– Не трогайте, – предупредил его Пуаро. Дэвид отдернул руку и молча прочитал текст, потом обернулся, вопросительно глядя на Пуаро. – Вы предполагаете самоубийство? Но почему Розалин должна была покончить с собой? Ему ответил не Пуаро. Спокойный оустширский голос принадлежал появившемуся в дверях суперинтенденту Спенсу. – Предположим, что вечером в прошлый вторник миссис Клоуд была не в Лондоне, а в Уормсли-Вейл. Предположим, что она пришла к человеку, который ее шантажировал. Предположим, что в приступе отчаяния она убила его… Дэвид повернулся к нему. Его взгляд был гневным и суровым. – Во вторник вечером моя сестра находилась в Лондоне. Она была в своей квартире, когда я пришел туда в одиннадцать часов. – Да, – кивнул Спенс, – вы так утверждаете, мистер Хантер, и будете на этом настаивать. Но я не обязан вам верить. Да и в любом случае уже несколько поздно. – Он указал на кровать: – Это дело никогда не дойдет до суда. Глава 14 – Он ни за что не признается, – сказал Спенс, – но, думаю, ему известно, что она это сделала. – Сидя в своем кабинете в полицейском участке, он смотрел через стол на Пуаро. – Забавно, что мы тщательно проверяли его алиби, почти не думая о Розалин Клоуд. А ведь нет никаких подтверждений тому, что в тот вечер она была в своей лондонской квартире. Полагаемся лишь на слова Хантера. Мы все время знали, что только у двух человек был мотив для убийства Ардена – у Дэвида Хантера и Розалин Клоуд. Я гонялся за ним, а ее совсем упустил из виду. Она выглядела такой кроткой, даже немного придурковатой… Но, думаю, это многое объясняет. Очевидно, по этой причине Дэвид Хантер и отправил ее в Лондон. Он видел, что Розалин в панике, и знал, что в таком состоянии она может быть опасна. Интересно, что я часто видел ее в оранжевом платье – это был ее любимый цвет. Оранжевое полосатое платье, оранжевый шарф, оранжевый берет… Но даже когда старая миссис Ледбеттер описала молодую женщину с оранжевым шарфом на голове, я не подумал, что это может быть миссис Гордон. Мне кажется, что девушка была немного не в себе – не вполне отвечала за свои действия. Судя по вашему рассказу о встрече с ней в католической церкви, она совсем потеряла голову от раскаяния и чувства вины. – Розалин Клоуд действительно сознавала свою вину, – подтвердил Пуаро. – Должно быть, она напала на Ардена в приступе ярости, – задумчиво продолжал Спенс. – Наверно, застигла его врасплох – едва ли Арден опасался такой хрупкой женщины. – И, помолчав, заметил: – Одно мне непонятно. Кто вовлек в это дело Портера? Вы говорите, что не миссис Джереми? Но я готов держать пари, что это она! – Нет, – возразил Пуаро. – Это была не миссис Джереми. Она поклялась мне, и я ей верю. Конечно, я был глуп. Мне давно следовало догадаться, кто это был. Майор Портер сам мне сообщил. – Сам сообщил? – Конечно, косвенно… – Ну и кто же это был? Пуаро наклонил голову набок: – Вы позволите сначала задать вам два вопроса? – Спрашивайте что хотите. – Что собой представляли снотворные порошки, найденные у кровати Розалин? Суперинтендент выглядел удивленным. – Они абсолютно безвредны. Бромид успокаивает нервы. Она принимала их ежедневно – по одному перед сном. Разумеется, мы отдали порошки на анализ. С ними все в порядке. – Кто их прописал? – Доктор Клоуд. – Когда? – Некоторое время тому назад. – Какой яд убил ее? – Ну, мы еще не получили заключение экспертизы, но вряд ли тут могут быть сомнения. Морфий, и в солидной дозе. – А в доме нашли морфий? Спенс с любопытством посмотрел на него: – Нет. Куда вы клоните, мсье Пуаро? – Перейдем ко второму вопросу, – уклончиво отозвался тот. – Дэвид Хантер звонил Линн Марчмонт из Лондона во вторник вечером в пять минут двенадцатого. Вы говорили, что проверили все телефонные разговоры в квартире в «Шепердс-Корт». Звонили только оттуда или и туда? – В четверть одиннадцатого был звонок из Уормсли-Вейл. По телефону-автомату. – Понятно. – Несколько секунд Пуаро молчал. – Новая идея, мсье Пуаро? – На звонок ответили? Я имею в виду, телефонист получил ответ из лондонской квартиры? – Теперь я понимаю, о чем вы, – медленно произнес Спенс. – В