— Слева от него, вон тот высокий блондин — его адъютант Лаур гей Хейгер. Тот, что подальше, с сединой, личный водитель Трегира. Остальных я не знаю. — продолжал Высоцкий. — Кстати, а где она? — спросил Лысков. — Не знаю. Человек, который был в засаде, сказал, что она вчера не возвращалась домой. Он сменился сегодня утром. Кстати, свободцы её тоже караулили. — Зачем? — Пока не знаю. Но сегодня было сообщение, что в стране Б***, что на востоке А*** континента, была совершена попытка государственного переворота. Правда, более подробной информации не поступало. Может, что-то с этим связано. — А это кто? — Римадзе показал на небольшую группу ребят в костюмах цвета хаки. — Армейцы. — Армейцы? — Армейцы. Но это какие-то мелкие чины. У них самые большие погоны — лейтенантские. — Вы разбираетесь в их погонах? — удивился Лысков. — А, это очень просто, как у нас, я же говорил. Только вместо пятиконечных звёзд, у них просто значки округлой формы и цвет самых погон — сиреневый. А в остальном, то же самое. Неожиданно двор стал заполняться ребятами в армейских формах. Они выстраивались по периметру перед учениками, образуя живую цепь, и не давали никому выходить за созданное ими ограждение. — Что происходит? — К Римадзе, Лыскову и Высоцкому подошли их коллеги. — Я сам пока ничего не понимаю. — ответил за всех Высоцкий Римадзе увидел, как к Трегиру подвели коня. Спартак давно не видел лошадей. На его родине в Кутаиси увидеть наездника было не такой уж большой редкостью. Но с того времени, как он перевёлся по работе в Россию, лошадей он видел только на праздниках. Это были цирковые лошади, на которых катали ребятишек. Сейчас же перед его взором возник красивый породистый жеребец, невысокий и крепко сложенный, вероятнее всего, один из представителей северных пород. В это время во двор въехало три человека на конях. Слева ехал высокий симпатичный парень лет семнадцати с русыми коротко стриженными волосами. Он был одет в белую рубашку, жёлтый, с тремя полосками галстук, на рукаве рубашки была пришита бело–красная полоса, показывая государственный флаг Польши. С его плеч мягкими складками ниспадал темно–сиреневый плащ. Рядом с ним ехала девушка с шикарной косой цвета спелой пшеницы. У девушки были удивительно огромные серые глаза. И лишь великоватый нос не вписывался в общую картину, но он, к слову сказать, ничуть её не портил, а придавал некий шарм. Она была одета, как и парень, только на рукаве была пришита эмблема государственного флага СССР. Римадзе с удивлением для себя открыл, что это была соседка Анжелики по парте. Крайним правым ехал парень пятнадцати лет. Он был темноволосым, смуглолицым, с красиво очерченными глазами. Его одежда ничем не отличалась от прочих, за исключением эмблемы флага. На сей раз это был государственный флаг Румынии. Когда троица въехала во двор, Трегир сел на коня. — Господин Трегир, мы хотим узнать, чем вызваны ваши требования видеть нас да ещё в такой неординарной обстановке. — поляк говорил по-русски с небольшим акцентом. — Господин Роман, мы намерены вступить в переговоры с уполномоченным на то лицом ранга не меньше генерала армии, или... — Римадзе показалось, что Трегир слегка усмехнулся. — Вашим консультантом. — Трегир владел красивым благородным хорошо поставленным голосом. Он говорил по-английски. Рядом с Трегиром на коне сидел тот самый, кого Высоцкий назвал адъютантом. — Господин Трегир, мы согласны с вами сесть за стол переговоров при условии, что вы немедленно покинете территорию школы. — Господин Роман, нам необходимо получить ваши объяснения по поводу некоторых ваших действий. И вы прекрасно понимаете, что несмотря на ваше положение, вы не можете нам их дать. А поэтому я не хочу продолжать пустой диалог. Мои люди не тронутся с места, пока мы не получим удовлетворение. Роман спешился и присоединился к стоящим в стороне своим бывшим спутникам. Лысков увидел, как поляк что-то сказал невысокому мальчишке, удивительно похожему на цыганёнка. Мальчишка озорно улыбнулся, вскочил на коня и ускакал. Время шло. Высоцкий вместе с Римадзе и Лысковым подошли к ребятам. — Добрый день. Роман, может, хоть вы нам дадите вразумительные объяснения, что происходит. — А, Геннадий Юрьевич, добрый день. — Роман улыбнулся. — Вас тоже сюда позвали? Вы не переживайте, сейчас мы вырулим ситуацию. — Разрулим... — поправила его соседка Анжелики по парте, — Добрый день. — Оксана, ты не знаешь, где Анжелика? — обратился Высоцкий к девочке. — Она... она... — но в этот момент двор загудел. И было отчего гудеть. С улицы раздавались песня, смех, какой–то шум. И вот во двор въехало несколько армейцев на конях. — Это каскадёры. — Пояснил Высоцкий Римадзе и Лыскову.