– Так-так-так… Угу, угу, угу… Ага! – Что – угу? Что – ага? Инка, не томи! Я опустила смартфон и победно посмотрела на Машеньку: – Вадим Романов, сорок два года, начальник службы безопасности банка – военный пенсионер. Служил в горячих точках, естественно, умеет обращаться с оружием. Разведен, дети взрослые, в Крым переехал два года назад, когда поступил на работу в банк. Артем Сосновский – спец по логистике – моложе Романова на двенадцать лет и совершенно другого поля ягода: модный мальчик из Москвы. По образованию маркетолог, но соответствующей вакансии в банке не было… – Маркетолух! – фыркнула Машенька, насмотревшаяся на таких ребяток и в папином банке, и в нашем рекламном агентстве. – Да еще столичный! Наверняка с ухоженной бородой из барбершопа, в модных шмотках, при дорогих часах и айфоне последней модели! Знаток здоровой еды, любитель электросамокатов и какого-нибудь экологичного спорта… – Кайтинга, – подсказала я. – И туристических походов в горы. Смекаете? – Что? – Походы, ночевки в палатках, приготовление еды на костре… Ну? – Что – ну, Кузнецова? Говори уже! – Ребята, у вас очень плохо с воображением, нужно как-то его прокачивать, – посетовала я. – Почитайте хотя бы книжки нашей мамули или там серию Роулинг про Гарри Поттера, они весьма развивают фантазию… Ай! Не надо драться, я все объясню! Смотрите: Романов – идеальный кандидат на роль того меткого психа с ружьем, который засел на голубятне. А как, по-вашему, мог замаскироваться на местности Сосновский? Подсказка: бородач с навыками выживания в дикой природе… – Подвинься, Мань, я сам ее побью! – не выдержал Шаляпин. – Загадки она нам тут загадывает… – Спокойно, Федор, я, кажется, поняла. – Машенька хлопнула в ладоши. – Сосновский был тем бомжеватым дедом?! – Десять баллов Гриффиндору! – благосклонно кивнула я. – Молодец, Маруся! – Опять не сходится, – заворчал Федя. – Если Романов и Сосновский вместе провернули операцию по похищению броневика с золотом, зачем одному из них взрывать другого? – Ну как же – зачем? – Мы с Машенькой переглянулись и одинаково покрутили головами. – Чтобы не делиться, конечно! – Как-то не нравится мне ваш настрой, – проворчал наш компаньон. – А версию одобряешь? – В ней что-то есть, – признал Федя. – В ней есть все! – не согласилась я. – И преступники, и мотив… – И золото? – встряла Машенька. – Наверняка и оно тоже, – уверенно сказала я. – Эти типы его спрятали и ждали, пока поиски прекратятся, чтобы спокойно вывезти добычу куда подальше. – Но поиски еще ведутся, на всех дорогах Крыма введен план «Перехват», – напомнил Федя. – И это значит – что? Ой, спокойно, я уже поняла – вы не любите игру в загадки, я сама скажу: это значит, что золото все еще где‐то здесь! – Конкретизировать не можешь? Я развела руками. – Самое логичное предположение уже было высказано: машина с золотом спрятана на даче с голубятней, – рассудил Федя. – Но там же прячется меткий стрелок с ружьем, поэтому я вас, девочки, туда не пущу… – А мы не пустим тебя одного! – Маша вцепилась в милого, как будто он уже собрался в последний и решительный бой. – И как же мы тогда узнаем, там ли спрятано золото? – Да, как? Две пары глаз уставились на меня. – А никак, – немного подумав, решила я. – Это узнаем не мы. Федь, позвони Денису! Скажи, что он нам очень нужен, пусть летит мухой, это срочно и важно! – Ты уверена? – пока Шаляпин звонил Кулебякину, встревоженно шептала мне Машенька. – Ты вот так запросто, за здорово живешь, выдашь нашу догадку – интеллектуальную собственность стоимостью в сто кило золота – представителю официального следствия?! – Не запросто, а под честное слово, – успокоила я ее. – Честное пионерское, что ли? – Честное офицерское! – Это серьезно, – поддержал меня Федя, как раз закончивший разговор с Кулебякиным. – Майор сказал – они уже бегут. – Они? – Я насторожилась и встала, вглядываясь в родной забор и опасаясь увидеть выбегающую из калитки вереницу родственников. Но нет, Денис вышел всего лишь с Барклаем. Конспиратор, молодец – типа просто вывел песика