– Что наш султан опять подарил любимой жене? Давай, Белла, хвастайся. Показываю тихонечко очередную обновку. Стараюсь так улучить время, чтобы не попасться на глаза Мариам или Наине. Тогда точно насмешек не избежать. Любимая жена султана! Мне было бы приятно, но в каждой шутке лишь доля шутки. Где султан, там и гарем. Вот только я не допущу рядом с мужем ни одной женщины. – Я сегодня немного задержусь, – ворчливо роняет Мурад. – У меня совещание на пять назначено. Раньше девяти не жди. И покушай сама, пожалуйста. Пообещай мне, – не просит, а велит он. – Хорошо, – соглашаюсь уныло. – Но я без тебя ничего не хочу. – Тебя кто-то обижает? – строго интересуется Хафизов. – Нет, все хорошо. Только я скучаю по тебе, Мурад. – Завтра возьму выходной, хочешь? Съездим в клинику. Потом к Мирону заглянем, – предлагает муж, и я радостно киваю. – Да, да! – Значит, договорились, – решает он и замечает недовольно. – Ладно, Белла, ко мне тут народ рвется. До вечера, моя гурия. – До вечера, – повторяю рефреном и, закончив разговор, выхожу из ванной. – Вам не плохо? – интересуется участливо прислуга. – Спасибо, все хорошо, – улыбаюсь я, но постоянное навязчивое внимание уже порядком поднадоело. Жить бы с Мурадом вдвоем. Самим. В нашей квартире. Но нельзя. Охрана, прислуга, помощники. Муж так привык. И уж не мне менять уклад его жизни. Взяв ноутбук, забираюсь с ногами в кресло. Нужно проверить ежемесячный отчет фонда Бородинской, а потом утвердить меню на неделю. Теперь, когда хозяйством распоряжаюсь я, правила немного изменились. Иногда я помогала отцу в «Империале», поэтому взяла бизнес-процессы отеля за основу. У нас теперь меню под заказ. А новую неделю я утверждаю заранее. Это позволяет экономке спокойно закупить основные продукты и не мотаться на рынок ежедневно. Сначала обитатели нашей большой деревни роптали. Особенно Наина, которой иногда хочется по утрам клубники или ананасов. Но Мурад решительно пресек недовольство. – Кому нужны изыски, едет за ними сам, – постановил резко. И никто не посмел с ним спорить. И отношение ко мне сразу поменялось. Стало больше улыбок. Порой услужливых и неискренних. И первое время я на них покупалась. А теперь с первого взгляда просекаю. Противно. Но держусь со всеми вежливо. Положение жены Хафизова обязывает. Но приходится постоянно контролировать себя и каждое слово. А это напрягает. Только вечером в объятиях Мурада я могу расслабиться. Он единственный близкий мне человек. Ему я доверяю безоговорочно. А еще Лейле. Такой доброй и искренней. Но она обычно с утра на занятиях. И мне одиноко здесь, в большом доме, полном людей. Наверняка хуже нет одиночества в толпе. Когда вокруг полно людей, а словом перемолвиться не с кем. Вот я и звоню маме и бабушке. Но разговор часто не клеится. Отец рядом. А при нем поболтать никогда не удается. Сначала на заднем фоне слышатся его крики, а потом мама со вздохом замечает. – Все, Белла. Не могу говорить. Прости. И на душе становится горько. Отложив ноутбук на подлокотник, упираюсь лбом в кожаную спинку кресла, покрытую пледом. Мягкий ворс нежно щекочет кожу, глаза щиплет от слез, а сердце разрывается от тоски. По дому, по привычному укладу. Но больше по мужу. Он приедет поздно вечером, когда, свернувшись калачиком, я задремлю на диване или в кресле. Сядет рядом на корточки. Осторожно проведет пальцами по моей щеке. – Белла, – позовет шепотом. А потом отнесет в постель. Ради этого момента я и живу. Занимаюсь делами на автомате и жду мужа. Телефон жужжит, сообщая об эсэмэске. Вздрагиваю, возвращаясь в реал. Смотрю на незнакомый номер и высветившееся в уведомлениях послание. «Ну что, сучка, допрыгалась? Хафизов уже забыл о тебе. У него другая девка. А жила бы со мной, и горя не знала. Угораздило же тебя, идиотку». «Что тебе надо, Равиль?» – печатаю, холодея от