– Хозяин у подвала стоит. – А гость где? – Похоже, внутрь пошел. – Сюда? В подвал? – Глаза Аркаши полезли из орбит. – Все, хана ему! Укокошат бедного, как пить дать укокошат. – Чего раскаркался? – одернул его Леха. – Хозяин его полковником называл. Станут они так рисковать? – Тогда как они объяснят ему наше присутствие? Родственники из Казани нагрянули? – не унимался Аркаша. – Он ведь наверняка про дверь спросит. – И что с того? Бультерьер скажет, что ключи потерялись или дверь бутафорская. Или еще что-то придумает. Не станет он его сюда заводить, – уверенно проговорил Леха. – Сидите тихо, я пойду послушаю. Он бесшумно перебрался к входной двери. По ту сторону было тихо. Ни шороха, ни шагов, ни человеческой речи. Постояв какое-то время, Леха вернулся к наблюдательному посту. И вовремя. Тот, кого называли полковником, снова вышел во двор и встал напротив собачьего вольера. Гуров успел заметить, как Тарас и Щуров обменялись быстрым взглядом. «Волнуетесь, дружочки, – пронеслось в голове. – И правильно делаете. Не понравился мне ваш сарайчик. Ой, как не понравился. И все-то у вас открыто, и всем-то вы услужить стараетесь, а впечатление все равно пакостное». Он пробыл в сарае не более десяти минут, но был уверен, что вспоминать об этом будет еще очень долго. Как только Тарас открыл дверь, Лев затылком ощутил опасность, как будто старуха с косой за спиной встала и выжидает. Тарас провел его по всем помещениям сарая. Молча, без комментариев, какие обычно бывают в таких случаях. Гуров же, напротив, всячески изображал воодушевление. Восхищенно ахал, хватал предметы со стеллажей, задавал вопросы, не ожидая ответа. И все время постукивал, прощупывал, прислушивался. Тарас это видел, но помалкивал. Лев был рад снова оказаться на свежем воздухе. Тому, что вышел из сарая живым и невредимым – вдвойне. Глубоко вдохнув, он придал лицу умиротворенное выражение и проговорил, обращаясь к Щурову: – Хорошо тут у вас! Благодать! Природа, зелень, просторы! – Не всякому нравится, – вступая в игру, заметил Щуров. – Большинство местных жителей предпочли бы, как вы, жить в столице. – Да чем же там лучше? – Всем, – просто ответил Щуров. – Театры, музеи, выставки. Цивилизация, одним словом. И большие возможности. А у нас тут самой захудалой работы днем с огнем не найти. Хиреет народ, спивается. – Это да. Спивается, – задумчиво протянул Гуров. Мужчины немного помолчали. Оба готовились к последнему акту. Первым реплику подал полковник. – И все-таки странно держать такую свору, – протянул он, разглядывая четвероногих питомцев. – Жрут, поди, за десятерых. – Да уж немало, – улыбнулся Щуров. – Соседи не жалуются? – начал Гуров, и тут же сам себя перебил: – Ах да, у вас же нет никаких соседей. – А и были бы, вряд ли с претензиями полезли. – Уверены? – Так сами видите, какая у меня страховка, – кивнул в сторону вольера Щуров. – При этакой своре кому взбредет в голову беспокоить меня по мелочам? Никаких неожиданностей, никакого недовольства, никаких посторонних. Пока сам желание не изъявлю. Красота! Он произнес это с улыбкой и даже подмигнул Гурову, но тот понял: это уже угроза. Вздумай мешать – и можешь не сомневаться, конец будет страшным. – И то верно, – весело произнес Лев. – Ладно, задержался я тут у вас, а ведь на минутку заскочить собирался. Значит, насчет Бобкова вы уверены, парень встал на правильный путь? – Вам виднее, – пожал плечами Щуров. – Что я могу? Только предполагать. Бобков мне не сват, не брат, я его жизни не знаю. – И на том спасибо, – кивнул Лев. – Пожалуй, поеду. У меня еще три визита запланированы, боюсь не успеть до ужина. – Счастливого пути и удачи в расследовании, – пожелал Щуров. Не поворачивая головы в сторону помощника, отдал приказ: – Тарас, выпусти полковника. Тарас прислонил метлу к стене сарая, дождался, пока полковник пройдет вперед, и зашагал следом. У самой калитки он Гурова обогнал, открыл замки, распахнул калитку. – Спасибо за помощь. Еще увидимся, – прощаясь, проговорил Лев. – Это вряд ли, – буркнул Тарас и захлопнул калитку. Гуров еще какое-то время постоял у ворот, затем сел в машину, завел двигатель и медленно поехал в сторону Крымска. Тарас наблюдал за ним сквозь замочную скважину. Только когда машина скрылась за поворотом, он решился повернуться лицом к хозяину. Тот стоял на крыльце. От былого радушия не осталось и следа. Лицо искажала гримаса ненависти. Тарас опасался, что ненависть эта направлена не на только что отбывшего полковника, а на него самого. – Что застыл? До утра у калитки торчать собираешься? – Голос хозяина звучал ровно и оттого еще более пугающе. – Проследить бы надо, – осторожно произнес Тарас. – Сюда иди, следопыт, – приказал Щуров. Тарас приблизился. Поднявшись на нижнюю ступеньку крыльца, он оказался вровень с хозяином. Взгляды их встретились. То, что прочел в них Тарас, заставило его попятиться. Пытаясь выиграть время, он принялся тараторить скороговоркой: – Да ерунда это все, Эдуард Викторович. Подумаешь, велика шишка, полковник из Москвы! Ну походил он здесь, посмотрел. Ведь не нашел ничего? Не нашел. А в пристройке так вообще себя как придурок вел. Я уверен, вы ему не по зубам. – Думаешь, бросишь мне пару дешевых комплиментов, как