Такое ощущение, что это ее маленькая месть. Вот мы все спим, у нас есть такая возможность, а она целое утро на ногах и ей бедолаге даже присесть негде. Конечно, не только спят в электричках. А еще ругаются, разбивают друг другу носы, поют песни, играют на гитаре, едят, смеются, перевозят живую курицу в тряпочной сумке. Кстати, очень весело выглядит, когда из коричневой сумки выглядывает только куриная голова и смотрит на тебя одним зорким глазом. Чем-то эта курица напоминает мне проводницу, когда долго не можешь найти билет или билета у тебя нет вовсе, а проводница все смотрит и смотрит. Но хорошо, что крылья у этой курицы связаны, лапы тоже, не придется ловить по вагону, если она надумает сбежать или полетать. Еще громко высказываются о последних новостях в мире. Да-да, самая распространённая тема разговор в электричке – это политика. Если хотите узнать последние новости, которых нет в интернете, нужно прокатиться в электричке. Заряд всевозможных новостей от реальных до фантастических обеспечен. Поэтому я сделала такой вывод: маленькое государство, особенно, когда ездишь каждый день. Так случилось и в этот раз. Живая курица, злая проводница, бабульки-говорушки, которых захочешь переговорить не переговоришь. Сонные студенты в наушниках, важные дядечки в белых рубашках, сладко посапывают сидя у окна. С каждой остановкой мое сердце колотилось все сильнее и сильнее. Я смотрела на электронные часы, которые висели на входе в вагон и старалась подгонять время. Но сейчас оно было против меня. Когда открыла двери своего кабинета. Казалось, ничего не предвещало беды. Все как обычно. Стол завален бумагами, комп выключен, темно-синее кресло повернуто в обратную сторону. Антуриум одиноко стоит на подоконнике, его небольшие зеленые листья тянутся к теплому солнцу. Я медленно почти на цыпочках зашла в кабинет и тихо закрыла за собой дверь. Конечно, охранник на КПП косо на меня посмотрел, когда я записывала время прихода на работу. Записывала я его дрожащей рукой. Первая мысль, когда я приступила к работе: "Неужели пронесет?". У кареглазой брюнетки Вики с очень кудрявыми волосами, а также моей коллеги , которая трудилась в соседнем кабинете над столом висела бумажка: «Пять признаков худшего сотрудника»: 1. Проводить времени больше возле кулера, чем в кабинете. 2. Когда слово «премия» слышишь только в фильмах в номинации «Оскар». 3. Когда отчет подсовывают под дверь начальника, а не кладут ему на стол. 4. Работа в режиме «Черепаха». 5. Орать в кабинете начальника громче, чем орет сам начальник. Не под один пункт я не попадаю, поэтому надежда есть. Это конечно все шуточки, но я очень переживаю Берусь за отчеты, даже не иду на обед. Он у меня сегодня уже был, с самого утра, причем на свежем воздухе, в гармонии с природой. Когда отчеты готовы, а сил почти не осталось, замечаю что время близится к вечеру. Выхожу из кабинета, иду по коридору, а навстречу мне босс. Он идет походкой вождя, какого-нибудь знатного племени, а мне кажется если он еще хоть на сантиметр приблизиться я начну заикаться. Мой босс – богатый, успешный, с уверенным, решительным взглядом и с которым я стараюсь сталкиваться, как можно реже. Он носит стильные костюмы тройка и красивые галстуки, а еще в свои сорок лет он не женат. Об этом мне рассказывала Вика, причем рассказывала так воодушевленно, что мне даже стало интересно послушать. - И кому достанется такой красавчик? – говорила она, когда в очередной раз зашла в мой кабинет, чтобы поболтать и выпить маленькую чашечку кофе. В отличие от меня, она пила кофе с очень маленьких чашек и очень маленькими глотками. У меня же была большая тяжелая кружка с логотипом нашей фирмы, горячую воду я наливала в нее до самых краев, как говориться: «оставалось только сесть сверху». Но с моими формами если я сяду… Да, я не худышка. При своем росте один метр шестьдесят пять сантиметров я весила почти восемьдесят килограмм. У меня пышная грудь, объемные бедра и тридцать девятый размер ноги. Но это так впритык. Если покупать сапоги, то лучше брать сороковой, чтобы на теплый носок и ноге комфортно. – Знаешь, у него такая внутренняя мужественная энергия…, - продолжала Вика. Она говорила и так смешно растопыривала свои длинные пальцы и вытягивала руку вперед. - Вот он немного грубый, но это делает его настоящим мужчиной. – Твой Пашка как? Замуж тебя не зовет? На самом деле это для меня самая больная тема. Мне тридцать семь, время близится к закату. Хотелось детей и семью. С Пашкой говорить на эту тему бесполезно, один раз я даже расплакалась, тогда он сказал, что американские женщины рожают и в сорок лет. А нам нужно сделать ремонт, затем думать о ребенке, о женитьбе. В итоге ремонт у нас затянулся и продолжается уже лет восемь. - Да, он у меня такой не решительный, - ответила