квартире должен был кто-то находиться. Это не мог быть Дэвид Хантер – в то время он возвращался в Лондон поездом. Значит, это была Розалин Клоуд. А если так, Розалин не могла находиться в «Олене» несколькими минутами раньше. Вы ведете к тому, мсье Пуаро, что женщина в оранжевом шарфе не была Розалин Клоуд. В таком случае она не убивала Ардена. Но тогда почему она покончила с собой? – Ответ на этот вопрос очень прост, – сказал Пуаро. – Она не покончила с собой. Розалин Клоуд была убита! – Что?! – Убита преднамеренно и хладнокровно. – Тогда кто убил Ардена? Мы ведь исключили Дэвида… – Это был не Дэвид. – А теперь вы исключаете Розалин. Но, черт возьми, эти двое – единственные, у кого имелось хотя бы подобие мотива! – Да, – кивнул детектив. – Мотив. Это и сбило нас со следа. Если у А есть мотив для убийства В, а у Б – мотив для убийства Г, кажется бессмысленным предполагать, что А убил Г, а Б убил В. – Полегче, мсье Пуаро, – простонал Спенс. – С вашими А, Б и В я вообще перестаю что-либо понимать. – Дело выглядит запутанным, потому что перед нами два различных типа преступления, – пояснил бельгиец, – и, следовательно, должны наличествовать два различных убийцы. Входит Первый убийца, и входит Второй убийца. – Не цитируйте Шекспира![29] – взмолился Спенс. – Это вам не драма елизаветинских времен. – Но ситуация в самом деле шекспировская – в ней присутствуют все человеческие эмоции, которыми так упивался Шекспир: зависть, ненависть, быстрые, отчаянные действия. Есть и надежда на удачу. «В делах людей прилив есть и отлив. С приливом достигаем мы успеха…» Кто-то на это рассчитывал, суперинтендент. Поймать шанс и использовать его в своих интересах. Именно это блестяще осуществили под самым вашим носом! Суперинтендент раздраженно почесал нос. – Если можете, Пуаро, объясните внятно, что вы имеете в виду. – Постараюсь быть прозрачным, как кристалл. Перед нами три смерти. Вы с этим согласны, не так ли? Умерли три человека. – Не стану спорить, – усмехнулся Спенс. – Вы ведь не собираетесь заставить меня поверить, что один из них еще жив? – Нет-нет, – успокоил его Пуаро. – Все они мертвы. Но как они умерли? Как бы вы, так сказать, классифицировали их смерть? – Что до этого, мсье Пуаро, то вам известна моя точка зрения. Одно убийство и два самоубийства. Но вы считаете, что последнее самоубийство в действительности является еще одним убийством. – Я считаю, – отозвался детектив, – что мы имеем дело с одним самоубийством, одним несчастным случаем и одним убийством. – С несчастным случаем? Вы полагаете, что миссис Клоуд приняла яд случайно? Или что майор Портер случайно застрелился? – Нет, – ответил Пуаро. – Случайной была смерть Чарльза Трентона – он же Енох Арден. – Что за вздор! – взорвался суперинтендент. – Если человеку размозжили череп несколькими ударами – это несчастный случай? Ничуть не тронутый горячностью Спенса, Пуаро спокойно ответил: – Когда я говорю «несчастный случай», я имею в виду отсутствие намерения совершить убийство. – Отсутствие намерения, когда голову человека превратили в месиво? Вы имеете в виду, что на него напал сумасшедший? – Думаю, это недалеко от истины, хотя не в том смысле, в каком вы полагаете. – Во всей этой истории единственная чокнутая – миссис Гордон. Иногда она выглядела более чем странно – я сам тому свидетель. Конечно, у миссис Лайонел Клоуд тоже мозги набекрень, но на насильственные действия она не способна. У миссис Джереми с головой все в порядке. Кстати, вы утверждаете, что это не миссис Джереми подкупила Портера? – Да. Я знаю, кто это был. Как я уже сказал, Портер сам случайно проговорился. Одно маленькое замечание – я готов волосы на себе рвать из-за того, что сразу не обратил на него внимания! – А потом ваш безымянный псих А, Б, В убил Розалин Клоуд? – Голос Спенса звучал все более скептически. Пуаро энергично покачал головой: – Ни в коем случае. В этом месте Первый убийца уходит со сцены, уступая место Второму. Это совсем иной тип преступления – в нем нет ни горячности, ни страсти. Холодное, расчетливое убийство – и я намерен позаботиться о том, чтобы преступника за это повесили.