Андерхея. – И это привело вас к миссис Джереми? – К миссис Джереми меня привело сходство – характерные черты, типично трентоновский профиль. Позволив себе маленькую шутку, могу сказать, что в качестве Чарльза Трентона мертвец выглядел вполне подходяще. Но остаются вопросы, которые еще требуют ответа. Почему Дэвид Хантер так легко дал себя шантажировать? Характерно ли это для него? Ответ – категорически нет. Следовательно, он тоже ведет себя нетипично. Затем Розалин Клоуд. Все ее поведение совершенно непонятно, но я бы хотел знать одно. Чего она боится? Почему она думает, что с ней что-то случится, когда рядом нет брата, который защитил бы ее? Кто-то или что-то внушает ей этот страх. И дело не в том, что она опасается лишиться своего состояния, – нет, тут кроется нечто более серьезное. Она боится за свою жизнь. – Господи, мсье Пуаро, вы ведь не думаете… – Вы ведь сами только что сказали, Спенс, что мы вернулись туда, откуда начали. Это относится и к семейству Клоуд. Роберт Андерхей умер в Африке, а жизнь Розалин стоит между ними и возможностью наслаждаться деньгами Гордона Клоуда… – Вы в самом деле думаете, что кто-то из них способен на такое? – Я думаю вот что. Розалин Клоуд двадцать шесть лет, и хотя она умственно неуравновешенна, но физически вполне крепка и здорова. Она может прожить до семидесяти лет или даже еще больше. Скажем, еще сорок четыре года. Вы не считаете, суперинтендент, что такой срок может показаться кое-кому слишком долгим? Глава 12 Когда Пуаро вышел из полицейского участка, он почти сразу же был энергично атакован тетей Кэти, тащившей несколько хозяйственных сумок. – Какая ужасная история с бедным майором Портером! – сразу же заговорила она. – Не могу избавиться от мысли, что его взгляд на жизнь был чересчур материалистическим. Ничего не поделаешь, сказывались годы военной службы. Хотя он много времени провел в Индии, но, боюсь, не воспользовался возможностями духовного общения, которые предоставляет эта страна. Наверняка он не выходил за рамки узкого армейского круга, а ведь мог бы сидеть у ног какого-нибудь гуру! Как печально, мсье Пуаро, думать об упущенных возможностях! Тетя Кэти покачала головой и упустила одну из сумок. Откуда выскользнул довольно удручающий на вид кусок трески и свалился в канаву. Пуаро поднял его, но тем временем из другой сумки выпала банка светлой патоки и весело покатилась по Хай-стрит. – Спасибо, мсье Пуаро! – Запыхавшаяся тетя Кэти схватила треску, покуда Пуаро мчался за патокой. – Благодарю вас… я такая неловкая, но меня так огорчила смерть этого бедняги… Да, она липкая, но я не хочу пачкать ваш носовой платок. Очень любезно с вашей стороны… Я всегда говорила, что мы мертвы при жизни и живы после смерти… Меня бы ничуть не удивило, если бы я увидела астральное тело одного из моих покойных друзей. Знаете, мимо них иногда проходишь на улице. Как-то вечером, совсем недавно, я… – Вы позволите? – Пуаро вернул треску в сумку. – Так о чем вы говорили?