Как он и договорился с Трегиром, он прилетел по прибалтийскому паспорту в этот небольшой Якутский городок. Ни у кого даже не возникло сомнения, что этот светловолосый молодой человек, говорящий по-русски с мягким акцентом не гражданин Эстонии. В аэропорту его встретили на машине с обыкновенными номерами. Встречающих он знал по фотографии. Каких — либо изменений не было, всё шло по плану. Они выехали на загородную дорогу. Обыкновенная с виду, красная семёрка была оборудована противоударными окнами. По дороге к ним должны были присоединиться два «УАЗика», которые и осуществляли бы охрану. Действительно сзади и спереди их сопровождали УАЗики со знакомыми номерами. — Странно, вперёд ехали по новой дороге, а сейчас стоит знак объезд, — проговорил водитель, съезжая с дороги. УАЗики также проследовали по старой дороге. Дорога была всё хуже и хуже: ухабы, ямы, наполненные водой прошедшего дождя. Принц то и дело подпрыгивал на неудобном заднем сидении. Вдруг передний УАЗик остановился. Поперёк дороги лежало бревно. Машине, в которой ехал принц, пришлось тоже остановиться. Позади встал второй УАЗик. Водитель, несмотря на все ранее данные ему запреты со стороны Трегира, покидать машину, открыл дверцу, и подошёл к первому УАЗику. Принц увидел, как какая-то чёрная палка высунулась из окна первого УАЗика. Водитель поднял в верх руки. Из обоих УАЗиков выскочили люди в чёрных костюмах с чёрными масками на лице. Свободец, сидящий на переднем сидении быстро захлопнул дверь «семёрки», и заблокировал двери. В воздухе раздался голос: — Ваше величество, не беспокойтесь. Если с Вашей стороны не будет оказано сопротивления, то никто не пострадает. Ваше величество, Вас просят выйти из машины с поднятыми руками: — речь была на правильном английском языке. Генри увидел, что водитель, по всей вероятности, попытался оказать сопротивление. В результате люди в чёрном его скрутили. — Что это? — спросил принц у свободца. — Похоже на Ваше похищение. Я, конечно, Вас буду защищать до последнего. Не могу понять одного, где наши машины. Без сомнения, нас скоро спохватятся. — Он взял рацию, — Чёрт, они перебивают сигналы. — Что ж, подождём. Прошло 10 минут. Принц услышал: — Очень жаль, что Вы не хотите внять голосу разума. Ребята начинайте. — К «семёрке» подошли люди в чёрном с какими-то дубинками и стали колотить по машине. — Если в течении следующих 10 минут Вы не выйдите, мы воспользуемся огнерезами и достанем Вас силой. Подумайте, зачем Вам нужны проблемы. Ведь Вы проиграли. Мы обещаем, что ни один волосок не упадёт с Вашей головы... Нам нужны только Вы, остальных не тронем. Принц посмотрел на людей, яростно колотящих машину, в которой он сидел. — Они правы, мы проиграли. Я пошёл, — принц был на удивление спокойным. Он открыл дверь машины. Люди с дубинками сразу отошли от машины. Принц почувствовал, что кто-то сзади резко накинул на глаза повязку, руки тут же были скручены за спиной. Его куда-то повели. Посадили в машину... Что было дальше — он не помнил. Его сознание мягко погрузилось в сон. Очнулся уже в комнате. Свободцы увидели, как «черные» посадили принца во второй УАЗик, который тут же развернулся, оставив ложные номера на траве. На машине не было никаких номеров. Первый УАЗик не трогался с места. Прошло около часа, когда наконец первый УАЗик подал первые признаки жизни: — Можете покушать. — как бы усмехались над ними. Чёрные, держа их на прицеле, развязали свободца, оттолкнули его. После чего голос продолжил: — Вам тут долго загорать, пока не стемнеет. Прошло какое-то время. Наступал вечер, когда УАЗик вдруг развернулся. «Черные» что-то оставили на траве. Голос предупредил: — взрывное устройство. Вы сможете уехать отсюда лишь через час. Если Вы попытаетесь покинуть территорию раньше времени — устройство может сработать. — УАЗик уехал. Свободцам погибать не хотелось. Да и торопиться уже не было смысла. Часы показывали 9 часов вечера. Рация в машине была повреждена. Прошёл час. Свободцы подошли к устройству: — Муляж... — их возмущению не было предела. Рядом лежали автоматы. Свободцы подняли лёгкие игрушки и с возмущением отбросили их в сторону. Что сказать Трегиру: что Генри был