— Как всегда, — Лаур усмехнулся. Анжелику усадили на диван. Лаур сел рядом и взял её за руку. — Слушай, красавица, и чем тебе приглянулась эта форма. Вот тут Лена просит тебя отпустить, говорит, что ты на форму по глупости позарилась.. — Трегир вышел из комнаты. Вскоре он вернулся, переодевшись в костюм.: — Лена, очень мало времени. — Мне так жаль эту девочку... Трегир, ты же добрый... — Лена провела рукой по щеке Трегира. — Лена, иди, переодевайся. — Трегир мягко направил Лену в спальню: — Мне тоже жаль это девочку... В комнату зашёл врач: — Температуру мерили?... Хорошо, вот градусник. Анжелика отмахнулась от градусника. Не рассчитав силу, она слишком сильно ударила по руке доктора Смита. Градусник упал на пол, разбившись. Серебряные бисерины ртути разбежались по полу. В комнате на какой-то миг воцарилось молчание. Анжелика с ужасом думала, что теперь будет. Явно, она разбудила в Трегире зверя. Всё было бы ничего, если бы она могла сопротивляться. Но сейчас её опять свяжут... Лена, переодевшись, вернулась в комнату: — А что случилось? — она поняла, что ей действительно пора уходить. — Ладно, я пошла... — Я тебя провожу до машины, — Трегир вместе с Леной вышли из комнаты. Вскоре в комнату вошла девушка с каким-то предметом. Она спросила, где ртуть. Спокойно в этот предмет собрала капельки ртути, потом убрала стёкла. Вернулся Трегир: — Красавица, тебе, я вижу, сегодня неймётся. Мне кажется, что надо тебя повоспитывать, как это делают с детьми. Ладно, Лаур, давай её на живот. Есть много способов измерить температуру... — Трегир, не надо, я сама измеряю. Я не хотела... — она взяла второй градусник и поставила себе под мышку. Температура была относительно невысокой, всего 37,5. — Трегир, я думаю, что ей надо провести полный курс. — доктор Смит доставал шприц, открывал ампулу. Анжелика с огромными от ужаса глазами смотрела на него. — Да, я вчера вечером созванивался с Серафимом Викторовичем. Он подтвердил курс лечения и сказал, что сегодня после обеда подъедет, чтобы глянуть на неё. На этот раз он согласен, чтобы она на время всего курса была у нас. Анжелика, давай свою пятую точку. Мы с Лауром отвернёмся, если, конечно, тебе не хочется иного... Римадзе открыл глаза. Дверь в спальню Анжелики была открыта. Он прошёл, посмотрел. В спальне никого не было: «Трегир обманул, всё-таки утащил девчёнку. Где теперь её искать?» Римадзе зашёл в ванную комнату, там он нашёл чистое полотенце, новую в упаковке зубную щётку, станок для бритья и иные мелочи, которые так необходимы в нашей жизни. Быстро приведя себя в порядок, он вышел. В зале девушки убрали его постель. Они бесшумными шагами вышли из комнаты. Римадзе посмотрел на часы, было уже начало десятого: «Да, проспал, как младенец...» В комнату вошли Лаур и Трегир с Анжеликой на руках. — Куда Вы её забирали? И почему она не может идти сама? И что это за наряд? — Римадзе возмущённо посмотрел на Трегира. — Ну что, красавица, объясняй, что это за наряд, почему тебя несут и где ты была? — Трегир посадил Анжелику на диван. — Ходила на Кудыкину гору воровать помидоры... — Анжелика встала. — Я могу идти? — Да, но только в спальню и только для того, чтобы переодеться. Больше пяти минут — и мне придётся тебе помочь... — Трегир посмотрел, как Анжеликой закрылась дверь. — Не надо так на меня смотреть. Эта красавица сегодня уже сделала две попытки побега. Для одной из них решила использовать этот маскарад. Спартак Палладович, сейчас после завтрака будет машина, она отвезёт Вас на работу... — Я останусь с Анжеликой. — Римадзе не хотелось оставлять её здесь. — Во — первых, звонил Лысков, Вы нужны на работе. Во-вторых, Вы чего боитесь? Я её не убью, хотя повоспитывать её не мешает. После обеда будет врач. Думаю, что он будет постоянно приезжать и контролировать её состояние. Что ещё? — Вы же сами понимаете, девочка останется у Вас, где много молодых людей... — Спартак Палладович, я те же претензии могу высказать Вам: Вы живёте в