– Вы слышали? – приглушенным голосом спросила «пиратша». – Сегодня в городе обалденное ЧП! Короче, возле кладбища бесследно исчезли трое полицейских. Представляете? Поехали туда кого-то задерживать, и – как сквозь землю провалились. Машина стоит на дороге к кладбищу, а их самих нет! Ужас! – Охренеть! – развел руками Стас. – У вас тут не скучно! А мы сегодня весь день на рыбалке… Так классно отдохнули! – Я вижу, вы стали прямо неразлейвода… – Ольга подарила Крячко жизнерадостную улыбку. – А где же ваш улов, рыбаки? – А на кой она, рыба эта?! Отдали парню, который нас возил, – вальяжно отмахнулся Стас. – На хрена бы она здесь была нужна? Вон сейчас возьмем себе в кафе какой-нибудь севрюги или камбалешки – и вкусно, и без костей… Пройдя в обеденный зал, они сделали заказ и вдруг через окно увидели, как во двор лихо влетел полицейский «бобик». Двое полицейских – сержант и прапорщик – прошли к входу в гостиницу. Приятели переглянулись: это неспроста! – Не из наших ли ребят кто-то погорел? – вполголоса спросил Станислав. – Трудно сказать… Но эти двое явно кого-то ищут! – ответил Лев и выжидающе взглянул на входную дверь. Потянулись мгновения ожидания. Вновь обернувшись к окну, он увидел еще одну машину, остановившуюся рядом с «бобиком». Из «четырнадцатой» с «люстрой» на крыше вышли еще двое полицейских – лейтенант и рядовой. А следом за ними из кабины выбрался… тот самый патлатый тип из поезда! На его голове была марлевая повязка, закрывающая темя. – Ни хрена себе! – негромко произнес Лев, нащупывая за пазухой кобуру с пистолетом. – Что такое? – насторожился Крячко, тоже сунув руку за пазуху. – Вон еще двое прикатили, а с ними тот самый подручный киллера, который выпрыгивал из окна вагона. Я думал, он себе башку вдребезги разбил, а у него черепушка крепкой оказалась. Живой, сволочь! Так… Если они попытаются нас взять, будем действовать по обстоятельствам. Но не в самом крайнем варианте! – предвосхищая вопрос Стаса, упреждающе вскинул руку Гуров. – А пока на всякий случай давай пересядем так, чтобы спиной быть к двери. – Ну давай… – ухмыльнулся Станислав. Найдя подходящий повод – официантка что-то долго не несла заказ, – он отправился к стойке раздачи, а Лев тем временем пересел на соседнее место, чтобы быть к двери вполоборота. Вернувшись назад и раскрыв для блезира меню, сел вполоборота к двери и Крячко. В этот момент она приоткрылась, и кто-то заглянул в зал. Гуров как будто всей своей спиной почувствовал чужой, недобрый взгляд. Прошло несколько мгновений, после чего дверь снова захлопнулась. Еще через минуту, взглянув в окно, Лев увидел, как все прибывшие вышли из гостиницы и, рассевшись по машинам, отбыли. – И что это было? – Стас вопросительно смотрел в окно. – Я так понимаю, могут искать меня, – кивнув официантке, доставившей-таки заказ, невозмутимо ответил Лев, перейдя на шепот. – Но об этом – на улице. Жуй давай поживее! Покончив с ужином, они отправились во двор. Выйдя в холл, опера увидели спешащую в их сторону Ольгу. – Ой, что я сейчас узнала! Опять происшествие. Перед самым вечером сынка главы и его двоих дружков – все трое редкостные уроды! – кто-то до полусмерти избил в Терновой балке. – Оля, а нас сейчас из посторонних никто не слышит? – тихо спросил Станислав. – А, «прослушка», что ли? Здесь ее нет. Она и не во всех номерах есть. У вас, кстати, чисто. – Оля, а кто друзья отпрыска главы? И за что их избили? – Дружки – Роньке под стать! – ответила девушка с пренебрежительной миной на лице. – Один – сын прокурора Топоркина, оканчивает юридическую академию. Другой – сын нашего местного олигарха Юнохи. Этот тоже где-то учится в Москве, наподобие МГИМО. Говорят, что они какую-то девчонку повезли в балку, чтобы там с ней поразвлечься, а ее отец и братья их там застукали и так отдубасили! Всех троих уже отправили в реанимацию в Журавск. Эти, что сейчас приезжали, спрашивали, кто из постояльцев отсутствовал днем и перед вечером. Я сказала, что вы весь день были в своем номере. – Ну надо же! – с деланым удивлением произнес Гуров. – Прямо как в детективном романе. Спасибо за поддержку! – Оленька, я твой должник! – стукнув себя в грудь кулаком, признательно улыбнулся Станислав. Опера вышли во двор, и Лев продолжил недосказанное за столом: – Наверняка этот патлатый доложил своим хозяевам о том, что случилось в вагоне со Слонищевым. Кто я и куда именно направляюсь, он мог догадаться еще тогда. Не случайно же надумал спрыгнуть с поезда, хотя запросто мог