похищен с помощью игрушечного оружия. — Как мы не могли сразу догадаться, что у них был приказ обойтись без крови? Принц услышал, как в комнату кто-то вошёл: — Если Вы мне не объясните, по какому праву меня здесь держат вторые сутки, я объявляю голодовку. — Глупо, — услышал он за спиной девичий голос. — Принц обернулся. Перед ним стояла девочка в джинсах и рубашке. Она сощурила свои раскосые глаза, гордо вскинула голову, слегка наклонив её вправо. Прошла в комнату, села на диван. — Ну и слушаю Ваши претензии... Анжелика ожидала увидеть худощавого изнеженного юношу. Перед ней же стоял молодой человек настолько красивый, что захватывало дух. Большие голубые глаза, золотистые волосы. Атлетического телосложения. Под рубашкой играли мышцы. — Кто Вы и что Вам от меня надо? — голос принца был спокойный. Он говорил по-русски. — Вы можете говорить по-английски, меня направили к Вам, потому что я хорошо владею языком, — Ажелика посмотрела, как на стол поставили завтрак. После того, как они снова остались вдвоём, она продолжила: — Вы пока можете спокойно позавтракать. Надеюсь, что к Вашему содержанию у Вас нет претензий. — Я хочу узнать, по какому праву меня здесь держат и почему Вы появились только сегодня. И кто Вы? — Меня зовут Аниж. Я представитель генерального штаба Международного Детского и Юношеского Союза Армий. А почему мы не могли к Вам прийти вчера — так все претензии к господину Трегиру. Это по его милости Вы провели вчерашний день в одиночестве. А первый день — так Вы спали как спящая красавица. — Я хотел бы встретиться с Вашим генералом... — К сожалению, это не возможно. Но я поставлена в известность по всем вопросам. Через меня будете поддерживать связь с нашим штабом. — Что Вам от меня надо? — Да Вы позавтракайте, а потом уже вопросы будем обсуждать. А то на пустой желудок не сильно хорошо думается... — Анжелика поражалась тому достоинству, с которым держался принц. Принц взял хлеб, стал медленно намазывать масло. Налил себе кофе. Анжелика налила себе чашечку кофе: — Если не секрет, то зачем Вы приехали сюда? — Я? — принц удивлённо посмотрел на Анжелику, — А Вы не знаете? У меня здесь найдена сестра. Я собираюсь увезти в Анастас принцессу. — Вы? А разве господин Трегир этого не может сделать сам? Вам-то было зачем сюда приезжать, да ещё тайком? — Хотелось посмотреть, в каких условиях она здесь живёт, что её интересует... — Скажите, а она знает, что Вы приехали вот так вот тайно только ради того, чтобы на неё посмотреть? — Нет, когда начнётся официальная часть визита, я не смогу увидеть всего того, что можно увидеть неофициально. Мне хотелось бы увидеть её, как бы это сказать, изнутри... — А она-то хочет Вас видеть? Вы с ней разговаривали по телефону? Она ждёт Вас? — К сожалению, мне не удалось с ней поговорить по телефону... — А Вы хоть знаете, как она выглядит? — Анжелика не ожидала, что принц вот так вот просто будет беседовать. Она ожидала надменности от королевской особы. — А почему Вас так принцесса интересует? — принц с интересом рассматривал собеседницу. Маленькая и хрупкая, державшаяся достаточно уверенно. Похоже, что ей действительно было интересно узнать про принцессу. Завтрак закончился. Со стола убрали. Анжелика положила на стол бумаги. — Вам надо прочитать эти бумаги, и подписать их. Генри взял в руки папку, пробежал глазами по строчкам, перелистнул. Скорее всего, что он не читал, а так, просматривал. Анжелика посмотрела на изящные кисти рук молочной белизны. На безымянном пальце блестела печатка то ли из серебра, то ли из платины. — Да, к стати, а где Ваша не безызвестная госпожа по имени Анжелика? — принц положил бумаги на стол. — Я не буду подписывать эту ахинею. Полагаю, что их составляла именно эта госпожа... — А откуда Вам известно про неё? — Анжелика усмехнулась. — Откуда? Да так, наслышан... — Генри подошёл к окну. — Вы знаете, зря Вы бумаги отложили. Вам придётся это подписать, причём без оговорок. Как Вы думаете, Вас сюда для отдыха привезли? — Послушайте, У нас в стране не без Вашей помощи чуть не произошёл государственный переворот. Нам удалось поймать пятерых участников переворота и Вы теперь предлагаете мне их освободить. Я