на прогулку. – Ну? И что происходит? – с нескрываемым подозрением спросил майор Кулебякин, подойдя к нам поближе. Мы сидели на своем грибочке тихо и чинно, как три благовоспитанных детсадовца: лица безмятежные, ладошки сложены на коленках. – Происходит событие большой общественной значимости, – охотно объяснила я. – Частное детективное агентство «Версия» спасает провальное официальное расследование похищения броневика с золотом. – Уж так и спасает? – усомнился милый и потеснил меня на бетонном насесте. – Подвинься… – Конечно, спасает! Разве следствию известно, где искать организатора этого преступления века? – А детективному агентству известно? – Милый прочитал ответ по моему торжествующему лицу и задал следующий вопрос: – И оно готово поделиться информацией? – Да, – сказал Федя. – Нет, – сказала Маша. – Да, известно. Нет, не готово, – расшифровала я. – Вернее, готово, но на одном условии. Мы все расскажем тебе, и ты лично гарантируешь, что наше участие не будет замалчиваться. Наоборот, ключевая роль «Версии» в раскрытии этого преступления будет всячески отмечаться и подчеркиваться! – Я-то готов вас отмечать и подчеркивать, мне не жалко. Но есть еще мое начальство, есть руководство банка, наконец, пресса – как она будет освещать это дело, я не могу предсказать, – пожал плечами Денис. – По банковской линии все пройдет в лучшем виде, я позабочусь, – пообещала Машенька. – И за прессу не волнуйся, журналистов я беру на себя, – сказала я. – Твоя задача – официально отметить нас в каком-нибудь рапорте или отчете. Ну и устно при всяком удобном случае напоминать, что только благодаря частному детективному агентству «Версия»… Маш, нашему клиенту этого хватит? – Вполне, – кивнула Машенька. – Мы же не обещали, что лично – из рук в руки – вернем ему золото, мы подрядились его найти. – Подрядились, значит. – Кулебякин посмотрел на меня с укором, скривился и передразнил на редкость противным писклявым голосом, ничуть не похожим на мой: – «Машенька с Феденькой просто так приехали, отдохнуть и домик купить!» – Одно другому не мешает, – резонно заметила Машенька. Феденька пристыженно промолчал. – Короче, майор Кулебякин, даешь ли ты слово офицера? – торжественно спросила я. – На чем мне клясться, на Библии? Я огляделась и подозвала Барклая. Он с готовностью прискакал и встал перед нами, преданно глядя мне в глаза. Я молча возложила ладонь Кулебякина на широкую собачью спину. – На самом дорогом, значит, – показательно вздохнул Денис. – Да, клянусь! Я буду всем и всюду говорить, писать и телепатировать, что дело было раскрыто только благодаря частным сыщикам из «Версии»! Конечно, если действительно получу от этих доморощенных детективов ключевую информацию. Ведь получу же, да? – Ага. – Я стряхнула кулебякинскую ладонь со спины бассета, ласково потрепала собачьи уши и хлопнула по бело-коричневой хвостатой попе. – Иди, мальчик, погуляй еще, у нас тут будет взрослый разговор. На задержание нас, конечно же, не взяли. Мы бы это задержание вообще пропустили – Денис не уведомил нас о планах полиции, велел только дома сидеть, никуда не соваться, – если бы под вечер не услышали выстрелы. – Это из ружья! – встрепенулся папуля, мирно вытиравший полотенчиком вымытые после ужина тарелки. Посуду мыла, кстати, я. Не люблю это занятие, но оно прекрасно развивает кротость и смирение. Опять бабахнуло. – А это уже не из ружья… – Папуля на слух классифицировал выстрелы и строил логичные версии. – Дочка, где твой жених? – Полагаю, именно там, где стреляют, – ответила я, старательно сохраняя спокойствие. – Не волнуйся, папуля, это завершающая стадия полицейской операции. Скоро это закончится, и Кулебякин расскажет нам, как все прошло. Но Кулебякин, заскочив во двор минут через двадцать, только залпом выхлебал бутылку воды из холодильника, одарил смирную и кроткую меня бешеным взором и, рявкнув: – Со двора ни шагу! – снова убежал. – А психа-то взяли? – покричала я ему вслед, птицей взлетев на недостроенный второй этаж, откуда видно улицу за забором. – Возьмем!