– Видите, у них несколько форма отличается. Последней въехала Анжелика. На ней была голубая рубашка с эмблемой земного шара. На плечах погон не было. Ветер раздувал широкие рукава, играл армейским галстуком. Её волосы были собраны на затылке. Девочка улыбалась. Анжелика подъехала к Роману, который уже сел на коня. Они о чём-то тихонько переговорили, после чего она выехала немного вперёд. — Господин Трегир, — Анжела гордо вскинула голову, слегка наклонив её вправо, сощурив глаза и растянув губы в полуулыбке, — объясните причину этого столпотворения. — она говорила на русском. К Трегиру слегка наклонился какой-то человек, по-видимому, переводчик. — У нас есть проблема, которая не без вашего участия возникла вчера вечером и нам необходимо её разрешить. — Господин Трегир, и для этого вам понадобилось захватывать школу, да ещё в такой день, когда ожидается первая контрольная. Особая благодарность вам от нерадивых учеников. — Уж не о себе ли ты говоришь? — Ну что вы. Ладно, не будем терять время. Мне для изучения вашей проблемы потребуется время, поэтому я прошу вас все документы передать господину Роману. А я после того, как их изучу, вас проинформирую. — Ну что ты, дорогая. Я прождал весь вчерашний вечер, но Ваше Высочество, — и он сделал театральный жест, слегка наклонив голову, — не соизволило даже перезвонить. — Не было времени. Но я действительно ничего сейчас не смогу сказать. Давайте, встретимся на нашей территории после обеда, я постараюсь вам дать объяснение. Кроме того, мне потребуется время на согласование ответа с генералом. — Как мне кажется, меня плохо поняли. С тобой, девочка, вероятно, придётся поговорить отдельно и без свидетелей, или ты предпочитаешь гласность? — Трегир усмехнулся. Казалось, что Анжелика чуть смутилась, но наверно, это только показалось. Потому как, в свою очередь, она не менее театрально воскликнула: — О, я не могу, мне угрожают. — после чего продолжила своим обычным тоном. — Или вы принимаете наши условия, а именно, что вы сейчас всё передаёте Роману и встречаетесь с нами в штабе после обеда, или... можете стоять здесь до посинения. А это не так уж долго ждать. Первый снег выпадет «не сегодня– завтра». Аревидерчи. — и она, взмахнув рукой, повернула коня. Тут же ряды армейцев сомкнулись, и Анжелику не стало видно. Каскадёры приняли стойки, и без слов было понятно, что они кинутся «в бой» по первому зову. Трегир молча спешился и вышел на середину. Роман последовал его примеру. Середина была хорошо освещена. Два молодых человека чем-то схожих между собой встретились на середине. Они поприветствовали друг друга пожатием рук, после чего Трегир передал Роману синюю папку и маленькую продолговатую коробочку, обшитую чёрным бархатом. — Это опять подарок тебе. — вернувшись, Роман подал коробочку Анжеле, которая, как оказалось, никуда не уехала, а просто встала позади, спешившись с лошади. Трегир в сопровождении адъютанта прошёл выходу. Свободцы направились вслед за ним. Около Анжелики Трегир остановился: — Трегир, это уже слишком. — Анжелика вполголоса проговорила по-английски.– Ты нарушаешь все правила. — Лишь после того как некто себе это позволяет первым. — Он усмехнулся и повернул коня к выходу. — Но к чему весь этот маскарад? — Надо же хоть как-то на вас воздействовать. По-моему, вы не понимаете других слов. Я очень надеюсь, что вы сдержите своё обещание и после обеда явитесь на совещание со всеми вытекающими отсюда обстоятельствами. Иначе… 4. Неожиданный визит Планёрка, как обычно, проходила в служебном кабинете Высоцкого при закрытых дверях, чтобы никто не мог помешать. Никого лишнего, только Высоцкий и его группа, работающая по делу Геббер. Спартак Палладович докладывал о том, что ему удалось узнать, а ещё вернее — что почти ничего не удалось узнать. — Значит так, вчера после того, как около школы всё закончилось, Анжелика в школу не вернулась, поэтому я проехал в штаб. Меня, вопреки вашему предупреждению, впустили, я даже встретился с Анжеликой, правда, в коридоре. Она провела меня в какой-то кабинет, где попросила подождать. Примерно через полчаса мне надоело сидеть и я вышел из кабинета. Я