– Знаете, давайте лучше поговорим в кухне. Разворачивается и уходит. Поглядываю на топор, не прихватить ли мне его с собой. Но один вид его пугает. Заталкиваю топор под кровать и спешу в кухню. Там я стараюсь держаться поближе к черному ходу, проверив на всякий случай, что дверь не заперта. – Минни, честное слово, я рад, что вы здесь, – начинает он. Смотрю ему в глаза, не врет ли. Он высокий, по меньшей мере шесть футов и два дюйма. Небольшое брюшко есть, но на вид все равно сильный. – Вы, наверное, меня уволите. – Уволю? – опять смеется он. – Да вы лучшая кухарка на свете. Взгляните, – похлопывает себя по намечающемуся животу, – это ваша работа. Черт, да я так не питался с тех пор, как здесь работала Кора Блю. Она меня практически вырастила. Перевожу дух. Раз уж он знает Кору Блю, все не так страшно. – Ее дети ходят в нашу церковь. Я ее знала. – Я очень скучаю по ней. – Он поворачивается к холодильнику, открывает, заглядывает внутрь, опять закрывает. – Когда вернется Селия? – Я не знаю. Наверное, в парикмахерскую пошла. – Когда она стала кормить меня вашей стряпней, я поначалу даже удивлялся, как это она так быстро научилась готовить. Но в ту субботу, когда вы не пришли, она попыталась приготовить гамбургеры. – Он прислоняется к раковине, вздыхает. – Почему она не хочет, чтобы я о вас узнал? – Понятия не имею. Она мне не докладывала. Мистер Джонни задумчиво качает головой, поглядывает на черное пятно на потолке, оставшееся с тех пор, как мисс Селия сожгла индейку. – Минни, мне все равно, даже если Селия палец о палец за всю жизнь не ударит. Но она все твердит, что хочет сама ухаживать за мной. Представляете, что я ел до вашего появления? – Она научится. По крайней мере… старается научиться, – хмыкаю я. Есть вещи, про которые не соврешь. – Да мне безразлично, умеет ли она готовить. Просто хочу, чтобы она была… Чтобы со мной была. Мистер Джонни вытирает лоб рукавом (теперь я понимаю, почему его рубашки вечно грязные). А вообще-то он ничего, симпатичный. Для белого, разумеется. – Она кажется несчастной, – продолжает он. – Это из-за меня? Или из-за дома? Мы живем слишком далеко от города? – Не знаю, мистер Джонни. – Тогда в чем дело? – Он вцепляется пальцами в столешницу за спиной. – Расскажите мне. У нее… – нервно сглатывает, – у нее есть кто-то другой? Мне его даже немножко жалко. Оказывается, он, как и я, ничего не может понять в этом дерьме. – Мистер Джонни, это, конечно, не мое дело. Но могу вам точно сказать, что у мисс Селии нет никаких отношений ни с кем. – Вы правы, – кивает он. – Глупо было спрашивать. Интересно, когда же вернется мисс Селия. Не представляю, что она будет делать, когда обнаружит здесь мистера Джонни. – Знаете, не говорите ей, что познакомились со мной. Пускай сама все расскажет, когда будет готова. В первый раз по-настоящему улыбаюсь: – То есть вы хотите, чтоб я продолжала работать, как работала? – Присматривайте за ней. Я не хочу, чтобы она оставалась в этом огромном доме в одиночестве. – Да, сэр. Как скажете. – Я сегодня хотел сделать ей сюрприз. Срубить эту мимозу, которую она так ненавидит, а потом свозить ее в город пообедать. Зайти в ювелирный, выбрать ей подарок к Рождеству… – Мистер Джонни подходит к окну, выглядывает, вздыхает. – Наверное, придется перекусить в городе. – Я могу приготовить. Что бы вы хотели? Он оборачивается и улыбается, как мальчишка. А я роюсь в холодильнике, вытаскивая всякие разности. – Помните, вы как-то готовили свиные отбивные? – Он даже ноготь начинает грызть нетерпеливо, как ребенок. – Сделаете на этой неделе? – Сегодня же вечером получите. В морозилке есть несколько штук. А завтра будет цыпленок с клецками. – О, Кора Блю тоже их готовила. – Садитесь-ка за стол, а я сделаю вам отличный сэндвич с беконом, возьмете с собой. – И хлеб поджарите? – Конечно. Хороший сэндвич на сыром хлебе не получишь. А после обеда испеку, пожалуй, знаменитый карамельный торт от Минни. А на следующей неделе мы вам подадим жареного сома. Нарезаю бекон, ставлю сковороду на огонь. Мистер Джонни глаз с меня не сводит. И улыбается всем лицом сразу. Заворачиваю сэндвич в вощеную бумагу Наконец-то можно хоть кого-то покормить с удовольствием. – Минни, можно я спрошу? Если вы здесь… то чем же занимается целыми днями Селия? Пожимаю плечами. Никогда в жизни не видела, чтобы белая женщина просто торчала дома целыми днями. Они вечно заняты, бегают по всяким делам, – кажется, что у них забот больше, чем у меня. – Ей нужны подруги. Я спрошу своего приятеля Уилла, не предложит ли он своей жене заехать к нам и научить Селию играть в бридж, принять ее в свой круг. Хилли, насколько я слышал, заводила в таких делах. Замираю на месте, как будто если буду вести себя тихо, то ничего не произойдет. Робко спрашиваю: – Это вы про мисс Хилли Холбрук говорите? – А вы ее знаете? – Мм-хммм… – С трудом проглатываю комок, подкативший к горлу. Если мисс Хилли появится в этом доме, мисс Селия узнает про Кошмарную Ужасность. Эти женщины никогда не смогут стать подругами. Но ради мистера Джонни мисс Хилли пойдет на что угодно. – Я позвоню сегодня вечерком Уиллу, попрошу его. – Он дружески похлопывает меня по плечу. А я вдруг опять задумываюсь об этом слове, «правда». Эйбилин ведь расскажет мисс Скитер обо всем. Если истина выйдет наружу, мне конец. Да уж, я повздорила не с тем человеком. – Я дам вам свой рабочий телефон. Звоните, если будут проблемы, ладно? – Да, сэр, – отвечаю я, чувствуя, как вновь накатывает ужас, стирая все следы облегчения, которое я сегодня испытала. Мисс Скитер Глава 11 Для всей страны еще зима, а в нашем доме уже начинается зубовный скрежет и заламывание рук. Первые признаки весны появляются слишком рано. Папу охватило «хлопковое безумие», ему пришлось нанять еще десяток рабочих, чтобы вовремя вспахать землю и засеять. Мама изучает «Фермерский альманах», но в земледелии она мало что смыслит. Зато периодически сообщает мне страшные новости, картинно прижав ладонь ко лбу. – Говорят, это будет самый дождливый год за последнее время, – вздыхает она. Да еще и «Шелковистый блеск» перестал действовать. Постараюсь купить еще несколько баночек, нового, экстрасильного. Мама поднимает глаза от «Альманаха»: – Куда это ты так вырядилась? Я надела самое темное свое платье, темные чулки. Темный шарф на голове делает меня похожей скорее на Питера О’Тула в «Лоуренсе Аравийском», чем на Марлен Дитрих. С плеча свисает уродливая красная сумка. – У меня вечером дела. А потом встреча… с девушками. В церкви. – В субботу вечером? – Мама, Господу безразлично, какой сегодня день недели. Спешу к машине, прежде чем последует новый град вопросов. Сегодня вечером у нас первая встреча с Эйбилин.