Почти весь следующий день он провел, осваивая новый учебный клинок. На ночь присел у костра, варя в котелке свиные ножки, которые подарила вдова некоего торговца. Как раз начал нарезать в похлебку дикий картофель, когда Коса появилась из темноты. При ней был лишь просунутый за пояс деревянный меч и два факела. Он снял котелок с огня, бросил туда клубни и оставил на потом. Засунул меч за пояс. Проведал Неру; как и всегда в поздний час, она впала в странное подвешенное состояние, которое даровал Худ. Он опустил и завязал полог. Коса бросила ему факел, который он зажег в костре. Поединщики ушли в лесок, так и не произнеся ни слова. Нашли относительно свободную поляну, ярко и одноцветно озаренную серебряной луной. Дассем вонзил свой факел на краю; Коса сделала то же. Они уминали высокую траву и сорняки. Удовлетворившись, встали и поклонились. Коса заняла позицию, чуть отклонив плечи и выставив правую ногу. Он зеркально отразил ее стойку. Поглядел и нашел чужеземную идею маски отвлекающей. Он не привык сражаться с замаскированными людьми, у которых почти не видно глаз. Однако глаза могут лгать, и он мысленно постарался учесть новизну. Оба крепко ухватились за деревянные клинки, осторожно вынимая из-за поясов. Дассем удобнее расставил ноги, но ощущение ему не понравилось. Он поднял руку, требуя паузы. Коса скользнула назад, выходя из зоны прямого касания. Дассем встал на колено, поправляя завязки мокасина. Коса раздвигала клинком траву, ожидая. Удовлетворившись, он встал. Женщина наступала шаг за шагом, пока клинки не огласили поляну звонким стуком, не столкнулись снова — стаккато ударов постоянно ускорялось, нарастало, пока стук не стал слитным шумом, приглушенным гулом водопада. После долгих проб — в таком состязании уже проиграли бы девять из десяти возможных оппонентов — Дассем отступил и уважительно поклонился. Не отвечая на кивок, Коса молниеносно выбросила деревянный клинок, так что ему пришлось сделать шаг назад. Женщина напирала, заставив его отдать половину поляны. Оказавшись у кустов, Дассем ухитрился повернуться, так что теперь она оказалась прижатой к веткам. Тогда фехтовальщица опустила оружие и тоже коротко кивнула. Дассем хотел отдать честь, но не решался отказаться от защитной стойки, так что скользнул в центр и замер там. Она последовала, меняя руки, растягивая плечи. Поединщики скрестили оружие и начали снова. Лишь когда луна ушла за кроны деревьев и стало совсем темно, Дассем подал знак к остановке. Это был лучший поединок за годы, он вспотел, хотя постарался сохранить ровное дыхание — как советовал наставник, никогда нельзя позволить противнику заметить, что ты запыхался. Коса вытянулась и коснулась зазубренным клинком лба. Он ответил на салют и увидел капли пота на ее обнаженных руках, шее и лице, хотя дыхание также казалось равномерным. Зажав деревянный меч под мышкой, она сказала: — Может, в следующий раз ты постараешься. Он остался один на поляне, в окружении примятой травы; звезды блестели над головой. Дассем позволил себе глубокий вздох. Ночь холодила спину, где мокрая рубаха прилипла к коже. Ощущая, как ветерок шепчет в ветвях, он склонил голову, размышляя — и понял, что уже довольно давно ему не приходилось стараться. * * * Крыша — настоящее ее имя было Кришиопо Муллине, хотя она скорее умерла бы, нежели призналась в этаком — не прогадала, взявшись управлять уличными громилами Геффена. Уже пять лет она трудилась, организуя и проводя разные дела по всему треклятому острову. Работа казалась ей сладкой. Тупые моряки рискуют случайно утонуть (сама она никогда не полагалась на случай) или погибнуть при налете (любые проценты казались лично ей недостаточными), только чтобы привезти добычу на Малаз и продать (а Геффен имеет долю с каждой сделки), полученные деньги потратить в кабаках, борделях и притонах (Геффену же принадлежащих) и вновь стать неимущими, и глядеть в море в ожидании очередного рейда… чтобы через некое время их снова выдоили. Роскошная система… для него и для нее. Пока не появились эти. Поганые напаны и их головорез-наниматель — тот, со старым безумцем на веревочке. Почему, ради всего святого, подобный ему тратит время на захолустном острове, когда мог бы брать контракты в Анте или Кауне? Нет, так дела не делаются. И вообще, все это ужасно нечестно! Но сейчас она стояла на общем причале, с Гефом, поджидая какого-то крутого убийцу с