Боб Элмонд сел на скамейку в купе, где ехали трое его товарищей и пара слуг. Бессмысленно глядя в пустоту, он с удивлением размышлял о своем поступке. Обычно ему была несвойственна такая обходительность. В другой раз — слово Элмонда! — он вышвырнет этого доходягу на рельсы. — Тут Доржелес заходил, — сказал один из напарников Боба. — Спрашивал, где ты. Боб не ответил. — Патрон велел нам сидеть на месте. Сначала Боб даже не заметил, что ему протягивают квадратик глянцевой бумаги. Он думал лишь об одном: как бы скорее попасть в туалет. Вынув часы, он стал соображать, когда можно будет снова туда отправиться. Его сосед продолжал: — Это новый заказ. В конце концов Боб машинально взял фото Ванго Романо. — Только имей в виду: мадам велела взять его живым, — уточнил сосед. — Не надо требовать от Боба слишком многого, — отозвался третий, который сидел, надвинув на лицо шляпу и подремывая. Оба хохотнули. Во время их короткого разговора Боб разглядывал фото. Его примитивный мозг мучительно пытался опознать человека на снимке. И вдруг его осенило. Он вскочил, едва не пробив головой потолок. — Ах ты сволочь! От удара из сетки вывалился саквояж. Боб помчался по коридору. Добравшись до туалета, он пинком вышиб дверь. — Ах ты сволочь! В полутьме он увидел пару испуганно вытаращенных глаз. Боб ухмыльнулся. Попался, голубчик! Его товарищи, один за другим, подошли к туалету. В коридоре стоял Боб Элмонд, держа за волосы какого-то дрожащего бедолагу. Боб радостно гоготал. — Вот эта сволочь! — торжественно объявил он. — Зовите Доржелеса! Но тот, кого он держал за волосы, совершенно не походил на Ванго. Он был одет только в трусы и майку, клацал зубами и пытался что-то выговорить, давясь слюной, стекавшей по подбородку. Увидев разочарованные взгляды дружков, Боб Элмонд поднял добычу повыше и пригляделся. — Ах ты сволочь! — снова взревел он. И, швырнув свою жертву на пол, ворвался в туалет. — Да где же он? Клянусь, я его только что видел! В этот момент появился Доржелес. Боб орал во всю глотку: — Надо искать по другим вагонам. Он в поезде! — Кто? — Вот этот! И Боб показал снимок. — Обыщите весь состав! — холодно приказал Доржелес. — И найдите мне контролера. Я хочу с ним поговорить. Человек в трусах стонал, лежа на полу. Ванго шел по проходу. Он не хотел привлекать к себе внимание. То и дело тревожно оглядывался. И когда сзади, в десяти шагах от него, замаячил контролер, он кинулся вперед, забыв о всякой осторожности. В это время поезд слегка накренился, вписываясь в поворот. Вокруг Ванго поднялся крик. Юноша мчался из вагона в вагон, не замедляя бега на грохочущих переходах, расталкивая всех на своем пути. Какая-то девушка плюхнулась на колени к старому раввину. Какой-то мужчина упал на клетку с двумя голубями, сломал ее, и птицы оказались на воле. Контролер бежал следом в вихре птичьих перьев, заслоняя глаза рукой. Он споткнулся о чемодан, вскочил на ноги и понесся дальше. За всю историю железных дорог никто еще не видел контролера, который бы так стремительно гнался за безбилетником. Но едва мимо пассажиров пронеслись эти двое, как подоспели другие преследователи, куда более свирепые. В поезде воцарился хаос. Ванго наконец добрался до последнего вагона. Бандиты почти поравнялись с контролером, который с трудом ступал на поврежденную ногу, но не сбавлял скорость. Доржелес остался в вагоне первого класса на другом конце поезда. Он стоял у двери купе, сжимая в руке револьвер. Теперь он был единственным защитником мадам Виктории, если не считать пары молодых слуг при ее чемоданах. — Я же заплатил контролеру, чтобы он перекрыл вход в наш вагон! Где он, этот идиот? И Доржелес раздал лакеям автоматы, приказав стоять на страже вместе с ним. Ванго оказался в хвостовой части поезда и уперся в двери, ведущие наружу, на пути. Значит, он в ловушке. Деваться некуда. Его обвинят в нападении на зубного врача. Но к обвинениям он давно привык. Поезд уже приближался к Нью-Йорку и теперь шел по взгорью, между огородами, на которых торчали серые хибарки. Придорожные тополя дрожали, когда «Голубая комета» проносилась мимо. Крик… Ванго даже не успел обернуться. Контролер обхватил его и потащил к одной из дверей. Ванго отбивался. Нападавший толкнул дверь плечом, она распахнулась, и юноша вскрикнул. Сейчас они рухнут на рельсы. Тут в тамбур ворвались трое мужчин. Самый рослый держал в руке кольт. — Стоять! Контролер не колебался ни секунды. Он еще сильнее стиснул Ванго и бросился вместе с ним в пустоту. Преследователи увидели, как они покатились по земле и исчезли за пригорком. Боб Элмонд наугад выстрелил семь раз в придорожные кусты, дважды или трижды рявкнул для порядка: «Сволочь!» — и злобно пнул валявшуюся на полу фуражку контролера, украшенную голубыми звездочками. А Доржелес в первом вагоне все еще вопил: — Где этот контролер? Где этот контролер? Вдруг он осекся… Ему ответил чей-то слабый голос. Доржелес посмотрел себе под ноги. — Но это я… я контролер! По коридору полз человек в трусах. Он извивался как червяк и тянул руку к Доржелесу. Ванго открыл глаза. Он лежал среди цветущих кустиков клубники. Вернее, на делянке с кустиками, которые он раздавил, скатившись с железнодорожной насыпи. Видимо, на несколько минут он потерял сознание. Солнце палило нещадно. Он услышал над собой мужской голос: — Мне следовало бы расквасить тебе физиономию, малыш. «Малыш» повернул голову. Рядом с ним, целый и почти невредимый, в узком контролерском кителе с расстегнутыми пуговицами, сидел красивый, но мрачный отец Зефиро. Устроившись на перевернутом ведре, он надкусывал недозрелый помидор. Рядом с ним лежал небольшой узелок. — Ты мне всё испортил. И он выплюнул помидорную кожицу. — Я гонялся за ним семнадцать лет! Целую жизнь! Зефиро… тут, рядом… холодный как лед!.. — Да, целую жизнь! А там, в невидимом монастыре, десяткам людей грозит смертельная опасность, и все из-за тебя! Браво, малыш! Ванго не двигался. Он не мог вымолвить ни слова. Боялся сделать хуже, еще кому-нибудь навредить, сказав что-нибудь не так. Боялся пошевелить пальцем и вызвать землетрясение. — Разве я тебя просил заниматься моими делами? — продолжал Зефиро. — Ведь я наконец-то добрался до него! — До кого? — прошептал Ванго. — До Виктора Волка. Ванго почувствовал себя уничтоженным.