— Да, да, хорошо... Значит на четыре. До встречи.... — он положил трубку и довольно улыбнулся — Вот что значит господа. Всё будет исполнено, машина будет ждать около выхода. Спартак Палладович пришёл в штаб армии. Часы уже пробили семь вечера. Анжелика так и не появилась в кабинете у Высоцкого. Ему в четыре перезвонил дежурный армейцев и передал, что Геббер приносит свои извинения, но прибыть не может. — Да, это Вам не господа... — констатировал Высоцкий. — Что ж, если гора не идёт к Магомеду, Магомед идёт к горе. Давай-ка в штаб. Римадзе перезвонил, но Анжелики, по крайней мере, как ему ответили, в штабе не было, не было её и дома. Дождавшись до семи вечера Римадзе решил идти Ва-Банк. Он просто в наглую поехал в штаб. — Ваш пропуск, — остановил его дежурный — веснущатый худенький мальчишка. — Вот мой пропуск, — Римадзе показал служебное удостоверение, — Вам известно, что Вы обязаны пропускать сотрудников? — Видя, что мальчишка теряется, а по близости нет никого старше, Римадзе напором взял в верх и прошёл внутрь. Теперь нужно было определить, где могла быть Анжелика. В штабе, несмотря на обычную размеренность, явно что-то намечалось. По дороге ему попался Митко, который и привёл Римадзе в кабинет генерала Армии, где Анжела сидела в кресле, откинувшись на спинку, закинув одну ногу на другую и закрыв глаза. При его появлении она не очень любезно смерила Римадзе взглядом: — Ну и как Вы прошли? — А мне Роман выписал пропуск. — Вот как? Что ж, давайте, я его отмечу. — А у меня постоянный пропуск. — продолжал нагло врать Римадзе. — Интересно, на каком это основании он умудрился выписать Вам постоянный пропуск? — Анжелика слегка наклонила голову вправо. — На том основании, что он генерал... — А. Ну это мы сейчас проверим... — Она подняла телефонную трубку, набрала какой-то номер: — Роман, у меня сейчас господин Римадзе. Говорит, что у него постоянный пропуск от твоего имени... Ага... Даже так? Ладно, сейчас мы с этим разберёмся... Да нет, не надо, пусть остаётся. А то ещё будет под дверью торчать, обморозит свои усы. — она положила трубку. — Нехорошо говорить неправду. — А Вам хорошо? — спросил Римадзе. — Я с четырёх часов названиваю. Вас на месте нет. А это как называется? — А это кабинет генерала армии. И когда я здесь, меня никто ни с кем не соединяет, меня нет ни для кого... Ладно. Чего пришли? — Да по твою душу... — Удивили, а я думала, что вчерашний день оставили. А Вам не кажется, что у ВАС... — её перебил телефон. — Да, да. Нет, Митко, подожди меня внизу. Спасибо, — она продолжила, — что Вы... — но тут опять перебил телефон: когда? Так, — она взглянула на часы, — нет, на встречу я не поеду... Минут пятнадцать? Хорошо, я постараюсь быть внизу — она положила трубку и на минуту задумалась, — что у ВАС есть дела поважнее, чем сегодня торчать здесь? Неужели Вам не хочется ещё немного отдохнуть. — Да какой уж с тобой отдых? Самые важные дела у меня сейчас здесь, около тебя... — Спартак Палладович, — Анжелика ехидно прищурила глаза, — а правда, что Вы всё можете? — Нет, не всё. Например, испариться прямо сейчас я не могу. Или я не отгадал твои мысли? — Нет, не отгадали. Мне нужна информация об одном человеке. — Интересно, у Вас же везде свои люди, неужели ты не можешь получить информацию из своих источников? — Мне надо сопоставить всю информацию, а она у меня несколько не сходиться. Ну так поможете? — Не знаю, смотря что тебе надо. — Где родился, где крестился, какого происхождения родители. В общем, анкетные данные, ничего сверх секретного для Вас, но не совсем доступное для нас. Просто, как мне кажется, человечек сказочку всем рассказывает. А проверить анкетные данные своими силами — мы не можем, слишком поздно спохватились. — Ну если это не секретная информация, то я могу попробовать. Про кого ты хочешь узнать? — Про Нелли Юсупову — секретаря господина Трегира. Она готовит документы для выезда заграницу, поэтому все данные о неё и о её семье перекочевали под другой гриф. — Хорошо, а за это мне нужна информация про Анастас. — Что конкретно Вам надо? Климат, население, количество потребляемой воды... Вы составьте