"Закрученный" скользил по смазанным жиром бревнам; скрип дерева о дерево заставлял Картерона содрогаться. Судно вошло в воду гавани, взметнув столь большую тучу брызг, так что ему пришлось смахивать капли с лица. И все же на губах играла улыбка удовлетворения — пока в бок не вонзился острый локоть. Он сверкнул глазами на брата, а тот ухмыльнулся и указал пальцем: — Видал? Ну разве он не милашка? — Милашка? Ты называл корабль худшей развалюхой. — Чевоо? Я никогда не говорил такого! — Арко снова показал на качающийся, черный от смолы корпус. — Он наведет на всех Худов страх, вот увидишь. — Это наверняка, — мрачно сказал Картерон. Корабль вовсе не казался ему наводящим страх. Плохо ухоженным — это точно. Но вот его репутация успела расползтись по моряцким тавернам и барам всех островов к югу от Квон Тали. Рассказы об упавших за борт, о негаданных бурях и вечных неудачах. Последнее было самым важным: мужчины и женщины моря суеверны, невезения сторонятся, словно заразы. Не сказать, что он поддался суевериям… но уже успел купить зачарованные Неррузе бусы и намотать на шею. Неумеха подошла, засунув пальцы под мышки, и кивнула им. — Рекруты, Сухарь. Картерон показал брату на корабль — работай, мол — и пошел вслед Неумехе. Их ждал строй из пяти мужчин и трех женщин. Разумеется, ни одного напана. Первого он узнал сразу — грузный морпех с "Жадины", Даджек — и поманил к себе, засмеявшись. — Чего ты тут забыл, дружище? Даджек несколько удивленно пожал ему руку. — Хесс оказался тупым выскочкой, не способным управиться с детским суденышком в ванне. Едва услышал, что ты капитанишь на "Закруте", списался от Хесса. — Ну, тебе тут более чем рады. — Картерон обернулся к первой из женщин. — А ты кто? — Осень. Картерон всмотрелся в стройную женщину — скорее девушку. Оглядел с ног до головы. — Матрос? — Так точно, сэр. — Бывала в деле? — Так точно, сэр! Картерон усомнился, но решил быть терпимым. — Откуда тебя принесло? — Из Пурджа. — У Обманщика туговато с людьми — почему не записалась к нему? Даджек всунулся: — Она подралась с одним из офицеров Обманщика. Вот так, разбила стул о голову за шалости руками. — А. Чудно. — Картерон перешел к третьему рекруту, женщине, куда выше и старше Осени, сплошные шрамы на лице. — Имя? — Слава. — Слава… Славно. — Он знал, это не настоящее имя. И не удивлялся. Почти все в их деле берут новые имена. Новое имя, новая жизнь. — Матрос? Женщина скривила губы так, что стало понятно: эту профессию она не особо уважает. — Нет, сэр. Скорее боец. Он кивнул. — Отлично. Следующий явно был опытным моряком. Просмоленные брюки и куртка, густой загар, загрубелые босые ноги. — Имя? — Торбал, сэр. — Ты почему не записался? Губы скривились, моряк презрительно сплюнул. — Не оценил, как Обманщик распределяет звания… сэр. Картерон кивнул. — Понимаю. — Дальше была женщина, точная копия Торбала. — Имя? — Клена, сэр. — Твоя история? — Я с Торбалом, сэр. Картерон снова кивнул. Следующим был костлявый паренек, совсем дитя. — Тебя как звать? — Ортен. — Слишком ты молод, сынок. Юноша сжал кулачки. — Возьмите меня, сэр! — Почему? — Два года назад ублюдки Гефа забили моего брата. Так и не пришел в разум. Едва свое имя помнит. У мамы разорвалось сердце. Возьмите меня, сэр! — Ладно, парень. — Он подошел к другому рекруту, седовласому ветерану. — Имя? — Бренден, сэр. — Тебе бы в землю, не в море. Будешь возражать? Дряхлый моряк улыбнулся, показав четыре желтых, стесанных зуба. — Я "Закрученного" знаю с детства. Вместе пережили долгие годы, вместе поседели, так сказать. Картерон невольно скривился. — Неужели? Ты служил на этой палубе и решил вернуться? Все россказни о половине команды, помершей от чумы, о моряках, упавших за борт или покалеченных снастями… что на корабле годами не видали добычи… Это все сказки? Осклабившись, старик подмигнул ему. — Не-а. Чистая правда. Картерон моргнул, не удивившись; он уже наполовину поверил молве. — Ага… Ну… — Не-а, я просто думаю, что все эти полосы везения и невезения — чистая дурь. — Моряк поскреб заросший подбородок и снова подмигнул. — Думаю, пришла пора обуздать удачу. Картерон криво усмехнулся. — Понимаю. Что же, тебе тут рады. — Кивнул и перешел к последнему. Долговязый юнец с широкими плечами фехтовальщика. Даджек прижался губами к уху, шепнув: — Я поручусь за этого. Сам позвал. Побывал в старой офицерской академии Анты. Картерон заинтересовался, окинул юношу взглядом. — Итак, ты офицер? Юноша покачал головой. — Нет, сэр. Не доучился. — Почему? — Убил сотоварища на дуэли. Картерон хмуро задумался. — Я считал, такие вещи разрешены. Ты мог сослаться на несчастный случай. — Так и было. Но его отец был регентом академии, из очень знатного рода. Картерон понимающе поднял брови: — Ага. За твою голову назначена цена? И что ты делал с той поры? Успел послужить и заслужить, думаю? — Да, сэр. Бывал и в армии, и в наемниках. — Как же тебя звать? — спросил он, понимая, что получит очередной псевдоним. — Джек, сэр. — Просто Джек? Парень казался обеспокоенным. Картерон ощутил сочувствие и не стал тревожить его сильнее. — Хорошо. Так скажем, ты больше подходишь в морпехи. Да? Парень отсалютовал, торопливо рявкнув: — Так точно, сэр! Картерон махнул рукой на всех: — Ладно. За работу. Бумаги заполню ночью. — Он смотрел, как Чосс пристраивает их к делу, и думал: "Боги, единственные новобранцы с целого острова. Смутьяны и те, кому лично досадил Обманщик". Им по — прежнему не хватало людей. Будь он суеверным, ощутил бы вонь неудачи… хорошо, что не суеверен. Надо продолжать. Он взялся за амулет на шее, поцеловал бусину. * * * День отплытия выдался сумрачным и дождливым; весь малазанский флот — сорок два рейдера — заканчивал сборы, готовился покинуть гавань. Кроме одного. Флагмана Мока, "Невыносимого".