– Вот меньше всего я думал об убийстве, – с каким-то намеком произнес Динар, – но… вот прямо сейчас эта мысль показалась мне здравой. А разве ты не жалеешь, что мы… не завершили начатое в спальне? Я посмотрела на его серьезное лицо, на чуть вздернутую, словно молчаливо вопрошающую, левую бровь и искренне ответила: – Нет, я не жалею, что не убила тебя там… И в ванной… хотя потом очень жалела, что пыталась придушить, вместо того чтобы добить чем-то тяжелым… – ЧТО?! – он завопил на всю камеру, и остается лишь порадоваться, что звукоизоляция здесь хорошая. – Что значит «что»? Ты спросил, а я ответила, – хотелось уже слезть со стола, но полная гнева физиономия рыжего нависла надо мной, вынуждая чуть ли не лечь. – Ты тоже меня убить хотел! – Но не убил! – возмутился Динар. – Так и я не убила! – Но ты хотела и пыталась! – Так, вот давай не будем! – Я была вынуждена отогнуться назад настолько, что чуть ли не на согнутые локти опиралась. – Если вспоминать все, что у нас было… перемирие быстро завершится. Динар тихо рассмеялся и произнес: – Знаешь, вот сейчас, когда ты это сказала, я понял, что видение прекрасной обнаженной принцессы, оседлавшей меня… это не плод моего больного воображения. Это воспоминание было не самым приятным в моей жизни, но кое-что вспомнилось: – Видимо, я тебя тогда хорошо о бортик головой ударила… Ну да не будем о грустном, идем к лорду. – Кат, – Динар уже почти лег на меня, и мое возмущение его поведением было на грани, – а ты не вспоминаешь меня… голым? Мое возмущение сменилось тихим смехом, переросшим в издевательский хохот: – Вспоминаю, Рыжий, частенько вспоминаю! – Я оттолкнула его и спрыгнула со стола. – Особенно когда там, – я беззастенчиво указала на брюки, – толпилось усатое воинство! Ха-ха! И вот теперь я видела прежнего, взбешенного Динара, такого, какой он был на перевале Гросса. – Ты за это ответишь! – прорычал медноволосый. – Рыжий, ты забыл, что я твой пропуск на трон Оитлона? – Было безумно смешно слышать его угрозы. – Нет… не забыл… но память освежить не помешает! Я отсмеялась, сделала глубокий вздох, стараясь успокоиться, и в это мгновение… – Динар!!! Он опрокинул меня на тот самый стол, оттащив от двери. – Итак, – мои запястья были прижаты к крышке стола, – что ты там говорила, утырка? – Рыжий, – я попыталась вырваться, – ты соображаешь, что творишь? Один мой крик – и стражники растерзают тебя на месте! – Сомневаюсь, – Динар наклонился так низко, что его волосы упали на мое лицо. – Я тебе нужен, утырка! О, он узнал! – Свейтис, он проболтался, да? – гневно поинтересовалась я. – Да, так что… смерть мне не грозит! – медноволосый выдохнул это мне в лицо. – Ты… – И да, – Динар ухмыльнулся, – здесь, должно быть, прекрасная звукоизоляция, раз никто еще не прибежал на все те крики, что раздавались ранее… Как я не подумала об этом? Он же воин, он оценивает местность мгновенно, независимо от собственного желания… – Не слышу криков, – издеваясь, произнес даллариец. А я… расслабилась и легла удобнее. – С муравьями ты виноват сам, нечего было пытаться меня изнасиловать! – Так и сейчас не поздно… – прошептал Динар, склоняясь к моим губам. Я сошла с ума! Однозначно и бесповоротно, потому что от его поцелуя… у меня закружилась голова, губы приоткрылись сами собой, и жар волной прошел по всему телу… Я же люблю Аршхана, а Динар он… жених моей собственной сестры! Тогда почему… мне это так нравится?! – Ну как? – Динар продолжал крепко удерживать мои руки, иначе сейчас получил бы кулаком в глаз… за то, что остановился… и за то, что начал… и вообще за все! – Какого демона, Рыжий? – я ощущала неповторимую смесь досады и злости. – Вот запомни эти ощущения, Катриона, – прорычал даллариец, – вот это называется – страсть! Это не любовь, не уважение, и не масса других вещей, составляющих благополучные супружеские отношения! Это страсть, дикое желание обладать со стороны мужчины и желание принадлежать со стороны женщины, и именно это ты испытываешь к орку! – Ракарду, – упрямо поправила я. – Уроду! – прорычал Динар. – И, втемяшив себе в голову желание стать его женой… ты упускаешь