материка. Мастера орудовать ножом, которого хвалили все знакомцы Геффена. Наемника, чьи расценки могут, похоже, ввергнуть их в нищету. Опять-таки, нечестно. Но они уже загнаны в угол. Выбора нет. Что бы ни случилось, виноваты проклятые они. Она переминалась, недовольная заданием, и дергала за колечко серьги в правом ухе. Вот единственная вольность, которую она позволяла себе: фаларийское серебро, искусно выделанное в форме птиц — а именно, колибри. Геффен заметил, что она дергается; помощница криво усмехнулась, приметив, что и он обеспокоен. — Смотри, — сказал главарь. — Этот тип — большой талант. Работал везде, даже на Генабакисе. Слышала о Генабакисе? — Нет. — Ага. Ходит молва, что он еще и адепт Тьмы. Рашана. Так что будь повежливее, поняла? Женщина отвернулась, закатывая глаза к небу. "Да как угодно" . Как бы всё это не оказалось напрасной тратой времени и денег… Причала коснулся борт двухмачтового грузовика. Матросы швырнули канаты, трап упал на положенное место. Начали сходить пассажиры. Крыша скрестила руки и протяжно вздохнула. Сегодня прибывших было немного — по большей части рабочие и мелкие торговцы. Волоча мешки и тюки, они огибали Геффена. Наконец стало казаться, что пассажиры иссякли. Она вопросительно глянула на Гефа — а когда повернула голову обратно, он стоял прямо перед ними, заставив Крышу вздрогнуть, несмотря на весь скепсис. Мужчина оказался невысоким и жилистым, почти болезненно худым; короткие, черные как ночь волосы торчали во все стороны; одежда, черные брюки и черная шелковая рубашка, показалась столь смехотворно типичной, что она засмеялась… но смех застрял в горле при одном взгляде в его глаза. Да, эти глаза были способны испугать. Как у рептилии, внимательные, но мертвые. И понимающая усмешка хищника — похоже, он испытал наслаждение, ощутив, как ее пробирает холодок. Крыша закашлялась. — Идемте, — сказал гость, показывая на край верхнего пирса. Геффен оглядел его с ног до головы, с явным сомнением. — У вас что, все с собой? Гость показал сумку, которую держал в руке. Небольшую, явно не способную вместить меч. — Ничего иного мне не нужно. Геффен жестом предложил ему иди наверх. Крыша зашагала рядом. — Вы так молоды, и уже имеете репутацию, — начал Геф. — Вы передумали? — спросил юноша, и неприятная улыбка стала шире. — Должен сказать, я буду огорчен, если проделал весь этот путь напрасно. — Нет, нет. Просто… удивляюсь. — Так скажем, репутация мною заслужена. — Конечно, я уверен. — А где? — вмешалась Крыша. Беззаботные глаза шевельнулись, окидывая ее быстрым взором. Неприкрытое презрение заставило женщину сжать кулаки. — Не здесь. — Хватит уверток. Где именно? Рот расползался в улыбке, обнажая мелкие, острые, белые зубы. — Совсем недавно — на Фаларских островах. Я выследил типа, приписавшего себе одно весьма важное преступление. — Убийство? — Убийство короля. — И вы убили его за то, что он соврал насчет убийства? — Нет. Убил за то, что он врал насчет себя. Они достигли лестницы. Геффен встал, уперев руки в бока, загородив путь какому-то белобородому старцу в ветхих штанах, с удочкой. Через миг Крыша узнала старого мага, отказавшегося работать на них. — Что ты тут делал? — рявкнул Геффен. Старик помахал удочкой, не отрывая взора от приезжего. — Рыбку ловил, — сказал он. — Не поздновато ли? — Так заранее не поймешь. Геффен махнул рукой. Старик прошел мимо, крутя головой, будто не мог оторваться от гостя. Тот по-прежнему ухмылялся — понимающе, намекая на некие темные тайны, ведомые лишь им двоим. Они направились к игровому дому и таверне Геффена. Башмаки Крыши стучали по мостовой, как и ранее, по доскам причала — а вот темные туфли приезжего, казалось, вовсе не издают звуков. — Ваше послание содержало имя: Танцор, — резко начал гость. — Хочу знать, тут нет ошибки? — Да, это его имя, — ответил Геффен. — А что? — Хорошо. Крыша подняла бровь, глядя на хозяина. "Пусть идет как идет". Геффен кашлянул. Выглядел он неуверенным. — Можете поселиться у меня. Это для вас, э… приемлемо? — Разумеется, — сказал гость таким великодушным тоном, будто делал одолжение. Крыша сжала зубы так сильно, что ощутила боль. — А как сами изволите прозываться? — бросила она довольно наглым тоном. — Ков, — улыбнулся он снова. — Можете называть меня Ковом. Крыша фыркнула, глядя в обложенное тучами небо. "О, прошу! Это должно звучать устрашающе или еще как? Ну что за клоун…" Глава 10