похож на сумасшедшего? — Послушайте, принц, — Анжелика закинула ногу за ногу, достала сигарету, зажгла спичку, закурила. — Мы ведь Вам предлагаем не просто освободить, а на выгодных для Вас условиях. — она увидела, что принц сморщился от табачного дыма: «Тоже мне, институт благородных девиц», подумалось ей, но сигарету она затушила. — Мы в течении 24 часов вывозим своих людей, если не успеем — можете снова их арестовывать, и обещаем, что целый год не будем препятствовать правлению монархии и помогать революционерам, которых хотят установить социальную справедливость в Анастасе. Вы приложение-то дочитайте до конца. Принц открыл снова бумаги. Он снова всё перечитал, правда на сей раз медленнее. Потом взял ручку, подписал бумаги, открыл печатку, поставил королевскую печать. Анжелика поверить не могла в удачу. Принц решил обеспечить на год спокойствие в государстве. Революционеры и студенты порядком надоели за последние два года. Стране нужна была передышка. Тем более, что у принца были свои планы на этот год. Он прекрасно понимал, что привезя принцессу, у него появятся проблемы. Так что передышка была в самый раз. Анжелика не спеша подошла к столу, взяла подписанное соглашение, оставив один экземпляр и приложения к нему, положила на стол другие бумаги: — А это — почитайте пока. Эти можете подписывать со своими комментариями. Здесь возможен компромисс. Я к вечеру вернусь. — Скажите, когда меня освободят? — А чем Вам тут не нравиться? Кормят, поят, не обижают. Ну бумажки заставляют подписывать... Вот как только по всем документам договоримся, так сразу и передадим Вас в руки Трегира. — Анжелика вышла из комнаты. Она зашла в маленький кабинет в этом же здании. Никому было не ведомо, что находилось за этими дверями в одном из общежитий в самом центре города рядом с рынком. Это место было выбрано специально, никому и в голову не пришло бы искать здесь «зимовье» «черных». «Черные» арендовали целую секцию общежития с отдельным выходом. Анжелика положила бумаги в конверт, взяла чистый лист бумаги, ручку и красивым каллиграфическим почерком вывела: «Роман, срочно направь новичка к Трегиру с этим соглашением. Готовь эвакуацию наших из Анастаса. Один экземпляр оставь себе. Третий экземпляр на руках у подписавшего. » В кабинете Романа «поселился» Римадзе. Дежурный вошёл в кабинет Романа и передал ему какой-то конверт. Роман открыл его, достал записку, потом документы. Римадзе протянул руку к записке: — Спартак Палладович, это не Вам. — Роман, пока у Вас принц... — Читайте, — Роман передал Римадзе подписанное соглашение. Римадзе бессмысленным взглядом просмотрел документ, составленный на английском языке. На каждом листе стояла печать генерала армии и личная печать принца. — Откуда это? — Спросил Римадзе. — Оттуда, — Роман нажал кнопку селектора, соединился с дежурной частью: — Пришлите ко мне какого-нибудь новичка, чтобы направить в штаб к Трегиру. Кто принёс документы? В ответ они услышали: — Бумаги принёсли черные. Новичок сейчас подойдет. Машину подавать? — Нет, на автобусе доберётся. — Роман отключился. — Услышали, откуда документы. — Роман, где они находятся? — Не знаю. Я у чёрных ни разу не был. Меня, впрочем, как и всех остальных, в их дела не посвящают. Видите, у них даже телефона нет, чтобы на них невозможно было выйти. — Роман, я не могу понять Вашу субординацию... — А здесь не субординация. Здесь спецподразделение. Вы ведь наверняка своё спецподразделение тоже не знаете. Лысков, как и Римадзе, поселился в штабе, только свободцев. Трегир никаких телодвижений не предпринимал. На вопрос Лыскова, почему он не ищет принца, Трегир сказал, что нет смысла, для этого надо просмотреть каждый подвал города, заглянуть в каждый барак. Перед Трегиром стоял худенький мальчишка. На тонкой будто воробьиной шее сидела круглая лопоухая голова. Нос плотно усеян веснушками. Коротко стриженые волосы торчали ёжиком. — Так, ну и сколько же тебе лет, герой? — Трегир усмехнулся, увидев посыльного армейцев. — 10, — мальчишка всхлипнул носом. Вероятно он считал себя мальчишом — кибальчишом, но с ним обращались хорошо, и он не знал, как себя вести. — Ну и давно ты в армии? — Неделю...