Прав был Игнатов – у Пахомовой хранились все данные, которые Лев и забрал. – Одну я видела, что на двух других? – То, что позволит мне удовлетворить аппетиты обеих сторон и скинуть с хвоста охотников. Моя задача – перенаправить их злость на друг друга и выйти из игры, продолжив привычную жизнь. – Так что? – не унимаюсь, желая знать, чем Лев планирует заткнуть недовольные рты. – Сын Андросова, которого я убрал в клубе, был зятем Кирилова. – Я в курсе. Твой отец рассказал о хитросплетении родственных связей между семействами. – Знаешь, за что тесть его убрал? – Мотаю головой, потому как в причины Павел Валерьянович не вдавался. – За связь со своим дружком. Он был с ним в клубе. Я должен был убрать обоих. – Связь?.. Сексуальную, что ли? – подскакиваю на сиденье, ошарашенная информацией. – Быстро схватываешь, Дефектная. Так вот, на одной из флешек несколько откровенных видео и фото, доказывающих эти самые отношения. – Фу! – прыскаю недовольством. – Прикинь, как это «фу» подосрёт репутации Андросова, который, напоминаю, депутат и публичная личность. Очень печётся о своём имидже, занимается благотворительностью, строит спортивные объекты, помогает детским домам и больницам. Положительный, куда ни ткни, и тут сынуля, слабый на задок. Одно такое вброшенное видео, и он полетит с пьедестала к херам. – А на третьей, насколько я понимаю, что-то на Кирилова? – Там то, что лучше тебе не видеть. И не знать. – Лев сжимает руль, сосредоточившись на дороге и указателях. Ещё немного – и мы окажемся в городе, где наши пути разойдутся. – Говори уже, – стону, выпрашивая хоть слово. – На хера оно тебе надо? Ты нормальная? – Нормальная? – смеюсь. – Тот факт, что я провела почти неделю рядом с тобой, автоматически делает меня ненормальной. Я жду. – Если папаша поделился с тобой нюансами жизни бывших компаньонов, однозначно сказал, что их основной бизнес – это живой товар. – Подтверждаю догадку Льва. – И если раньше девок просто везли в столицу, предлагая за фиксированную цену, то сейчас устраивают закрытые аукционы. Всё по классике: чья ставка больше, тот забирает лот. Но не все приобретают товар для сексуальных утех. Богатых психов и садистов никто не отменял. – То есть они их убивают? – Как ты понимаешь, их смерть лёгкой не назовёшь. На флешке около двадцати видео: разные локации и действующие лица. На одном из них любовник Пахомовой Нурлан. Именно он приходил на встречу от имени Кириловой. – А запись зачем? – Они не просто наслаждаются процессом здесь и сейчас, а любят пересматривать, чтобы напитаться эмоциями и вновь прожить момент. Кирилов подстраховывается. В случае если кто-то из клиентов захочет слить информацию, ему есть чем давить. Одно увлечение – одна связка, сольётся один – потянет всех. – То есть ты предложишь нужную информацию, таким образом обезопасив себя? – Нет. Поменяю флешки. И пусть сучата жрут друг друга. – А если не выйдет, Лев? Если не сработает и охота продолжится? Теперь ты знаешь слишком много, чтобы от тебя так просто отстали. Внутри поднимается волнение, заставляя звенеть каждый нерв и желая остановить Льва. Он может рассчитывать только на себя, а в случае, если Андросов и Кирилов тоже подготовились, может случится непоправимое. – Изначально я всегда рассматриваю вариант, при котором максимальный результат достигается минимальными затратами. Его ты сейчас услышала. В случае, если он не сработает, я уберу всех. Но для этого я должен быть сосредоточен только на своей заднице. Косой взгляд, дающий понять – я помеха. И он переживает. Неважно по причине того, что я дочь Островского, или неравнодушия, которое тщательно прикрывает безразличием, вывод один – мне необходимо отойти в сторону. – Отца ты предупредил? – В его распоряжении маленькая армия. К тому же