перечень вопросов и если это будет возможно, я Вам её предоставлю. Хотя, у Вас же спец по Анастасу — Лысков, ближайщий друг Трегира. — Ну, предположим, что он не друг Трегиру, а встречается с ним чисто по работе. Но ведь ты знаешь всё... — О, если бы я всё знала, то была бы президентом вселенной, а не консультантом. Ладно, хорош разговаривать. Сейчас мне надо 10 минут тишины, — она нажала на пульт. В кабинет вошла Оксана, она дала Анжелике какую-то папку и вышла. Спартак Палладович внимательно следил за своей подопечной, сначала она прочитала какие-то бумаги, сделала заметки на полях, а потом сделала маленькую записку. Римадзе засёк. На всё она потратила ровно 10 минут. Вот уже полгода он работает с этой девчёнкой, но сих пор ещё не смог понять её. За эти полгода он с Лысковым, Снежко и Высоцким уже раскрыли несколько дел, но с этим их и торопили и не торопили. Он смотрел на неё и ему казалось, что он школьник, который никак не может доказать теорему. Через 10 минут Анжелика прервала его размышления: — Вы идёте? — и, не дожидаясь его ответа, вышла из кабинета. Фойе...Открывается входная дверь. В фойе входит высокий белокурый парень с большими голубыми глазами, неправильными чертами лица. Он на первый взгляд кажется некрасивым, но когда к нему присмотришься — его можно назвать если не красавцем, то чертовски привлекательным. Густым голосом с небольшой хрипотцой он поздоровался. Анжелика сбегает с лестницы. Она вся сияет. — Генмерол! — Аниж! — он улыбнулся... Он обнимает Анжелику своими огромными руками. Отдаёт Митко свою огромную сумку и поднимается вслед за Анж. Спартак Палладович сидит в комнате общежития. Здание штаба соединялось с общежитием широкой галлереей. Здесь жили армейцы кочующего штаба. Комната была обставлена по-домашнему: удобный диван, телевизор. На полу лежал палас. Пара кресел. Перед диваном журнальный столик, на котором стоят чашки с дымящимся чаем. Римадзе в компании Генмерола и Романа смотрят фильм. — Спартак Палладович, как домой захотите, скажите, мы Вас довезём. — предупредил Роман. — Я дождусь Анжелику. — Это бесполезно. — Почему? — Она недоступна ни для кого дня два. Хотя, Вас следовало бы подержать здесь дня два. Но мы можем Вас выпустить под честное слово, что Вы никому ничего не расскажите. — Я хочу видеть Анжелику. — Римадзе хотелось спать, был уже первый час ночи, и он не понимал, почему он кому-то что-то должен рассказывать. Роман встал, вышел из комнаты. Вскоре он вернулся, кивнул Римадзе, дав понять, чтобы тот следовал за ним. Они прошли в соседнюю комнату. Римадзе и не предполагал, что общежитие было построено по квартирному типу. В соседней комнате Анжелика сидела с какими-то документами, время от времени отпивая кофе маленькими глоточками. — Что Вы хотите от меня, Спартак Палладович? Видите, я занята. Идите спать, Вас отвезут. Римадзе посмотрел на Романа. Тот вышел, прикрыв за собой дверь. — Завтра в 9 утра я хочу тебя видеть у себя в кабинете... — строго произнёс Римадзе. — Спартак Палладович, давайте договоримся так, как у меня будет время — я к Вам заеду, но это не завтра и не после завтра. Это вообще после окончания каникул. Я даже с собаку на родных забросила... — Тогда я остаюсь здесь. — Римадзе сел на стул, который стоял около стола с другой стороны. — Как Вам будет угодно. Роман, — позвала она громко. И когда Роман вошёл, то кивком головы указала на Римадзе, — налей ему что-ли кофе... Потягивая кофе, Римадзе наблюдал за Анжеликой. Вот уже часа два она сидела, не отрываясь от бумаг, лишь изредка отпивала мелкими глотками кофе. В комнате тихо играла музыка. Оксана, которая была тут же, то приносила Анжелике кофе, то меняла кассеты. Спартак Палладович достал свой блокнот, он пытался сосредоточиться, но... Буквы и строчки запрыгали перед глазами. Его разбудил яркий свет. Он сел на кровать и увидел, что находится в комнате один. Где он находился — он никак не мог понять. Вчера они смотрели телевизор в комнате с диваном. Потом он пошёл к Анжелике в другую комнату, где стоял стол, рабочее кресло и стулья. В этой же комнате стояло из всей мебели канапе. Он дошёл до