— Ну и как чувствует себя наш герой? — усмехнулся Высоцкий. — Молодец, сказать нечего. Вроде как взрослый мужчина, отцом скоро станет, а ведёт себя как ребёнок. Повёлся на поводу у девчёнки. На что она тебя взяла, на слабо? — Да нет, я сам, — попробовал оправдаться Римадзе. Но при каждом телодвижении каждая клеточка тела подрагивала, а по голове, казалось, бил колокол. — Молодость решил вспомнить... — Молодость, можно подумать, что старым стал... Ладно, что у нас с Анжеликой? Когда я всё-таки её смогу лицезреть? Вчера надо было брать за жабры и сюда везти, а не в спортзал ехать. Кстати, может ты расскажешь, как это она тебя? — Да это не она. Просто, они там разминались, ну а мне сказали постоять в уголочке. Ну не захотелось мне одному заниматься, вылез на середину зала, и не заметил летящего на меня человека... — Ладно, в общем, чтобы на этой неделе красавица была здесь. Тащи её хоть из-под земли, раз в школу она не ходит. Чем она опять занимается? — Не знаю... — тихо ответил Римадзе. Ему больше всего хотелось добраться до дому и лечь спать. — Ладно, иди, надо было сказать через Лыскова, что заболел, а не тащиться сюда. Так, у кого что? — Я вызывал Оксану Королёк — подругу Анжелику. — сказал Снежко. — Вот здесь всё о ней, что можно было собрать. — и он подал Высоцкому несколько листов бумаги, исписанных мелким почерком. — Так, а что у нас с Нелли Юсуповой. — Работаю. На днях закончу сбор информации и предоставлю Вам. — Хорошо. — Высоцкий обсудил ещё несколько вопросов не имеющих отношение к нашей с Вами истории. Оставшись один, он положил перед собой листы бумаги, которые рассказывали об Оксане. Говорят: «Скажи, кто твой друг и я скажу, кто ты...» Вот Высоцкий и решил узнать, с кем же дружит Анжелика. Москва теребила. Высоцкий пролистал документы, поданные Снежко. Ну что, опять ничего... О себе Оксана рассказала, а вот про Анжелику... Они словно в рот воды набрали: «Девчёнка как девчёнка, что о ней рассказывать. Вы спрашивайте...» Если бы знать, о чём спрашивать. Узнавать, кто она в армии — бесполезно. Сказали же, что консультант, что ещё надо. Почему Москву не устраивает такой расклад? «Ну да, консультант по Анастасу... Ну имеет обширную информацию по революционным кружкам, ну держит свободцев в «ежовых» рукавицах. Ну почему же Москва не ищет, кто стоит над ней. Ну не может же 14 летняя девчёнка вот уже почти два года как «шантажировать» целую страну.» — Высоцкий усмехнулся, представив, что 2 года назад ей было всего 12 лет, « — Да, есть страны, где девочек в 12 лет выдавали замуж, так ведь это не политикой ворочать. Были, без сомнения, великие люди, которые начинали очень рано, например Македонский. Но ведь она... Хотя, чем чёрт не шутит. Я сам в этих политических стратегиях ничего не понимаю. У меня и образование не то... Её бы эксперту — международнику показать, но как это сделать... Ладно, надо почитать, что там про Королёк...» Высоцкий пробежал глазами информацию. Откинулся в кресле, уставился в окно: «И так, что мы имеем...» Оксана родилась в Ворошиловграде 29 мая 197.. года, но в этом городе они живут уже больше десяти лет, не считая трёх лет, когда они уезжали в Саянск. В Саянске Оксана, кроме посещения школы, увлекалась фигурным катанием. Всегда отличница и мамина помощница, ведь она, как и Анжелика — старшая в семье. Из Саянска она вернулась в тот же год, что и Анжелика вместе с родителями переехали сюда. Их посадили за одну парту, что и послужило началом дружбы. Они — абсолютно разные и такие непохожие друг на друга. Оксана полностью зависела от дома, Анжелика — от настроения. Оксана старалась дома сделать всё и её хвалили за хозяйственность. Анжелика хозяйничела крайне редко, но до беспорядка ничего не доводила. Так, её мама — Иванна Тарасовна, два года назад была против дружбы девочек. Надо бы поработать в этом направлении... — Высоцкий перелистал несколько листков, — Так, вот и беседа с Иванной Тарасовной. Так... родилась... выросла... Ага, вот оно, — и он углубился в чтение. Протокол Снежко составил со знанием дела, и по всему было видно, что он «выжал» насколько мог информации про Анжелику: «Когда Оксана