И я подошла к двери, как зачарованная нагнулась, входя в маленькую комнатку, где горели свечи и… На маленьком алтаре лежали два костюмчика для новорожденных, один мой, с золотой тесьмой, второй Лоры, с розовой окантовкой. Оба сияли в красноватом мерцании, словно паря над алтарем, на котором… Меня едва не стошнило при виде разлагающихся органов и крови, медленно ползущей по желобкам. – Раньше хватало крови животных, – прошептала Лора, зажимая нос платочком и протягивая мне второй, – а теперь он работает только на человеческой, и ее требуется все больше… А я устала и не могу это все выносить, но… – Так, я все увидела, теперь идем отсюда. – И, не дожидаясь ее реакции, я проскользнула обратно в спальню. Остановившись, попыталась отдышаться и, не выдержав, побежала к окнам. Распахнула одно, второе, к третьему просто не дошла, с трудом удерживая рвотный позыв, и тут… я осознала увиденное! Лора тоже вошла в спальню, закрыла дверь в ту жуткую комнату и выжидающе смотрела на меня, а я… – У бабушки была сестра – горбатая и умалишенная! – Страшная догадка поразила меня. – Так, Велерея и… вторую звали Геонари! Перед глазами промелькнул портрет страшной сумасшедшей принцессы, который я видела в библиотеке, потому что в галерею ее никто не хотел вешать… О боги! Прекрасная белокурая Велерея, и уродливая, с ужасным горбом и ранней сединой Геонари, родившаяся на несколько лет позже сестры, но умершая на три десятка ранее. – Лориана! – я была в ужасе. – Как?! – Ты уже все поняла, Кат, – Лора сложила руки на груди. – Я получила красоту нас обеих, я вообще должна была получить все лучшее, но… что-то пошло не так, и ты осталась умной, более того, отвратительной тебя считали не все… а ведь ты должна была стать мерзкой, как жаба! Но некоторые видели истину… – она судорожно вздохнула. – Мне было четырнадцать, когда бабушка привела в свои покои и показала алтарь. Велерея уже знала, что умрет, и рассказала, что, если я хочу и дальше быть красивой и иметь поклонников, я должна питать алтарь. И я делала все, чему она научила, вот только… Лора подошла к софе и устало опустилась на нее. Тяжело вздохнув, сестра продолжила свой страшный рассказ: – Он почти огнем запылал, когда ты попала в Готмир! Когда я вошла, над алтарем полыхал образ какого-то огненного ракарда… так страшно, и я убежала. Но с того момента алтарь перестал правильно работать. Что-то выло и стенало там, в той комнатке, по ночам, если крови было мало… а потом и вовсе успокаивалось только от человеческой. Я радовалась твоему возвращению, как второму шансу на жизнь, но… Когда ты вернулась, ты уже была другой. Я же говорила тебе – посмотри на себя… ты не только похудела, Кат, твоя кожа, волосы, глаза, губы, осанка, тело… ты стала красивой и становишься все краше с каждым днем. Я не могла ничего на это ответить… просто не могла… Как подло! Ответить не могла, а вопросы были, и даже не к Лоре. – Почему она так поступила? – тихо спросила я. Бабушка Велерея, удивительно молодая и красивая даже в старости, была кошмаром моего детства… я боялась ее, хоть и восхищалась. Она всегда так странно на меня смотрела и никогда не прикасалась… а Лору очень любила. – Она всегда говорила, что ее взбесили твои черные глаза, такие, как у нашей матери, – тихо ответила Лориана. – Она ненавидела тебя, я не знаю за что. Поэтому сделала все, чтобы матушка снова родила как можно быстрее. – Няня говорила, что твое рождение едва не убило маму, – я вспомнила давний разговор с уже ушедшей в мир мертвых няней, той единственной, что в детстве называла меня «моя красавица». – Бабушка, наверное, и хотела, чтобы мама умерла, – Лора говорила совсем тихо. Эмоции захлестнули волной, чтобы мгновенно опасть к моим ногам. Я не маленькая обиженная девочка, я Катриона, наследница Оитлона. Я должна думать как наследница! Это уже случилось, а прошлого не изменить! Значит, нужно думать, что делать дальше! – Делаем выводы, – вслух заговорила я, – алтарь каким-то образом питался от меня, так? Сейчас, по твоим словам, этого не происходит, но у тебя во внешности изменений нет, ведь так? Лориана встала, подошла ко мне и, вынув шпильки, провела по локонам – в руке остался клок сверкающих волос… – Я ответила на твой вопрос? – не скрывая горечи, поинтересовалась сестра. – Лора! – Мой стон и полное отчаяния: – Только не это… Дверь распахнулась, хотя я прекрасно помнила, что Лориана заперла ее. – Поговорили? – несколько насмешливо поинтересовался Аршхан, затем обратился ко мне: – Я же сказал, что тебе лучше не знать, Ранари. Правда иной раз ранит страшнее самой злой лжи, а правда о родных остается шрамом на сердце. Но я рад, искренне рад, что не пришлось вмешаться ранее. А сейчас идем. Почему-то я разозлилась! И, не скрывая