существует немного людей, которым известно, что я его сын. Проблемы мои – разгребать мне. Заказ я взял осознанно. Не предполагал, что всё обернётся огромной задницей, но как есть. – Может, не стоит ввязываться в противостояние? Отправь через кого-то флешки, затаись на какое-то время. Да хотя бы в своём логове, – намекаю на место, которое мы покинули пару часов назад. – Это не те люди, которые спустят всё на тормозах. Для них я угроза: слишком много видел и знаю. На этих видео запечатлены те, чьи рожи каждый день мелькают по телеку. Прикидываешь уровень? Они уберут каждого, кто посягнёт на их сытую жизнь. Думаю, они придавили и Кирилова, и Андросова, требуя флешки. Ошибкой было принимать заказ лично. За Андросова поручились. Посредник уже мёртв. Я последний в цепочке. – Я могу помочь, – вызываюсь оказать содействие, не думая, чем обернётся моё предложение. Лев один. Совсем. К отцу обратиться не пожелает. Гордость и прошлое, которое оба не отпустили, не позволят им взаимодействовать. – Помоги, – одобрительно кивает, а я распахиваю глаза, готовая к любой просьбе, – свали из города. – Лев… – Дефектная! – рявкает, приходя в ярость. – Давай объясню. Первый рычаг давления – близкие люди. Неважно, кровные родственники, друзья или… – Женщина. – Да. Пока есть чем манипулировать, я не смогу закрыть эту ситуацию. – То есть ты всё-таки что-то чувствуешь ко мне? – с придыханием ожидаю ответа, пропустив момент опасности и сосредоточившись на чувствах Льва. – Несомненно. Я чувствую, как ты меня бесишь. Хам. И бессердечная сволочь. Ситуация не из простых, а Глок в привычной ему манере отшучивается, хотя я кожей ощущаю, что переживания небеспочвенные и Лев что-то не договаривает. – А если серьёзно? – А если серьёзно, ты можешь попасть под замес. Потому что Островская. – Не поняла… – таращусь на Льва, который проводит пятернёй по волосам, шумно выдыхая. – Знаешь, почему все до сих пор опасаются Парето? – Мотаю головой, не решаясь предугадать ответ. – Собравшись свалить, он скинул с себя почти всю собственность, а пять лет назад остатки отдал преемнику. Но у Константина Сергеевича осталось то, что ввергает в ужас несколько десятков людей. Информация. Он годами собирал архивы на людей, которые сейчас занимают высокие посты и крутятся в таких кругах, что даже кроха того, что есть у твоего отца, способна снести их с пьедестала. – Информация имеет свойство становиться неактуальной. Не думаю, что спустя десять-двадцать лет что-то может пошатнуть их положение. – Аннушка, есть то, что актуально всегда. – Как видео с издевательствами на флешке? – Типа того. Но хуже. В период активной деятельности твоего отца физическая расправа была основным способом давления. Неугодных просто валили. Иногда тихо, иногда с громкой заявкой на авторство, чтобы более слабые не рыпались, оставаясь в норах. У некоторых был свой почерк. Именно так и определяли, какой криминальной группе принадлежит авторство. Те, кто пережили неспокойные времена, скинули налёт криминала и стали вполне приличными людьми. С их точки зрения, конечно. Но такие, как твой отец, хорошо помнят, кто и с чего начинал. И имеют возможность доказать. Это не просто пиздёж, Дефектная. Он может уничтожить каждого из них, даже находясь хер знает где. – Всё ещё не понимаю, при чём здесь я. – Твой выпад с демонстрацией сисек спас меня, но засветил твою моську на камерах. Мой папаша ведь показал тебе видео? – киваю, начиная понимать ход мыслей Льва. – Он не единственный, кто запросил копию. Нурлан хотел знать, кто помог мне уйти от его людей и кто со мной в одной связке. Пробить человека легко. И вот уже по области расползается информация о девочке Ане, которая является дочерью Парето… Пока ты гостила у отца, я кое с кем пообщался. Островский стал когда-то