первый раз пошла в армию — я была против. Что это за организация такая. Оксана была примерной ученицей, пионеркой, первой в классе, а тут какая-то армия. Я, конечно, была против, но сильно не запрещала. А тут случай произошёл. В двенадцатом часу позвонила мать Анжелики — она до сих пор не пришла домой и не позвонила. Оксана забеспокоилась, куда-то позвонила... Анжелика нашлась быстро, её, по словам Махабат Тимировны, сбила машина, и она в больнице. Прошло пару дней, как я возвращалась из магазина, Оксана дома была одна. Когда я зашла, то Оксана с кем-то разговаривала по телефону. Она не слышала, что я пришла. Я никогда не подслушиваю, о чём мои дети говорят, а тут вдруг меня поразина одна фраза: «Так ты у них всё это время находилась? И что они с тобой делали?»... Я прислушалась. Судя по всему она говорила с Анжелой. Из реплик дочери я поняла, что эти несколько дней Анжелика находилась в штабе свободцев и лично у господина Трегира. Что делать двенадцатилетней девочке дома у взрослого мужчины, да ещё несколько дней? Конечно, что я могла подумать. Тем более, что её мама судя по-всему мне сказала не правду, по крайней мере я тогда так решила. Меня это возмутило. Тогда я и запретила дочери дружить с Анжеликой и попросила классную их рассадить. Но рассаживаться девочки не захотели. Я не работала и поэтому могла контролировать дочь. Она как обычно приходила из школы, делала уроки, помогала по дому, а потом уходила гулять с подружками и мальчиками. Тогда в нашем доме и появился Артур. Я не знала, что он тоже в армии. Всегда вежливый. Говорил, правда, с акцентом, но кто здесь без акцента говорит. Сами знаете: «Каждой твари по паре». Анжелика у нас не появлялась несколько месяцев. Оксана ничего о ней не рассказывала, но я понимала, что они не просто общаются, а дружат. Накануне какого-то праздника Оксана хотела собрать подруг. Я спросила, будет ли Анжелика. Оксана замялась, а потом ответила, что хотела бы, что я совсем не знаю Анжелику, что она такая замечательная, что учиться Анжелика на отлично... В общем, ангел, только нет крыльев за спиной. Ладно, я согласилась, а сама решила всё же побеседовать. Может, я возвела напраслину на девочку. Анжелика, казалось, поняла всё без слов. Во время чаепития она выскользнула из комнаты под предлогом посмотреть, что я шью. Я спросила ей про те дни. Она вроде как вздрогнула, будто её ударили током, отвела глаза, а потом сказала, что её сбила машина свободцев, и она действительно находилась у них в госпитале. Я начала что-то возражать, она закатала рукав рубашки и показал руки. Там были шрамы. Но... это не шины автомобиля. Это не похоже на след протектора. Это больше похоже на плётку. Я больше ничего спрашивать не стала. Но в душе решила, что ни за что не отпущу больше Оксану в штаб. Анжелика, перед тем, как выйти из комнаты, вдруг повернулась ко мне и сказала: «Вы не беспокойтесь за Оксану. Она в такую историю никогда не попадёт. Только я. Просто не немного не повезло, пошла не по той дороге.» Что ещё сказать про Анжелику? Она очень эрудированная девочка, и очень гордая, я бы сказала, что слишком гордая. Практически всегда весёлая, заводная, я бы сказала, что она не знает, что такое грусть. Правда во время того разговора у неё были глаза, как у собаки: печальные-печальные. Но это было буквально минуты три, а потом она снова стала прежней. От Оксаны я знаю, что Анжелика удивительно спокойная... А что она делает в армии — так я почём знаю. Они же мне не рассказывают. Я иногда перезваниваюсь с её мамой. Махабат Тимировна про армейскую жизнь тоже ничего не знает. Беспокоится, как бы младшие не пошли дорогой старшей. И говорит, что Анжелика уж больно самостоятельная. Про господина Трегира рассказывала, что когда ездила туда к Анжелике в госпиталь, что он очень заботливый. Ещё бы, чтобы на них в суд не подали — ещё не таким будешь внимательным... Почему они не стали заявлять в милицию — не знаю. Может те очень хорошо попросили. Но дня через три она уже была на ногах. Видимо, только кожу поцарапали. Они тут с мальчиками начинаю гулять. Вроде взрослыми становятся. И как я поняла со слов Оксаны — Анжелика