злости, спросила: – А почему сейчас вмешался? Позади ракарда показался Динар, и я впервые заметила, что они почти одного роста… ну да, самая мелкая здесь я. – Он вмешался, потому что я попросил, – усмехаясь, произнес даллариец, – ибо ты настолько предана семейке и любишь сестричку, что с тебя станется пойти к алтарю и напоить его своей кровью, дабы помочь этой… ведьме-недоучке! – И… – я изумленно смотрела на рыжего, – это поможет? Да? – Нет! – потрясающее единодушие в обоих, даже говорят одновременно. Я закрыла глаза, постаралась успокоиться, потом приказала: – Вы, оба, зашли и двери закрыли… если там больше нет народу! Аршхан вошел первым, Динар закрыл двери и ответил: – Больше никого нет. Я пошел за тобой, едва заметил, как ты бежишь, словно фурия, ну а после тебя чуть погодя не менее разгневанная Лора, а твой орк… – Ракард, – привычно поправила я. – Он следом подошел. Когда я хотел ломать двери, он сказал, что сможет их открыть в любой момент. А обсуждаемый нами Аршхан внимательно смотрел на Лору, и для меня неожиданностью стали его слова: – Не смей! Лориана неожиданно усмехнулась, но ее улыбка померкла, едва ракард повторил: – Не смей! Не убью, и ты это знаешь, но направлю твой удар на тебя же! Не знаю, о чем он, но не позволю причинить вред сестре, даже если защищать придется ее от нее же самой. – Лора, – я укоризненно посмотрела на младшенькую, – ты носишь имя Астаримана, гордое имя благородных воинов… будь их достойна! Осознала, устыдилась, руки опустились, плечи тоже. Эх, глупая девчонка! – Аршхан, Динар, то, что вы узнали, и то, о чем вы знали, не должно покинуть пределов данной комнаты, – требовательно произнесла я. Оба внимательно посмотрели на меня… так внимательно смотрят на умалишенных, ожидая чего-то неадекватного. – Это моя просьба, приказ, требование! Расценивайте как угодно, но вы его выполните! – Может, я и утырка, но командовать умею. – Глупо, – высказался Динар. Аршхан перевел пристальный взгляд с меня на Лориану, затем на маленькую дверь из почерненного серебра и вновь на меня. Его слова заставили вздрогнуть: – Она убивала. Ты простишь? Что-то подобное я предполагала, ибо в нашей семье принято идти к цели, невзирая на любые преграды, но все же… да, подобное тяжело принять и простить. И тяжело принять еще одно – между мной и ракардом огромная пропасть… Он благороден, я нет… Но об этом позже, сейчас я должна думать о Лоре. – Я немедленно вызову магистра Вейхеро, он оценит степень опасности и, если будет возможность, оградит Лориану от воздействия алтаря и уничтожит этот алтарь. – А если нет? – насмешливо поинтересовался Динар. Об этом думать не хотелось, но… – Мы найдем способ… – я запнулась, прекрасно понимая, каким будет способ, – есть еще осужденные на казнь… Мне было стыдно такое говорить, стыдно перед Аршханом, но я не могла поступить иначе. – Почему? – тихо спросил ракард. И мне придется ответить, даже если я его потеряю: – Есть ценности, Аршхан, это собственная жизнь, государство, жизненные цели, а есть сверхценности – это родные, это семья, это жизни тех, кто дорог… Лора – моя сверхценность, я не могу оставить ее наедине с проклятием. Оно ведь даже не ее… Я боялась взглянуть на ракарда, как никогда ощущая свою ущербность в этот момент. И открыла глаза, лишь услышав страшный треск. Ракард стоял, повернувшись к стене с маленькой дверью, и из глаз его струилась тьма… Затем он протянул руку, и из нее, словно вторая рука, потянулось синее пламя… Слияние тьмы и синего пламени – ожившая легенда Рассветного мира! Несколько минут Аршхан стоял совершенно спокойно, затем, втянув в себя и пламя и тьму, тяжело вздохнул: – Это магия не Рассветного мира! Магия на крови, она требует смерти. Рыжий неожиданно решил вмешаться: – Любой алтарь уничтожить можно, но во дворце никого не должно быть. Удивленно смотрю на него. – Динар, с каких пор ты разбираешься в магии? – все же не удержалась от вопроса. – С Готмира, – с намеком произнес даллариец, – и продолжаю расширять границы познания в данном направлении. И я точно знаю, что алтарь возможно уничтожить. Но ты и айсир Ароиль должны быть защищены, вам необходимо будет находиться как можно дальше отсюда. Тогда есть шанс. Для вас. Насчет Лоры я не уверен… она с этой магией связана. Я молча вышла из спальни, толкнув дверь ногой, вернулась в свои покои, зашла в ванную и, бросив камни нагрева в воду, прислонилась к стене… Слезы душили, и я не заметила, как сползла по стенке и, обняв руками колени, тихо плакала, надеясь, что шипение воды приглушит мои рыдания. Тяжело узнать о подобном, но еще тяжелее осознавать, что не можешь спасти единственную сестру, а бабка поломала жизнь вам обеим и поставила под удар будущее династии… Если бы у отца был наследник, если бы…