спросил у дежурного, где мне найти Анжелику, на что услышал, что она, вероятнее всего, Анжелика у себя и к ней вряд ли можно попасть. Прям министр какой-то. Я прослонялся по коридорам в надежде узнать, где это она у себя. Но у меня чувство, будто меня водят по специальному маршруту, а за мной по пятам кто–то ходит. Около трёх часов туда приехал Трегир. Ко мне подошёл мальчик, который сказал: «Анжелика вас просит извинить, она никак не может к вам выйти, у неё совместное совещание генеральского совета и представителей Армии Свободы». Я вам передаю его слова дословно. Всё, меня просто-напросто вывели из здания, предоставили машину и повозили по городу. Водитель оказался неплохим гидом, свозил на смотровую площадку, свозил даже в соседние посёлки. Я пытался хоть что-то узнать про Анжелику, про их организацию, и вообще просто про то, какая здесь зима, но он не отвечал ни на один мой вопрос, просто продолжал рассказывать о том, где провозил. В общем, прокатали меня до восьми вечера, после чего привезли к дому. Да, хорошо у них поставлена информация. Я в этом городе третий день, а они знают, где я живу. — Негусто, — Высоцкий тяжело вздохнул. — Ну об это хватит. А как насчёт вчерашнего, есть какие-нибудь мысли? — Геннадий Юрьевич, — на этот раз взял слово Лысков, — Взаимоотношения Геббер и Трегира надо искать не в её происхождении, а в чём-то другом. Я попросил по своим связям проверить, что им известно о пропавшей принцессе. Представители Анастаса действительно ищут похищенную принцессу. Но где-то три с небольшим года назад из Анастаса поступил официальный запрос на осуществление охраны юной принцессы до разрешения всех документальных вопросов по её депортации. Так вот, в этом запросе указано, что, — он открыл свой ежедневник и зачитал: — «юная принцесса Европейского Королевства Анастас Агнесса фон Гей де Ханзор в настоящее проживает на территории в городе Братске Иркутской области РСФСР». Я вчера после того, как всё закончилось, проехал в штаб свободцев. Вы знаете, что согласно соглашениям, они обязаны нас пропускать на свою территорию. С господином Трегиром мне встретиться не удалось, но вот с господином Лауром состоялась интересная беседа. Лаур сообщил, что вчерашняя акция свободцев не была новостью для армейцев. Они давно их предупреждали, что предпримут именно такой шаг, если последние не сядут с ними за стол переговоров. Только непонятно одно, каким консультантом она может быть. Великий политик? И ещё, Лаур добавил, что некая особа благодаря своей неуёмной фантазии и ничем необузданной энергии доставляет им ни мало хлопот и, вероятнее всего, им придётся взять её под арест. — Под какой арест? Кто им даст санкцию? — возмутился Высоцкий. — Я тоже задал такой вопрос. Оказывается, между свободцами и армейцами есть соглашение, что они могут брать под арест друг друга сроком до недели. Не подлежат аресту только генералы. А так как Анжелика в настоящее время генералом не является, вот её-то и собирают арестовать. Я, конечно, заявил, что она в первую очередь гражданка СССР, на что меня спросили, сможем ли мы на неё воздействовать своими силами, чтобы не лезла, куда не просят. Они пообещали, что с девочкой ничего не случится. С ней просто проведут воспитательную работу, и она будет как шёлковая… Договорить ему не дал внезапно раздавшийся телефонный звонок. — Простите, — Геннадий Юрьевич поднял телефонную трубку: — да, слушаю. И что, простите, вас подвергло на такой шаг... Нет, конечно же, мы рады вас видеть, только не думайте, что к вам от радости на шею будут бросаться... Хорошо, во сколько вас ждать... Как, уже внизу? Сейчас за вами придут...– он положил трубку и обратился к Снежко: — Виктор Александрович, там на вахте Геббер пришла. Проведи её к нам. — Геббер? — лицо у Снежко вытянулось от недоумения. — Вы сколько её пытались зазвать, всё безуспешно, а тут вдруг сама. Да, странно это. Ладно, сейчас спущусь. Анжелика с гордо поднятой головой вошла в кабинет. — Добрый день, — она улыбнулась, села, куда ей показал Высоцкий. Положила, сомкнутые в замок руки на стол, слегка наклонила голову, сощурила глаза. — Добрый, добрый... Чай хочешь? — Высоцкий налил в кружку крепкий чай и пододвинул её Анжелике. — У вас тут всех чаем поят? Так мне понравится. Я всей компанией буду приходить. — усмехнулась Анжелика, но от чая не отказалась, а просто задумчиво перевела взгляд на дымящуюся красноватую жидкость.