мальчиками не интересуется. Её интересует школа, — Высоцкий усмхнулся, вспомнив, что вот уже около месяца она в школу не ходит, — Вы знаете, что она решила экстерном закончить? Ну и армия...» Высоцкий закрыл папку, перевёл взгляд в окно. За окном пробегали люди, повыше подняв воротники. Да, в этом году январь не шутил, а «жарил» на всю — температура опустилась до — 50°С. Синоптики обещали ещё холоднее. Он задумался. Что было ему известно, а сколько было неизвестно? И так, дружба между Оксаной и Анжеликой. По всему выходило, что это была несколько странная дружба, и что их объединяло — было трудно сказать. У них не было общих интересов. Что же их удерживало друг около друга — наверно и есть та самая разность их занятий. Они делились друг с другом всеми своими увлечениями и это их обогащало и давало возможность шире понять мир. Это была дружба без наружней тёплой оболочки, скорее, это была оболочка несколько отчуждённости. На самом же деле, они не могли друг без друга, это была дружба, полная взаимопонимания, теплоты, дружбы, искренности. Они каждый день открывали что-то новое друг в друге. Они шутили и смеялись. И если между ними и пробегала чёрная кошка, то она была чёрной лишь ночью. Они же не могли друг на друга серьёзно обижаться, они не льстили друг другу, а говорили лишь правду, помогали в трудную минуту. Они были равными в своей дружбе. Оксана относилась к Анжелике скорее как мать к ребёнку. Она пыталась опекать её, заботиться о ней. Анжелика же в свою очередь использовала Оксану, чтобы отдохнуть от других, чтобы стать самой собой, чтобы можно было устать, а может и поплакаться. Хотя никто, даже Оксана, не видели её слёз. Анжелике не надо было доказывать перед Оксаной своё превосходство. С Оксаной она могла быть слабой. Оксана видела занятость Анжелики, она понимала её «от» и «до». Это был единственный человек, который имел к ней подход. Оксана не задавала Анжелике вопросов. Если надо было Анжелика рассказывала сама. А ещё... Они мечтали о будущем, как и все девчёнки: что окончат школу, поступят в институт, обязательно в один и всю жизнь будут жить рядом. Их мужья будут дружить, а дети — учиться в одном классе. И никто не знал и даже не подозревал, об этих фантазиях. Это была единственная дружба в жизни Анжелы. К армейцам Оксана попала случайно. Они шли из магазина, и Анж предложила зайти в штаб. Там они просидели два часа. Вернее — сидела Оксана. Её принялся развлекать Артур. Слово за слово, и он увлёк её армейской жизнью. Это была просьба Романа. Роман знал, что с Анжеликой мало кто сходиться и упустить такой шанс он не мог, а чтобы Оксана была рядом с Анжелой — ей дали звание генерала — лейтенанта, адъютанта генерала армии, единственного генерала — которого не избирали, а назначали. Ведь в то время Анжелика была генералом, да и общалась она чаще с генералами. Анж ничего об этом не знала и, поэтому, вступление Оксаны в армию — было полной неожиданностью. Оксану в армии держала не только Анжелика, но и... Артур. Ей нравился Артур, да и он к ней был не равнодушен. Размышления Высоцкого прервал телефонный звонок. — Добрый день, Геннадий Юрьевич, — раздался голос Анжелики. От неожиданности Высоцкий чуть не выронил трубку из рук. Анжелика тем временем продолжала: — Геннадий Юрьевич, а как себя чувствует Спартак Палладович?.. Заболел?... Какая жалость, — Анжелика явно издевалась. Хоть Высоцкому не терпелось её пригласить на беседу, но, для начала, хотелось узнать, для чего же всё-таки она звонит: — Геннадий Юрьевич, а Вы не знаете, для чего Римадзе хотел видеть Артура?.. Жаль... А то он уже на выходе, так что ему не приходить?.. — Анжелика прикрыла трубку рукой и он услышал, как она обратилась к Оксане. — Анжелика, рядом с тобой Оксана? — Высоцкий решил взять инициативу разговора в свои руки. — Передай, пожалуйста, что я хотел бы с ней встретиться и желательно сегодня, и с тобой, к стати, тоже. — Вы думаете, что со мной — это действительно к стати. Да, так что с Артуром делать? — Пусть приходит. — А с ним кто будет беседовать? Вы лично? — Да, и с тобой тоже, да и с Оксаной. — А Вы с нами тремя одновременно будете