причиной, по которой Кирилов чалился в местах не столь отдалённых, кстати, из-за вот такой, как ты выразилась, «неактуальной информации». Смекаешь масштаб пиздеца? – Лев даже на секунду закрывает глаза. Неужели действительно переживает? – Зачем папа так с ним поступил? – В какой-то момент Кирилов разошёлся не на шутку. Перестал понимать, что, куда и с кем: валил всех без разбора, лез на чужую территорию, чтобы сбыть наркоту, откровенно нарывался, решив, что непотопляем. Сеня Кирка стал мешать слишком многим, включая твоего отца. Он, кстати, всегда был против бессмысленных смертей, поэтому Кирилову организовали длительную отсидку. Последний потянул за собой человек пятнадцать, остальные почистили нычки и разбрелись. – Павел Валерьянович сказал, что жена и дети Кирилова тогда остались ни с чем. Практически голодали. – Именно по этой причине у старшей дочери болезненная любовь к деньгам. Она их делает на всём. И на всех. – Лев переводит дыхание, наблюдая за моей реакцией. – Я подчистил хвосты, прежде чем забрать тебя из дома отца. Сутки в лесу были передышкой. К встрече я подготовился. Твоя задача – свалить как можно быстрее. – Въезжаем во двор дома, где расположена квартира Дины. – И пока я буду разгребать последствия неудачного заказа, ты должна улететь в Москву, а оттуда домой. – А ты? – Не думай обо мне. – Не могу… – пожимаю плечами, стараюсь улыбнуться, но выходит плохо, и Лев замечает. Злится моему нежеланию выскочить из машины и бежать как можно дальше из этого города. – Ты стал небольшой, но очень важной частью моей жизни. – Тебе кажется, – старается меня переубедить, увеличив расстояние между нами и нацепив маску отстранённости. – Пройдёт немного времени, и ты не вспомнишь меня. – Ты стал моим первым мужчиной. И это лишь малая часть того, что навечно поселилось во мне. Дни рядом с ним перевернули мой мир, показав, что от Таси я ушла недалеко, всё же нуждаясь в плохом мальчике. Он и никто другой зажжёт мой мир, сделав его ярче. – Первые тоже забываются, Дефектная. Скоро ты выйдешь замуж. Постарайся быть примерной женой. – Приближается, мазнув губами по моей щеке. И если ему кажется, что сейчас на ней остался едва заметный след контакта, то на самом деле, кожа горит, впитывая его и запоминая. – За тобой приедет человек отца. Мужик твоей подруги. – Женя. – Он. Билеты у него. Вечером ты должна вылететь в Вену из Москвы. Иди, – перегибается через меня, открыв дверцу и приглашая свалить из машины. – Я не хочу опоздать. Конечно, Льву нужно осмотреть место, прежде чем лезть в пекло. Всё будет сложнее, чем в клубе, но он справится. Не хочу думать, что может быть иначе. Схватив вещи, нехотя выползаю на улицу, задержавшись в дверях и последний раз окинув взглядом мужчину, который уже стал важным. – Лев, – зову негромко, заслужив глубокий взгляд, полыхающий недовольством. – Пожалуйста, будь осторожен. И если получится, найди того, кто будет тебя ждать и с удовольствием надевать трусы. Взгляды замирают, тонут друг в друге. Минута, вторая, третья… Лев всё ещё не трогается с места, а я всё ещё вишу на двери машины, готовая прокричать, чтобы остался. Но он, словно очнувшись, отворачивается, и автомобиль приходит в движение, скинув меня и заставив закрыть дверь. Смотрю вслед уезжающей машине, не принимая, что больше не увижу своего киллера. Но, отъехав несколько метров, он останавливается, а я, затаив дыхание, жду. И если он передумал, я пойду до конца, ни разу не оглянувшись, а если… Машина срывается с места, наградив меня неприятным визгом, и покидает двор. Сердце, неспешно катившееся к обрыву последние сутки, ухает вниз, уничтожая мой мир и оставляя зияющую дыру. Сможет ли её заполнить Барни? Нет. Туда, где всё заполнено одним человеком, невозможно впихнуть другого.