одной квартире с девочкой... Вы вроде как мой ровесник... Здесь ей ничего не грозит, если, конечно, она сама не натворит глупостей. У меня была уже масса возможности сделать с ней всё, что угодно... Анжелика вышла из спальни. На ней была домашняя пижама: мягкие фланелевые штаны в рисунок из цыплят и утят и тёплая кофта нежно-розового цвета с большой аппликацией в виде цыплёнка: — Трегир, а ничего по приличней нет? — А чем тебе этот наряд не нравиться? Он достаточно тёплый и красивый. В комнату вошли свободцы. Они накрыли стол для завтрака. Трегир взял трубку «Мотороллу»: — Нелли пришлите, пожалуйста, в гостевую... В комнату вошла стройная худенькая девушка с темными волосами до пояса. Открытый лоб, большие миндалевидные тёмные глаза, маленький аккуратный носик. — Доброе утро... — она улыбнулась и на щеках появились две маленькие ямочки. Вызывали, господин Трегир, — её голос прозвенел тихо, но очень высоко. — О, Вы сегодня очень красивы, — Трегир несколько высокомерно посмотрел на Нелли. Она была одета в платье цвета спелой вишни, которое выгодно подчёркивало её девичью фигуру. «Вот и познакомились...» — подумала Анжелика. Ей было интересно посмотреть на ту, из-за которой её оставил Вадим и которую так обхаживает Трегир. Нелли стоила того. «Да, мне красивой не бывать...» — Анжелика слегка наклонила голову. — Нелли, присаживайся к завтраку. — Спасибо, господин Трегир, но я завтракала дома. У меня много работы... «Я завтракала дома, господин Трегир... — мысленно Анжелика передразнила Нелли, — ещё в поклоне до земли склонись и лапки подними...» — Работа подождёт. Ведь тебе я её даю, не так ли, — тон Трегира — это был тон повелителя, — Я хочу тебя с одной особой познакомить. Вероятно, эти дни тебе придётся некоторое время побыть около неё... Анжелика, Спартак Палладович, давайте к столу. — Я не хочу есть... — Анжелика села на диван. Нелли посмотрела в сторону, откуда раздался столь дерзкий голос. Глаза девушек встретились. Они смотрели друг на друга с интересом. — А тебе не кажется, что тебя не спрашивают. Мне не нужны голодовки. Можешь, конечно, не есть, но, имей в виду, девочка, что в этом случае я тебя положу под капельницу. — Это как ещё? — Анжелике не нравился взгляд Нелли. Так смотрят соперницы, как будто хотят уничтожить. — Понимаешь ли, — Трегир подошёл к Анж и протянул ей руку. — Когда человек отказывается от еды, то его кормят в принудительном порядке, а именно: в вену водят необходимые для жизнедеятельности компоненты. Устраивает такой расклад, или всё-таки будем кушать. После обеда, когда приедет Серафим Викторович, можешь спросить у него... Я не заставляю тебя есть все, но по чуть-чуть придётся. Мне не нужно, чтобы говорили, что я гостей голодом морю. Ну так как? Анжелика, не глядя на его руку, встала с дивана и подошла к столу. Она посмотрела на два свободных стула: один был около Нелли, с него только что встал Трегир, а второй — около Лаура, т.е. между Трегиром и Лауром. Усмехнувшись, она села около Нелли: — Приятного аппетита. — с сарказмом сказала она, учтиво повернув голову к Нелли. За столом ели почти молча. Нелли, то ли из скромности, то ли от того, что действительно была сытая, но пила только кофе. Анжелика, решив остаться голодной, и попробовав булочку, вдруг почувствовала такой голод, что переменила своё мнение. После завтрака Римадзе уехал. — Значит так, подруга дней моих суровых, — Трегир процитировал Пушкина, обращаясь к Анжелике — Мне бы хотелось, чтобы ты поплотнее пообщалась с Нелли. Из комнаты даже не пытайся выйти. Во-первых, за дверью сидит Лаур. В комнате будет девушка. Она русского не знает, поэтому можете разговаривать, о чём хотите. Но учти, если с твоей стороны будет хоть одно провоцирующее действие, то Лаур будет сидеть около тебя. Ещё вопросы есть? — Есть. А зачем мне нужна Нелли? — Чтобы научиться хорошим манерам... — А зачем мне нужны эти манеры. Меня и так всё устраивает... Девушки смотрели друг на друга отнють