одну немаловажную деталь… – Какую? – что-то мне уже не по себе… – Ты стерва, Катриона! Ты жестокая и сильная тварь, которая пойдет по головам, если нужно, и сметет всё и всех на своем пути и… и это восхищает в тебе! Восхищает твоя стойкость, твоя сила, твое умение выжить в любых условиях. Ты даже в Готмире устроилась с комфортом! И именно эта внутренняя сила делает тебя невероятно привлекательной, Кат! Я не знала, что на это ответить, но Динару ответ особо и не требовался, и следующее, что он сделал, был снова дикий полный страсти поцелуй… И на этот раз, разомкнув губы, его язык проник в меня, но это не вызывало отвращения, как не вызывала возмущения и рука, уверенно расстегивающая мою рубашку… – Нравится? – прошептал Динар. – Нет!.. – Ну же, Кат, будь откровенна! Я задохнулась от возмущения и ответила: – Да… Он рассмеялся, и его смех казался полным торжества… Мы так и замерли в сумраке допросной. Он, видимо ожидая какой-то реакции, я… не понимая, что происходит… – Катриона, посмотри на меня, – не попросил – потребовал. – Тебе не нужен ракард, который будет нежен и благопристоен с тобой… Тебе нужна страсть, Кат, дикая и необузданная, срывающая все покровы нравственности и морали, поражающая своей откровенностью… И будь мы сейчас в спальне, и будь я твоим мужем, мое поведение вызвало бы волну возмущения, но… Мы в камере, за дверью стоят стражники, здесь полумрак, позволяющий нам чуть больше дозволенного, и я… жених твоей сестры… возбуждает, не так ли? Более чем! После его слов я уже желала лишь одного – продолжить начатое, но… Но что я делаю?! – Ты извращенец! – Я попыталась оттолкнуть далларийца. – Еще какой, – Динар, продолжая неотрывно смотреть мне в глаза, провел пальцами по шее, спустился в ложбинку, куда и взглядам не следует спускаться, – ты даже не представляешь себе, Кат, насколько я извращенец… и как много в моих извращенных фантазиях тебя! – И представлять не хочется! – искренне ответила я, вспомнив историю в его спальне, до появления рыжего и усатого воинства. Динар усмехнулся, вернул меня в сидячее положение, начал ловко поправлять одежду и застегивать пуговицы на рубашке. Так, словно ничего и не было. – Рыжий, ты считаешь, что я… не подхожу ему? – едва слышно спросила я. – Нет, Кат, – даллариец серьезно посмотрел на меня, – он тебе не подходит. – А кто ему подойдет? – Я следила за ловкими пальцами Динара. – Ракарду нужна рафинированно-приторная принцессочка… эдакая всеобщая любимица, добренькая и благовоспитанная… фу, самому противно стало. Ракарды, они герои по сути, им важно, чтобы женщина смотрела на них… восторженными глазами и восхваляла боевые подвиги. Ну и чтобы было интересно, посопротивлялась для начала. Ты же сопротивлялась? – Да… – Что и требовалось доказать. А ты не из тех, что готова быть в тени своего героя, утырка. Ты тот редкий и почти вымерший тип принцесс, которые чего-то стоят. Посмотри на Лориану – безейное пирожное из кокетства, умения строить глазки и лести… приторно-сладкое пирожное, которым приятно любоваться, можно даже попробовать, но дальше… от сладости скулы сводит. А ты… ты огонь, ты перчинка, которая делает жизнь ярче, насыщеннее, вкуснее. – Ты не прав, – я тяжело вздохнула, – Лора невероятно красива, она умеет обращаться с мужчинами, ее все любят, она… – Пустышка! – Динар завершил возвращение моему наряду благопристойного вида и присел рядом на край стола. – Лиши Лориану драгоценностей, положения, слуг и горничных, и во что она превратится? В… впрочем, тебе еще рано знать подобное. А теперь посмотри на себя… Лиши тебя королевства – ты завоюешь новое! Лиши тебя слуг – ты без тех дурацких нарядов, причесок и белил с румянами в сотни раз привлекательнее, ты тот бриллиант, которому и оправа не нужна! Ну, я ответил на твой вопрос? Я спрыгнула со стола, оправила складки юбки, подошла к двери: – Знаешь, Рыжий, рядом с тобой быть утыркой как-то даже… почетно! – Знаешь, утырка, – в тон мне ответил Динар, – я даже готов терпеть от тебя это «рыжий»! Я рассмеялась: – Ладно, иди добивай лорда-взяточника, а мне предстоит разбирательство в Гильдии Наемников.