беседовать? Это интересно, ради такого случая я приду. — Ну, разве что, только ради тебя, я буду беседовать одновременно со всеми. Так, даю Вам час на сборы... — А Вы думаете, что мы в Восточном находимся? От нас до Вас пятнадцать минут. Ну на сборы нам минут пять надо. Так что через двадцать минут ждите. Только — всё по-честному. — То есть? — Мы втроём к Вам. Один Вы будете или со всей своей компанией — нас это не волнует, но мы будем вместе. — Боишься, что кто-то не то скажет? — Нет, боюсь, что противоречия возникнут, и Вы тогда нас затаскаете. Но, я сразу предупреждаю. У меня и у Оксаны будет не больше получаса. — Давай так, ты приходишь, а не торгуешься... — Нет, просто не люблю зря обнадёживать. И мне не нравиться, когда меня пытаются обмануть. Ну как, согласны? — Согласен, — Высоцкий положил трубку и чертыхнулся: «Чёрт бы тебя побрал... Так ты и ушла через полчаса. Сколько надо, столько и буду беседовать. А то, видишь ли, прям как премьер-министр» — Виктор Александрович, Артур Максимович, через двадцать минут ко мне. Работа есть, прибудет Геббер, Королёк и Дешу. — Передал он через селектор своим подчинённым. После чего набрал номер квартиры, где жил Римадзе: — Спартак Палладович, я разбудил? Прости. Слушай, ко мне сейчас Артур Дешу придёт, ты его вызывал?.. Как не вызывал?.. Только что звонила Геббер, сказала, что ты на сегодня вызывал Артура и спрашивала, надо ли ему прийти... — Геннадий Юрьевич, — тихим слабым голосом произнёс Римадзе: — Вы новости в обед слушали? В Анастасе волнения... — Нам только этого не хватает. Но, насколько мне известно, господин Трегир ещё здесь и вроде дата приезда члена королевской семьи уже уточнена... — Я сквозь сон слушал радио, может что не так понял. Мне прийти? — Не надо, лечись. Если твоя информация верная, ты мне завтра здоровым понадобишься. Давай, отсыпайся. Пока. — Высоцкий положил трубку, заказал пропуска на всех троих, подготовил магнитофон. У него было 10 минут на то, чтобы сосредоточиться, и набросать вопросы для всех троих... 19. Артур — Добрый день, — Анжелика, Оксана и Артур вошли в кабинет к Высоцкому. Их уже там ждали Снежко и Лысков. Ребятам показали на стулья, куда они должны сесть. Ребята скинули с плеч меховые плащ-палатки, которые им заменяли шубы и повесили их на стулья. «Удобная штука, — подумал Высоцкий. — По улице, конечно не походишь, полы будет раздувать, но когда ездишь в машине и тебе нужно всего-то несколько минут, чтобы перебежать из здания в здание или добежать до машины — очень даже не плохо...» Ребят разделили. Высоцкий поочереди осмотрел всех троих: какие они разные. Артур — держится достойно, но слегка нервничает. Это заметно по жесту, которым он поправляет волосы. Оксана — под взглядом мужчин она смутилась, опустив глаза и перекинув косу на грудь. Анжелика — гордо вскинутая голова, насмешливый, но несколько отсутствующий взгляд. — И так, Хотелось бы знать, для чего Вам понадобилось меня обманывать? — Высоцкий выжидательно посмотрел на Анжелику. — Что Вы хотите от меня? В чём я Вас обманула? — Анжелика положила руки на стол перед собой, соединив их в замке. — Я звонил Римадзе, он сказал, что не вызывал Артура. — Слышишь, Артур, ты здесь не нужен... — Анжелика не отрываясь смотрела на Высоцкого, наблюдая за его редакцией. После чего продолжила: — И Вы верите человеку, у которого слаба голова? Вероятно, часть информации у него выбило ударом. — Анжелика... — Артур посмотрел на Анж. Она едва заметно кивнула. Артур достал какой-то лист бумаги из дипломата и передал его Высоцкому. Высоцкий быстро пробежал глазами содержимое, а потом вопросительно посмотрел на Артура: — Я не совсем хорошо понял, что это. — Это приказ нашего генеральского штаба, утверждённый генералом, чтобы армейцы приходили к Вам на беседы по первому Вашему звонку. Отныне дежурный будет фиксировать все ваши вызовы. Генерал лично будет проверять явку к Вам. Высоцкий сначала посмотрел на Анжелику, которая молча смотрела в окно, потом на Оксану, которая так и не поднимала глаз, потом на Снежко и Лыскова, которые лишь слегка пожали плечами. Немного помолчав, Высоцкий произнёс: — Вы хотите