недружелюбно. Нелли не знала, чем себя занять и она не понимала, почему она должна развлекать это особу, про которую много слышала, но вот видела впервые. Но постепенно, от нечего делать и от того, что всё-таки обе были лицами женского пола, они разговорились. Нелли поведала Анжелике, что её отец происходит от князей Юсуповых. — А что, у нас в стране остались потомки этого рода? Я думала, что они все эмигрировали. — Я не знаю, как получилось, что папин отец остался в России — это семейная тайна. Да и я сама не знала. Узнала лишь когда меня папа устроил на работу к господину Трегиру. — Зачем? — Я хотела поступать в пед на иностранные языки. Но не добрала балл. Вот, надо было год работать. А тут папа по работе как-то столкнулся с господином Трегиром. Они посидели, выпили, ну и папа рассказал про меня. Господин Трегир предложил ему, чтобы я поработала у него, подучила язык. А потом мне вообще предложили поехать учиться за границу. А ещё господин Трегир сказал моим родителям, что приезжал какой-то граф из Анастаса, увидел меня и теперь хочет жениться. Мама, конечно же, сразу согласилась. Да и папа был не против... — Ну а ты? — Я... Так я не знаю, кто это... Но мама думает, что господин Трегир говорит про себя. Знаешь, он частый гость в нашем доме. — Но Трегир... К стати, чего ты его господином зовёшь? Так вот Трегир не граф, а великий герцог. — Ну не знаю... — И ты согласна выйти замуж, не зная за кого? — Анжелика с удивлением посмотрела на девушку. — Меня мама убедила. Ну действительно. Посмотри, кто вокруг, одни работяги. Они и говорить красиво не умеют. Водку глушат, матерятся, хорошими манерами не обладают. А так я стану графиней, стану бывать при королевском дворце. Как в сказке, не правда ли? Мне не надо будет работать от получки до аванса. Я буду красиво одеваться и вести богемный образ жизни. Разве это плохо? Разве тебе этого никогда не хотелось? — Мне? — Анжелика засмеялась. — Вот уж чего мне не хотелось, так это вести богемный образ жизни. Знаешь, что я люблю больше всего на свете?.. Драться. — Анжелика встала с дивана, потянулась, села на шпагат, потом поднялась на руках и встала прямо из положения «мостик», после чего сделала два выпада. — Знаешь, как классно, когда кровь по жилам бежит. А богемный образ жизни — это не для меня... — А ты не будешь смеяться? — Нелли посмотрела на Анжелику, густо покраснев: — Мне очень нравиться господин Трегир. Он такой красивый. А ещё, ты слышала о принцессе? Я иногда думаю, а может я принцесса. Я даже у мамы спрашивала, правда ли я их дочь. Ведь у них больше нет детей. Мама сказала, что я их дочь. Но мне почему-то иногда кажется, что я на них не похожа... — Ты не любишь своих родителей? — Анжелика нахмурилась. Ей даже в голову не приходило спрашивать у родителей такую вещь. Хотя, чего спрашивать. Все говорили, что у Анжелики отцовский разрез глаз — слегка раскосый. — Почему не люблю... Но быть принцессой — это так здорово. Я бы жила во дворце, но и этих родителей бы забрала с собой. Представляешь, все говорят: «А вот эти люди выходили маленькую принцессу...» — Ну что ж, мечтай. Только, ведь принцесса, насколько мне известно, младше тебя на три года. — Так мне при усыновлении могли дату рождения не ту записать. — О, да ты тогда вундеркинд, раз на три года опередила своё развитие. — Анжелика засмеялась и подошла к окну. — за окном падал крупный снег. Зима заканчивалась. Через несколько дней начиналась весна. Она уже не слушала, что ей говорила Нелли. Она смирилась, что неделю придётся провести здесь, около Трегира. «Ладно, пролечимся...» Трегир пообещал, что до конца лечения он не будет надоедать ей своим присутствием, а появляться будет лишь вместе с Серафимом Викторовичем или Римадзе, который пообещал её навещать, и что все нерешённые дела они закончат после полной поправки... А за окном подал крупный последний зимний снег... Март 26. Светлана и Елена — Доброе утро, Наталья Виктровна, — Анжелика зашла в учительскую.