свернуть себе шею… Впрочем, могу предположить, что меня он запомнил не очень, да и удар головой о железобетон памяти не прибавил. Поэтому и мечется сейчас, пытается вспомнить, но это ему не удается. – Ну дай-то боже нашему теляти волка споймати… Что теперь думаешь делать? – прищурился Станислав. – Что… – пожал плечами Лев. – Похоже, события стали развиваться гораздо быстрее, чем я предполагал. Хотя, по совести сказать, мы сами их и ускорили. Поэтому нужно ускорить и выполнение наших планов. Думаю, взять Шаминского нужно будет сегодня ночью. – Но-о-чью?! – Крячко потер переносицу. – А подготовиться успеем? Это ведь серьезная операция. Вдруг нарвемся на вооруженное сопротивление? Случись жертвы – головы нам не сносить. Тогда и Петро не поможет. – Есть другие предложения? – С Петром не мешало бы посоветоваться… Хотя о том, что он скажет, можно догадаться заранее. Но если ты решил взять Шаминского сегодня, то тогда надо бы начинать подготовку прямо сейчас, не мешкая. – Вот этим я и предполагаю заняться… – сказал Лев, энергично размяв кисти рук. – Что-то Саша не звонит. Да и от Николая никаких известий. – Позвони им сам… – обронил Крячко, думая о чем-то другом. Гуров, достав телефон, начал набирать номер Ковалева, однако в этот момент гаджет в руке завибрировал, издав пиликанье сигнала вызова. Звонил Александр: – Лев Иванович, я возле дома Ростошиных. У калитки стоит машина ППС. Уже с полчаса жду, но никто не выходит. Что посоветуете? – Лучше подожди еще. Уедут – тогда зайдешь. Пока что тебе светиться ни к чему, – ответил Лев и набрал номер Николая: – Что там у тебя? – Да вот, сейчас общаемся с Максимом Новиковым, братом Ларисы. Он хотел бы с вами встретиться. Но сегодня не может – есть неотложные дела. Вам завтра когда и где было бы удобнее? – Можно там же, где мы были днем – рядом с гостиницей за кленами. А время… Ну пусть назначит сам. Кстати, спроси-ка у него, где в данный момент может находиться Шаминский? Некоторое время до Гурова доносились отзвуки голосов, после чего Двинцов сообщил: – Перед вечером куда-то смылся вместе с Хлямпиковым. Максим считает, что они могли поехать в областную больничку, к этим «козленышам». Так-то обычно они к Кишке на его загородную фазенду таскаются. Там они кутят и кувыркаются с телками. – Ну тогда до завтра. Спокойной ночи! – Что там, что там? – нетерпеливо спросил Станислав. Узнав о том, что Шаминского в пределах Мокрова нет, он флегматично усмехнулся. – Ну, значит, не судьба… Пусть пока поживет. Что теперь, отменяем операцию? – Отменяем… – сокрушенно вздохнул Лев. – Ну, раз такое дело – отбой! Тогда надо хотя бы выспаться, чтобы завтра быть в форме. Они вернулись в гостиницу и в холле сразу же увидели Ольгу, которая щеткой на длинной ручке подметала у порога. – Знакомая только что позвонила! – с таинственным видом сообщила она. – Говорит, полиция мечется по всему городу, лютуют, прямо как гестапо. – Долютуются! – нахмурился Лев. – Всем за все воздастся. Ладно, пойду спать. – Ну, а мне спать совсем не хочется. Пойду кофейку сейчас выпью, за жизнь с кем-нибудь побеседуем… – многозначительно произнес Крячко. «Пиратша» на это замечание благосклонно отреагировала своей жизнерадостной золотозубой улыбкой. Глава 6 Гуров проснулся, когда солнце уже поднялось и с улицы через открытое окно доносился жизнерадостный птичий гвалт. На койке у стены напротив во всю мочь храпел Станислав. Пришел он где-то во втором часу ночи. Лев, может быть, об этом и не узнал, если бы Крячко, вернувшись в номер, не споткнулся. Потеряв равновесие, он со стуком налетел на стол. На мгновение открыв глаза, Гуров «на автопилоте» отметил: «Набеседовался…» – и, прикинув, что подъем еще не скоро, снова уснул. После пробежки и холодного душа он позавтракал и вернулся в номер, обдумывая планы на сегодня. Вчера, поздно вечером, ему снова позвонил Александр. Голос его звучал встревоженно: – Лев Иванович, был я у Ростошиных. Дома батя и мать Володькины и сестренка младшая. Рассказал им про Володьку, хоть немного успокоились. Но эти хмыри, что к ним приезжали из «ментовки», часа два допытывались, где он может быть. Всю родню переписали, даже дальнюю. Сейчас по всему городу и селам рыскают, шастают и по троюродным, и по семиюродным. Володькиным родителям поставили ультиматум: если завтра днем он добровольно не сдастся в полицию, их всех троих «заметут» по статье о наркоторговле и будут держать в подвале как заложников. Вот такая хрень с морковенью… – Что-то есть