– Он выбирает второе, тем более что подворачивается удобный случай, – Фроленков встал. – Сейчас мы разыграем сцену убийства. Итак... раннее утро. Я – Казаков, Виктор – убийца. Виктор постучал в балконную дверь. – Игорь Львович, вы встали? – Да, да. Входите, – ответил Фроленков. – Доброе утро. – Привет. – Что хмурый? – Да вот, – разглядывает правую руку, – палец выбил. Бриться не могу. – Тоже забота. Садитесь, побрею. В армии и не то приходилось делать. – Что вы, неудобно. – Пустяки, садитесь, – Виктор посадил Фроленкова в кресло и провел ладонью по горлу. – Готово. – Не забудь про платок, – подсказал Фроленков. – Первая ошибка убийцы: он вытирает руки шейным платком своей жертвы и прячет платок в карман. Находит и забирает деньги, – Виктор оглянулся, подошел к балкону и хлопнул дверью, – вышел, прошел в свой номер, потом коридором мимо дежурной. – Похоже, но бездоказательно, – сказал Приходько и улыбнулся. – Минуточку, Иван Николаевич, – ответил Фроленков. – Убийца решил доказать, что, когда он ушел из гостиницы, Казаков был еще жив. – И он возвращается, – Виктор снова хлопнул балконной дверью, прошел на цыпочках мимо кресла, снял телефонную трубку и набрал номер. – Слушаю, – сказал женский голос. – Леночка, – пояснил Виктор и показал на трубку. – Ребенок, полотенце не принесешь? Мое куда-то девалось. – Хорошо, Игорь Львович, – ответила Леночка. – Игорь Львович. Понятно? – Виктор показал на трубку. – Только Казаков называл Самойлову ребенком. Теперь быстро в душ, – он схватил Приходько за руку, завел в душевую и пустил воду. За дверью раздались шаги. – Спасибо, ребенок, повесь на крючок, – сказал Виктор и подмигнул Приходько. – Из-за шума воды голос разобрать нельзя. Убийца запирает дверь в коридор, – Виктор вывел Приходько из душа, запер дверь, и они вернулись в номер, – проходит мимо мертвого Казакова... Из кресла поднялся Шахов и продолжил: – Убийца запирает балконную дверь и идет доигрывать шахматную партию. Фроленков подошел к Приходько. – Знакомьтесь, гражданин Приходько, – он показал на Шахова, – майор милиции Шахов. – Что все это значит? – тихо спросил Приходько. – Итак, алиби получено, а похищенное надежно спрятано, – ответил Шахов. – Вы прекрасно понимаете, что именно валюта является уликой, но расстаться с ней не можете. Почему вы не отдали сразу всю валюту вашему руководителю и наводчику Поддымову? Молчите? – Шахов посмотрел на Приходько и усмехнулся. – Он бы скрылся с награбленным и ваша доля уплыла бы? Возможно. Итак, валюта спрятана, но забрать ее и уехать вы не можете. – Пустая болтовня, – Приходько закурил и сел. – Вы толкаете следствие на Друянова. Мы принимаем ваш ход, отправляем адвоката Друянова на Рицу и делаем вид, что ищем его. Вы успокаиваетесь, передаете Поддымову его долю и собираетесь уезжать. Приехали, Приходько. – Доказательства? – спросил Приходько. – Валюта, – Шахов показал на портфель, который Приходько бросил в угол. – Этот портфель я впервые вижу, – Приходько пожал плечами. – Ай-яй-яй! Приходько, Приходько! – Шахов развел руками. – Сегодня я получил из Москвы ваш послужной список: пять судимостей, два побега, о приводах я уже не говорю. С такой биографией вы должны быть опытнее. – Прошу быть конкретнее, гражданин майор, – Приходько наклонил голову и быстро взглянул на Шахова. – Все это липа, а не доказательства. – Хорошо, – сухо сказал Шахов. – Хотя могу вам сейчас и не отвечать. У нас есть показания Зои, романом с которой вы так ловко маскировались. Ведь портфель вы держали у нее. Показания Поддымова. Он все рассказал, доказывая свою непричастность к убийству. Друянов рассказывает Леночка отошла от стола дежурной и вопросительно посмотрела на Зою, которая стояла у окна. Леночка плохо понимала, что происходит, она послушно выполнила просьбу Шахова ответить на телефонный звонок и отнести полотенце в десятый номер. – Зоя, – тихо позвала Леночка. В коридор вошел Друянов. Увидев его, Зоя повернулась. – И почему я такая невезучая? – Зоя взяла Друянова