двери, открыл её. Прихожая была ему знакома. Да, в этой квартире он был вчера. Но где всё? Он потрогал одну дверь — она была закрыта, вторую, та тоже была закрыта. Он прошёл в ванную, ополоснул лицо, прополоскал рот, потом на кухню. На столе лежали варёные яйца, стоял холодный кофе и была записка: «Спартак Палладович, позавтракаете, и можете быть свободны. Меня в штабе не ищите. Анжелика». Он положил записку себе в карман. Высоцкий выслушал «приключения» Римадзе. — Интересно, кто бы это мог быть. Он иностранец? — По-моему, он немой. По крайней мере я не слышал, чтобы он что-то говорил, кроме приветствия типа «Салют!» и обращения к Анжелике. Если судить по имени... Опять-таки, оно давольно странное, и может это не имя, а какое-нибудь армейское прозвище. Зовут же они Анжелику Аниж или Анж. Вот пойди и разбери. Только хлопал глазами и улыбался. Я думаю, что они меня просто усыпили. — Ладно, дадим ориентировку на установления личности, если, конечно, он ещё не скрылся из города. — Надо давать ориентировку и по Анжелике. — вставил Лысков. — Не нравиться мне всё это. — Мне тоже. — вздохнул Высоцкий. — Ладно, посмотрим. Что будет, а пока агентов надо заслать. Да, ты говоришь, она интересовалась Юсуповой Нелли. Меня эта подруга тоже интересует. А уж не принцесса ли это, которую похитили из Анастаса. Уж больно крепко господин Трегир держит её около себя. Хотя с другой стороны, почему бы тогда не объявить, что они её нашли. Зачем нужны все эти тайны. — Может нет твёрдой уверенности. Нет результатов экспертизы или они достаточно спорные, — предположил Снежко. — Всё, конечно, может быть. Ладно, я думаю, нам действительно стоит позаниматься этой Нелли, и не только для Анжелики, но и для себя. — А если таким образом они хотят отвлечь наше внимание? — снова высказал предположение Снежко. — И это тоже может быть. Но надо поработать... Так. Давай-ка, Виктор Александрович, ты ею и займёшься. Только в штаб к свободцам не суйся. Ты у нас товарищ местный, вот по местному и поработай. Ну ты, Спартак Палладович, ищи свою красавицу. Такое ощущение, что не мы её к себе вызываем, а она нас. Кажется, инициатива переходит в её руки, так надо это пресечь. Римадзе зашёл в штаб. С проходной он позвонил Роману, потому что второй раз номер со служебным удостоверением не прошёл. По международной конвенции, территория штаба МДЮСа считалась нейтральной территорией, вход на которую регламентировался самой организацией или... по решению международного суда. Роман без особых проблем привёл Римадзе к себе в кабинет. Выяснить что-либо про Анжелику ему не удалось. Казалось, что вчера ничего не произошло, всё было как обычно: Роман, Артур, Оксана, Митко, только не было Анжелики и таинственного Генмерола. Так прошел день, потом второй. Римадзе решил брать измором. Каждое утро, как на работу, он шёл в штаб, и каждую ночь его отвозили домой. На исходе четвёртых суток, Роман наконец предложил Римадзе следовать за ним. Он привёл Римадзе снова в эту же самую квартиру. «Чёрт знает что творится, — чертыхнулся Римадзе, — я же пытался сюда попасть сам, но не смог. Они что, делают дверь невидимкой...» Около десяти вечера пришёл Генмерол, а в одиннадцать подошла Анжелика. Римадзе был поражён, она сейчас смеялась и болтала больше всех. Такой он ещё её не видел. Это было состояние какой-то эйфории. Они «повеселились» за чаепитием до трёх утра, а в три часа Генмерол взял дипломат, свой баул и, попрощавшись со всеми, вышел из общежития. Ну не мог Римадзе предупредить Высоцкого, что Генмерол здесь, как и не мог остановить Генмерола. Он очень надеялся, что того задержат где-нибудь на посту, но увы... надежды были тщетны. Они — Анжелика, Роман, Артур, Римадзе — вышли провожать на крыльцо. Тихо падал мягкий снег... Генмерол, не оглянувшись, сел в армейскую «Волгу» и уехал. Анж ещё долго стояла и смотрела на падающий снег. Роман на неё накинул пальто: — Ну, пойдём. Ты устала. — Я? — Анжелика засмеялась. — Нет, я не устала. Сейчас я домой, а завтра... Завтра, спать. Спартак Палладович, если завтра Вы очень сильно захотите меня увидеть, то я весь день буду дома. Я буду спать...