портовой шлюхе, и проблема решена? Нет, дружок, так легко ты не отделаешься. Гуров – это первая ласточка. Вернее, ворон, прилетевший на запах падали. А знаешь, кто здесь падаль? Вижу, догадался. Верно, Тарас, падаль здесь ты. Но я, Тарас, хоть и строгий, да отходчивый. Дам тебе последний шанс разгрести то дерьмо, что ты благодаря своей тупости навалил. Справишься – твое счастье, а нет – не обессудь. Больше хозяин не прибавил ни слова. Сбежал с крыльца и направился к машине. Тарас тут же метнулся к воротам, заставлять хозяина ждать было не в его интересах. Створки ворот разъехались в стороны, «Тойота» плавно выкатилась на дорогу. Ворота закрылись, но перед этим Щуров успел высунуться из окна авто и жестко припечатать: – Жду три дня. Помни, Тарас, ты в этом дерьме завяз поглубже меня. Если что, тюрьмой не отделаешься. Взвизгнули шины, машина вильнула и исчезла в пыли. Глава 8 Вернувшись в отдел, Гуров прямо на пороге встретил майора Уланова. Тот, увидев полковника, расцвел радостной улыбкой: – Товарищ полковник, а я вас везде ищу. Ваше задание выполнено. – Задание? Вы о чем? – думая о своем, спросил Лев. – Да как же? По поводу Владимира Бобкова. Вы же сами велели справки навести, – растерялся Уланов. – Навели? – Так точно, навел. – Так докладывайте, – нетерпеливо потребовал Гуров. – Что, прямо здесь? – еще больше удивился Уланов. – Ладно, пойдемте в кабинет, – предложил Лев. Пройдя узким коридором, они подошли к двери кабинета, но она оказалась на замке. Гуров чертыхнулся. Меньше всего ему сейчас хотелось тратить время на поиски ключей и на бесполезные беседы с майором. Правильно оценив ситуацию, Уланов без слов отправился на пост дежурного и через минуту вернулся с ключами. Попав наконец в кабинет, Гуров жестом предложил Уланову занять свободный стул, сам уселся за стол и приготовился слушать. В двух словах Уланов сообщил то, что Гуров знал и без него. За что и когда Вовчик отбывал наказание, когда освободился, чем занимается на воле. Кроме того, он рассказал Гурову, откуда у Бобкова дорогостоящая техника. По словам Уланова получалось, что на приобретение чудо-машины Бобков потратил деньги, доставшиеся ему от продажи квартиры в Краснодаре. Квартира была не его, а матери. Пока сын сидел, она тихо скончалась. Оставаться в осиротевшем родовом гнезде Бобков не захотел. Присмотрел себе маленький домишко в их районе, продал квартиру и вложил деньги в покупку спецтехники, полагая, что в сельской местности с таким агрегатом он без куска хлеба не останется. Так и вышло. Машина, а вместе с ней и водитель, была нарасхват. Выложив подробности, майор подытожил: – Таким образом, удалось установить, что дорогостоящее спецсредство гражданином Бобковым было приобретено совершенно законно. Все формальности соблюдены, не подкопаешься. – Чего-то подобного я и ожидал, – заметил Гуров. – Благодарю за службу. – Рад стараться, товарищ полковник, – козырнул Уланов. Он немного помялся и спросил: – Как обстоят дела с Сикайло? – Сложно сказать. Тут у меня и без него дел по горло было. К местному бизнесмену наведаться пришлось, – неторопливо начал Гуров. – Наводочка одна появилась, нужно было проверить. Да вы его наверняка знаете. Если я не ошибаюсь, когда-то вы служили вместе. Такого поворота Уланов не ожидал. По тому, как забегали его глаза, Лев понял, что он догадался, о ком идет речь, но постарался сохранить бесстрастное выражение лица. Спокойно разложил на столе папки, будто не было у него сейчас дела важнее, чем систематизация папок. Достал чистый лист, проверил шариковую ручку на предмет наличия чернил и только после этого поднял глаза на майора. – Я говорю о Щурове. Эдуард Викторович, кажется. Он занимается торговлей. Один из этих современных предпринимателей, что научились и на аренду помещения денег не тратить. Через Интернет дела ведет, – пояснил Гуров. – Вы же его знаете? Отпираться было бессмысленно, поэтому Уланов согласно кивнул: – Да, некоторое время мы работали в одном и том же учреждении. В исправительной колонии, если быть точным. Я прослужил там совсем недолго, друзьями обзавестись не успел. Потом меня перевели сюда, а через некоторое время в наши края перебрался и Щуров. – Кстати, а Бобков не в той же колонии срок мотал? – изобразил полное неведение Гуров. – Правильно, там. Только я его совсем не помню, – поспешил откреститься от знакомства с Бобковым Уланов. – Я и Щурова едва вспомнил. Чисто визуально. В колонии мы с ним в разных подразделениях служили. Встречались, конечно, не без этого, но чтобы общаться – такого не было. – Неудивительно, – заметил Лев. – Этот Щуров – мужик деловой. Думаю, он правильно поступил, когда из колонии ушел. Видели бы вы, какой у него домина. Все по уму. Кирпичик к кирпичику, заборчик без единой щели, дорожки бетонные, травка, да еще и работник наемный. Как в американских сериалах про миллионеров. – Вам понравился его дом? – воодушевился Уланов. – А вам он разве не нравится? – пожал плечами Лев. Уланов открыл было рот для ответа, но тут же захлопнул его. Вид у него при этом стал растерянно-испуганный. Он задержал дыхание и после минутной паузы ответил: – Я в его доме не бывал. Разве что мимо проезжал, а через забор многого не рассмотришь.