еще? – уловив в голосе Ковалева какую-то недоговоренность, уточнил Гуров. – Ну да, есть… – Александр шумно вздохнул. – Менты сегодня в ночь совсем озверели. Мало того что тех троих найти им не удалось, так еще и этих мажоров мы отхреначили. Хватают парней всех подряд, кому от двадцати до тридцати. И холостых, и даже семейных. Если нет подтвержденного алиби на момент, когда пропали менты и когда были побиты мажоры, кидают в подвал и там молотят почем зря. Я сам еле ушел. Когда уже подъезжал к дому, меня двое гаишников остановили. Пришлось сунуть им «косарь», чтобы отвязались. – Те, с кем ты общался по поводу этой облавы, в прокуратуру обращались? – спросил Лев. – Лев Иванович! Да прокурорские, говорят, сейчас тоже в ментовке и тоже допрашивают людей гестаповскими методами. Я же говорю: беспредел начался полнейший. Тут уже ребята начали сбиваться в команды, уже ходят разговоры, чтобы закидать бутылками и сжечь прокуратуру, ментовку и администрацию. Народ уже на пределе! – А вот этого, Саша, допускать нельзя! Передай своим ребятам, чтобы не вздумали ерундить с поджогами. За это статьи могут быть очень серьезные! Обзвони и скажи, что очень скоро вся эта шваль будет на нарах. И еще… Чем что-то там сжигать, лучше пусть задержанным организуют алиби. Ну, мозги пусть напрягут, как это делать! Что касается Ростошиных… А они не согласились бы ближайшие сутки провести вне дома? Например, у кого-нибудь из знакомых? Или, может, у тебя родня есть где-нибудь неподалеку? Я готов оплатить их пребывание и все возможные риски. Больше чем сутки им прятаться не потребуется – это я обещаю. Воспрянув духом, Александр обрадованно откликнулся: – Лев Иванович, есть нормальный вариант! Неподалеку от Ростошиных живет моя родная тетка. Дом большой, живут с дядькой одни – дети разъехались. И, самое главное, с Ростошиными знакомы. Все будет нормально! Я поехал организовывать. Кстати, насчет алиби – идея отличная! Сделаем! Вспоминая вчерашнее, Гуров подумал, что надо бы созвониться с Александром, узнать, все ли у него получилось. Вдруг Ростошины не пожелали прятаться у соседей? Вот это было бы самое хреновое… Размышления Гурова прервало громкое сопение Стаса, который заворочался под простыней и, удивленно воззрившись в его сторону, хрипловато спросил: – А… Что… Уже утро? Е-мое! Уже восьмой час! – всполошился он, глянув на большие настенные часы. – Да, Стасушка, да… – иронично рассмеялся Гуров. – Кто раньше ложится, тот раньше и встает. А ты лег уже под утро. Надо понимать, ночь выдалась такая бурная, что ты и про время забыл? – Без комментариев! – поднявшись с постели и направляясь умываться, громко зевнул Крячко. – И вообще должен бы помнить, что об этом сказал классик: счастливые часов не наблюдают! В этот момент у Льва зазвонил телефон. Это был Александр, который сообщил, что операция по перемещению семьи Ростошиных на квартиру к его родственникам прошла успешно. Он недавно был у их дома и наблюдал, как зло матерились двое полицейских, обнаружив исчезновение родителей и сестры Володи. Впрочем, несмотря на свою бурную реакцию, «стражи правопорядка» каких-то иных, излишне радикальных действий предпринимать не решились. – И знаете почему? – смеясь, спросил Ковалев. – Так-то я ваши слова о нежелательности «фейерверков» всем, кого знаю, передал. Но знаю-то я не всех! Какая-то команда в этом направлении вчера и сработала: «коктейлем Молотова» сожгли машину одного старлея, прямо перед его домом, а он у нас тут славится как конченый отморозок и садист. Он всех, кто бы ни попал в КПЗ, первым делом кидается бить. А уже потом разбирается – стоило ли? Он и вчера больше всех усердствовал – лупцевал всех задержанных почем зря. – А как его зовут? – спросил Гуров. – Тополь. Олег Тополь. Он из приезжих, лет шесть здесь живет. Но кликуху ему дали сразу же, как только появился, – Питбуль. Он и в самом деле настоящий питбуль – любому глотку готов перегрызть. И вот бьет он задержанного, а тут ему сообщают, что горит его машина. Он все бросил – и бегом домой. А там такое!.. Если бы машина стояла к дому хоть на метр ближе – он бы тоже полыхнул ярким пламенем. Так Питбуль после этого на работу больше не вернулся, да и остальные менты хвосты сразу же поджали и руки уже не смели распускать. Говоря о своих текущих делах, Александр пояснил, что сейчас занимается кое-каким техуходом своей «тачки» – доливает масло и «тормозуху», проверяет колодки и так далее. Но через полчаса-час машина будет «в полной боевой».