я и быстро перевела тему. Итак, я стояла в длинном, просторном коридоре, боялась даже дышать, не то, чтобы оборачиваться, особенно когда босс заговорил: - Белкина! Я к тебе обращаюсь. Хоть Вика хорошо отзывалась о нашем боссе - для меня он жуткий зануда. - Белкина, ты уволена! Глава 3 - Белкина, ты уволена! - Что? – я обернулась и округлила глаза. Бог мой! Хоть бы мне послышалось. Хоть бы в этот момент у меня произошли сбои со слухом. - Что слышала! – он подошел ближе, а меня затрусило, как осиновый лист. Мой шеф, выше меня на голову, если не больше, поэтому я смотрела на него сверху вниз. Он подошел настолько близко, что я услышала аромат его парфюма. Дорогого, свежего, переплетенного с восточными нотками. Чувствуется мандарин, сандаловое дерево и еще там что-то. А у меня в кабинете почти расцвел антуриум, обожаю комнатные цветы. Что-то я не о том думаю. Мысли путались в голове, сложно соображать, когда голова еще забита отчетами. - Я могу узнать причину моего увольнения? – я нервно сглотнула, но этот тяжелый ком будто застрял в горле. Это надо же… Всего одно слово. Всего одно! А что оно сделало со мной. Я будто провалилась в пропасть теперь мне лететь вниз головой километров двадцать, а может больше. Такой длинный-длинный туннель длиною в бесконечность. Я попыталась объяснить ситуацию, но от страха слова путались, язык заплетался: - Владимир Викторович, понимаете, свет был выключен, электрики праздновали юбилей. - Вы похоже тоже праздновали, - он посмотрел на меня таким испепеляющим взглядом, что я воспламенилась в один миг, колени затанцевали тектоник. Черт… Я же сегодня без укладки. Мало того, что несу всякую ерунду, так еще и выгляжу отвратительно. Прическа, макияж, модные туфли, разве думаешь об этом, когда опаздываешь на работу? Еще одно свойство, когда ты выглядишь как после улетной вечеринки, обязательно встретишь босса. Все же закон подлости существует. Оказывается, его никто не отменял. - Я сказал, что ты уволена, без отработки! – босс сказал об этом такой угрожающей интонацией, словно у меня не осталось выбора. Хотя у меня его и так не осталось. Он расправил плечи, у него такая гордая осанка, будто он спустился с вершины горы, а не со второго этажа. Сказал, как отрезал и ушел. Я посмотрела ему след. До сих пор навивало его духами, а в коридоре слышались тяжелые шаги. Как легко он об этом сказал и как тяжело мне дались его слова. Уволена… Это как последний вдох перед прыжком в пропасть. Когда летишь вниз головой, а твои ноги привязаны к длинному резиновому канату. Кажется, этот аттракцион называется джампинг. Нет! Все же такой экстрим точно не для меня. Максимум на что я способна это запастить попкорном и целый вечер проплакать над завершением любимой мелодрамы. Больше всего на свете я не хотела слышать слово «уволена», хотя бы ближайшие двадцать-тридцать лет. Но даже если бы я вышла на пенсию все равно бы работала. Работать, работать и еще раз работать с лозунгом, как на плакате с красным знаменем: «Трудоголики вперед!». Я продолжала стоять, как окаменелая, в голове уже играла песня Цоя: «Перемен… Перемен требуют наши сердца». Нет, мое сердце ничего такого не требовало. Перемены в жизни – это не про меня. Я привыкла к своей размеренной, обыденной жизни. Когда с работы домой, из дома на работу. Когда запланирован отпуск, когда знаешь, что зарплату если задерживают, то на несколько часов. Когда знаешь коллег, как свои пять пальцев, когда отрываешься с ними на корпоративе, обсуждаешь с ними запретные темы и знаешь, что на утро это нигде не всплывет. И ведь вчера вечером ничего не предвещало беды. В общем-то, я не суеверна. Черная кошка перешла дорогу или открывать зонт в доме – плохая примета. Как по мне все это предрассудки, придуманные людьми. Но здесь все было против меня. Однажды Лара сказала, что мне нужно сходить к гадалке и разложить карты Таро. Они точно не врут и всю правду скажут. Я покрутила пальцем у виска и сказала ей, что карты – это по большей части теория вероятности. Произойдет событий определенной величины или не произойдет. Лара цокнула языком и обиженно сказала, что я помешана на своих цифрах. На самом деле, верилось в мое внезапное увольнение с трудом. Может он пошутил, а? Может это его злая и коварная шутка. Нет-нет, на шутника мой босс не похож. Один его костюм тройка говорит, что этот мужчина слов на ветер не бросает. Сказал – сделал. Настоящий ценитель слова. Это мой Пашка может шутить, шутить, так что я даже обидеться могу, а потом он меня по часу успокаивает. Я так люблю свою работу, к каждой циферке отношусь с любовью. Для меня каждый отчетик, как маленький ребенок. Я же его холю, лелею, оберегаю. Нахожу все недочёты и исправляю. Ох, уж эти электрички. Почему до сих пор не изобрели