под руку и заглянула ему в лицо. – Александр Викентьевич, ну почему он именно меня выбрал, мерзавец? – Так это Приходько зарезал! – вырвалось у Леночки. – Ох, и проницательна же ты, Ленка, – Зоя снова повернулась к Друянову: – Ну почему? – Видишь ли, Зоя, преступник, он как рассуждает? – медленно, подбирая слова, ответил Друянов. – Ему квартира нужна, где бы похищенное мог спрятать, со своим напарником встретиться. И чтобы посещение этой квартиры не вызывало подозрений. Самое лучшее – роман с местной женщиной. А что с тобой, так это... – Друянов замялся и беспомощно посмотрел на Леночку. – Ты рядом с гостиницей работаешь. Первая на глаза попалась, – быстро заговорила Леночка, заполняя паузу. – Ну, положим, первая ему на глаза ты попалась, – ответила Зоя. – Так что не заливай. В чем виновата, сама знаю. Но ты учти, Ленка, и другим передай: у меня с этим типом ничего такого не было. Чтобы придержали языки. А вас, Александр Викентьевич, попрошу, – она заглянула в лицо Друянову, – напомните в милиции, что они обещали статью в газете дать и меня в ней упомянуть. Мне эти последние три дня ой как лихо было. – Обязательно, Зоя. Конечно, напомню. Поужинаем, девочки? Не постесняетесь со мной в ресторане появиться? Ели молча, только когда принялись за мороженое, Леночка не выдержала: – Вы работник милиции, Александр Викентьевич? – Нет, Леночка, не работник, – Друянов отодвинул вазочку с мороженым, закурил. – Шахов, вот это работник, – он показал большой палец. – Правильно я говорю, Зоя? – Да, вот уж на кого бы не подумала, – ответила Зоя. – Позавчера, как узнала, даже не поверила. Толковый дядечка. А уж спокойный... Никогда не думала, что меня можно так легко уговорить помогать в таком деле. А он, кстати, не уговаривал, он даже советовался со мной, как лучше сделать, чтобы они ничего не заметили. Леночка видела, что Зоя очень гордится и хочет, чтобы все узнали о ее роли в происшедшем. Хотя Леночка и не поняла, чем это Зоя помогла милиции, она уверенно сказала: – Вот девки ахнут, когда я им завтра расскажу. Представляю. Леночка выбрала, как ей казалось, самый что ни на есть интересный вопрос: – Александр Викентьевич, а почему вы вдруг пропали? – Уж очень хотелось преступникам навести милицию на мысль, что убийство совершил я. Вот Шахов и придумал, чтобы я помог им и скрылся. Чудесно провел время на Рице. – А платок? – Подбросили. Только я уже был предупрежден, – ответил Друянов. – Кто же вы по специальности? – Леночка решила до конца использовать предоставившуюся возможность. – Я? Адвокат. Хотел здесь отдохнуть и поработать. У меня через два месяца в Москве тяжелейший процесс. – И как вы их защищать можете? – вмешалась в разговор Зоя. – Приходько тоже защищать будут? – Как бы тебе ответить без громких слов? – Друянов вертел в руках чайную ложку и разглядывал ее с таким вниманием, словно никогда раньше не видел. – В человеке, каким бы преступником он ни был, есть что-то здоровое. Наша задача – счищать грязь. И выяснить, где и как человек подцепил эту заразу. Чтобы создать противочумную вакцину, врачи копались в самых опасных очагах болезни. Так и мы – милиция, прокуроры, адвокаты – лезем в очаг. Заболеть сами мы не можем, но молоко за вредность нам давать следовало бы, не правда ли? Друянов посмотрел Леночке в глаза, потом перевел взгляд на Зою. – Что молчите? Чистят, чистят такого неандертальца. Адвокат с одной стороны, следователь – с другой. Темнота и вонь. Уже никаких, кажется, шансов нет – и вдруг... – Друянов сделал паузу и стал разминать папиросу. – Что, что вдруг? – в один голос зашептали Леночка и Зоя. – Нет-нет, а блеснет изнутри этого неандертальца что-то человеческое. Тогда хватай и тяни. Адвокат тянет. Следователь тянет, судья тоже тянет. И, как в сказке, нет этого самого неандертальца, а стоит человек. Слабенький еще. Качает его на рахитичных ножках. Зависть, злоба, какие-то обиды неизвестно на кого и за что крутятся вокруг него. Но раз появился человек, значит, полдела сделано.