сказать, что этот приказ подписан генералом, но я не вижу подпись генерала. — Это копия, заверенная печатью генеральского штаба и моей подписью. Подпись генерала в наших документах стоит только на первых экземплярах и никогда не дублируется. — Значит, теперь госпожа Анжелика ко мне будет приходить по первому вызову... — Ага как цирковая собачка, на задних лапках... — съязвила Анжелика. — Анжелика.. — снова требовательно произнёс Артур. «Ага, значит, он может её тормозить... Интересно. Я ещё не видел, чтобы она кому-то подчинялась...» — подумал Высоцкий. Тем временем Артур произнёс: — Вы, вероятно, просмотрели последний пункт приказа. Он не распространяется на генералов и генеральский штаб, куда входит Анжелика. Но, я думаю, что этот вопрос решимый. Просто генеральский штаб не может так просто сорваться. Будем согласовывать время. Все вопросы явки Вы сможете решать напрямую через меня. В том числе и по Анжелике. — Да, но мне бы хотелось встретиться с самим генералом... — Я не думаю, что в настоящий момент это возможно. Но Вы можете передать перечень вопросов. Генерал Вам в письменном виде на них ответит. Простите, но сейчас просто такая необходимость. — Хорошо, вот Вы тут сейчас передо мной сидите: одна тихая домашняя девочка, второй — почти взрослый человек... К стати, Артур, а как Вы с Романом учитесь? И вообще, остальные члены генеральского штаба. — Так почти весь генеральный штаб из местных состоит. Так специально набирается. Потом, кто приехал, они здесь в школах учатся. А я в техникуме учусь на вечернем, Роман — тоже. После армии нужна же профессия. Я поступил на автомеханика, потом в автодорожный институт буду поступать или в военное училище примерно той же направленности. А Роман, на торговом учиться. Он потом в народное хозяйство хочет податься. Так что Вы не думайте, у нас есть планы на эту жизнь. «Кто-то так уже говорил... — подумал Высоцкий, а сам продолжил свой вопрос: — Хорошо, значит одна — тихая домашняя девочка, второй — будущий инженер, третья — шило в одном месте, зачем Вам нужна эта игра в политику? Зачем Вам нужно так рано играть во взрослые игры, где подчас учёные дяди и тёти не знают, что делать? — Зачем нужна такая жизнь? Знаете, как у Лермонтова: «Таких две жизни за одну, но только полную тревог, а поменял бы, если б мог...» Что такое спокойствие? Оно убаюкивает, оно делает человека эгоистом. Чтобы узнать, что такое блаженство сна, надо узнать, что такое бессоница. Не познав боли, не знаешь, что такое жить без неё. Не расставшись, не обрадуешься встрече. Понимаете, всегда надо познать что-то сильное, чтобы понять, что такое слабое. Жизнь спокойную и безмятежную мы ещё успеем прожить, когда станем взрослыми. Сейчас в этом мире нас не держит ни обязанность перед детьми, ни имущество, у нас есть лишь идеи и время, которое мы можем потратить на их осуществление. Мы станем взрослыми: надо будет работать, потом идти домой, кормить детей... Это станет обыденностью. Не будет этого ветра в ушах, этого адреналина в крови от риска. Этой радости жизни, потому что жизнь бурлит... Понимаете, мы сейчас живём такой насыщенной жизнью, о какой потом будет вспоминаться лишь с грустной улыбкой. — Анжелика произносила всё это с лёгкой полу усмешкой, как будто пересказывала какую-то книгу. — Ты рассуждаешь, как будто уже прожила эту жизнь и всё знаешь... — Я много читала. Это не мои мысли. Я это вынесла из разных книг. И поняла одно — самое ценное в этом мире — это время. Его нельзя терять и откладывать на потом. Потом будет другая действительность и другая актуальность. Жить надо сейчас, чтобы повлиять на «потом»... — Ладно, красавица, рассуждаешь ты красиво. Значит так, я пока что побеседую с Оксаной, Артур Максимович с Артуром, а тебе придётся отправиться с Виктором Александровичем. Я потом после беседы с Оксаной встречусь и с Артуром и с тобой. Артур направился к выходу из кабинета, взяв с собой меховой плащ, который лежал на стуле. Анжелика, гордо вскинув голову, убийственным взглядом посмотрела на Высоцкого, но при выходе она споткнулась, зацепив какие-то бумаги со стола. Артур бросился ей помогать поднимать эти бумаги.