ковер-самолет. Робот-пылесос, умная колонка, световой будильник, трекер сна – все что угодно… Уже пора и на межгород пустить воздушно-транспортное средство. Конечно, я хотела поделиться с этим с Ларкой. Поплакаться в жилетку лучшей подруге. Меня уволили с любимой работы! У-во-ли-ли! Это же Сверх катастрофа! А если честно, я ума не приложу, что дальше делать. Моя работа была для меня всем. Я вернулась в кабинет, села за стол и обхватила голову руками. Наверное, я бы обо всем рассказала Ларе и Пашке тоже бы обо всем рассказала. Но я боялась об этом даже думать, не то, чтобы говорить. Наверное, сделаю это завтра, а может послезавтра. Глава 4 - Ты чего такая грустная? – спросил Пашка. Пашка встречал меня на пороге в своем обычном домашнем виде. Семейные трусы и банка пива в руках. Я скинула туфли, просунула ноги и медленно поплелась на кухню. А на кухне меня ждала гора посуды. А еще лампочка… Лампочка перегорела в туалете. Пашка сказал, что сегодня починит, как только дадут свет, свет дали после обеда, уже вечер, в общем, пришлось включать фонарик на телефоне. Еще есть арома свечи. Но Паша не романтик, хотя вчера у нас впервые за десять лет был ужин при свечах. Все по той же причине: перерезали провода. В какой-то степени я даже обрадовалась, подумала о том, чтобы достать свое огненно-красное белье и продолжить наш томный вечер под шелковой простыней на скрипучей кровати. Но Пашка быстро доел поджаренную на оливковом масле грудку и сказал, что признает только одни свечи. Свечи которые прописывает врач и свечи, которые под капотом машины. В итоге, романтик откладывается на неопределенный срок, даже телевизор не посмотришь. В такие ситуации понимаешь, как же сильно человек зависит от всяких обстоятельств. - Тяжелый день, - вяло сказала я и плюхнулась на стул. - Свет дали только после обеда. Вот же гады! - Паша смял жестяную банку в руке, после чего выкинул ее в мусорное ведро. Кидал он с приличного расстояния, еще и через плечо. Получилось эффектно, как например Джордан кидает баскетбольный мяч в кольцо. - Из-за них полдня насмарку, - затем он открыл холодильник, почесал затылок и закрыл обратно. Его такие простые действия напоминали мне анекдот, когда муж приходит домой, перегар на километр, едва на ногах стоит, почти ползет к холодильнику. Открывает дверь и говорит: «Шеф, до дому подвезешь?». - А я думал, мы на ужин картошки пожарим. Пашка худой. И это еще даже мягко сказано. Он худой, высокий, загорелый. Загар у него огородный, но чем-то напоминает крымский. Скулы заостренные, нос похоже восточных кровей, длинный и с горбинкой. Я почему удивляюсь, потому что он ест в три раза больше меня и не толстеет, в то время, мне стоит съесть пирожное, как весы покажут мне еще один незапланированный килограмм. - На сале, а? – он сел напротив меня и посмотрел жалобными глазами. Такими глазами смотрит на меня соседский кот Васька, когда я чищу рыбу. Как же жалобно он на меня смотрит! Вот-вот и покатятся кошачьи слезы. Образно конечно, но как-то так. Картошка еще и на сале, целых два незапланированных килограмма. - Картошечки, так картошечки. Только приму души и переоденусь в домашний халат, - я встала со своего места и медленно поплелась к ванне. – Принесешь мне полотенце. - Возьми сразу сама, сейчас спортивные новости начнутся, - с этой репликой он удалился в зал. Его семейные темно-синие трусы в горошек мелькнули в дверях, затем послышался бубнящий голос комментатора. Все, как обычно. В моей жизни ничего не меняется. Не меняется, потому что я этого не хочу. Но стоило мне вспомнить о последних событиях на работе, как настроение сразу минус двести двадцать. Завтрашние реалии таковы: собрать вещи, получить расчетные. Затем последует самая трепетная часть представления – прощание с коллегами. Скорей всего некоторые уже в курсе, если приказ об увольнении готов. Зайду завтра в отдел кадров. Кстати, на моей уже бывшей работе можно встретить самые смешные фамилии. В айти-отделе у нас работает Кровопийца Андрей Васильевич. Один раз кто-то даже повесил фотку дракулы на двери его кабинета, кстати этого человека тоже уволили, а сам Андрей Васильевич с уже заметной лысиной на голове решился поменять фамилию. Так что шуточки у нас не катят. А еще у нас есть Тюлькина Анна Николаевна, Перебейнос Эдуард Борисович, Карась Светлана Олеговна и я Белкина Юлия Владимировна. Ведущий бухгалтер, компании «Вавилон Групп», бывший ведущий бухгалтер… А я Пашке даже ничего не сказала. Даже представить сложно, как я об этом скажу. Паша работает охранником на складе сутки через трое. У него классный график и до работы десять минут пешком, но вот на одну его зарплату не проживешь. Ладно, обо всем плохом подумаю завтра. Сегодня мне предстоит перемыть гору посуды, вкрутить лампочку и приготовить ужин. Глава 5