ужаса. Кажется, даже пальцы сводит. «Возвращайся ко мне», – тут же приходит ответ. «Не хочу. Я не люблю тебя», – набираю и, кажется, слышу стук собственного сердца. «Тебя никто не спрашивает, Белла. Твой муж – я. Настоящий законный муж. И я уже рядом. Скоро заберу тебя домой. Готовься. Учись снова быть покорной и опускать глаза в пол». «Отвали от меня! Слышишь!» – пишу, задыхаясь от гнева. Сердце колотится как сумасшедшее, а горло сковывает спазм. «Ненавижу тебя!» – пальцы на автомате бьют по клавишам. «Это хорошо, Белла. Очень хорошо. Такие искренние чувства. Давай без глупостей, детка. И не вздумай пожаловаться Хафизову. Если он вмешается, я его просто грохну. Поняла?» – строчки расплываются от слез, айфон выпадает из рук, а я от осознания собственного бессилия сгибаюсь пополам. Мурад в опасности! Равиль – мутный отмороженный тип, неизвестно, что там у него на уме. Но одно я знаю точно. Он всегда приводит свои угрозы в исполнение. Глава 37 Глава 37 Белла Снова перечитываю сообщения Равиля. Спотыкаюсь о слова, на которые сразу не обратила внимания. У Мурада другая?! Как такое может быть? Обняв себя обеими руками, пытаюсь понять, правда это или ложь. Мурад стал все чаще задерживаться на работе. Приходит домой и не ужинает. Объяснение одно – поел в офисе. И спим в последнее время, откатившись друг от друга. Есть… Или была. Мурад явно не монах. Была Эльза, и даже есть общий ребенок. И сейчас муж может вполне спокойно навещать какую-то девушку. Кто ему помешает? Перед кем он отчитывается? Точно не передо мной. В глазах мужа – я маленькая забавная кукла. Захотел – забрал из семьи. Надоела – поставил на полочку. Обида и ревность берут свое. Я даже об остальных угрозах Равиля забываю. Мариам наверняка что-то знает. Наина тоже. Вот только с ними я даже здороваюсь через силу. Так и буду сидеть в башне Хафизовых и ни о чем не подозревать. «Спроси напрямую», – проносится в голове шальная мысль. «Ага, так он тебе и ответит», – усмехается ехидно здравый смысл. Айфон, зажатый в руке, разрывается громкой трелью. Мама. Наконец-то! – Привет, – печально тяну в трубку. Может, хоть сейчас удастся посоветоваться. Наверняка мама выбрала момент. Отец уехал куда-нибудь по делам. Или закрылся у себя в кабинете. Не крутится рядом, не греет уши. Но мама всхлипывает и не дает мне вставить ни слова. – У нас беда, Белла, – без всяких предисловий обрушивает на меня новости. – Оказывается, у отца есть другая семья. Надо же! И деньги, украденные у Мурада, он потратил на эту женщину. Представляешь? Купил ей дом. Она родила ему сына. Мальчику уже четыре года. У меня в голове не укладывается… – Мама, – выдыхаю я, стараясь не выдать собственные страхи и не расплакаться. Мои личные горести и подозрения сейчас не в счет. – Приезжайте с бабушкой и Ясминой ко мне, – восклицаю порывисто. Больше мне предложить нечего. Надеюсь, Мурад согласится. Тут дом большой. И для моих места хватит. – Конечно, – плачет в трубку мама и дальше рассказывает о своем. – Ринат всегда хотел сына, а я рожала только дочек… – Мама, это все ерунда, – убеждаю я уверенным тоном. А у самой сосет под ложечкой. Может, и у Мурада тоже семья на стороне. И есть еще дети, кроме Мирона. – Приезжайте! – умоляю всхлипывая. – Я прошу тебя… – Да куда мы поедем, Белла? – тяжело вздыхает мама. – Тут дом, хозяйство. Ясмина в школу ходит. – В школу можно устроить и здесь, – настаиваю на своем. Но мама непоколебима. – Нет. Я не буду бросать свой дом и жить где-то приживалкой. И отца хочу вернуть. Пусть эта… женщина уезжает куда угодно. Я поэтому тебе и звоню, Белла. Поговори с мужем. Пусть отселит ее куда подальше. Сил моих нет видеть эту дрянь и ее отродье. – А как ты узнала? – спрашиваю робко. Взаимоотношения родителей меня обычно не касаются. – Мне Равиль позвонил и дал адрес. Еще вчера. Я попросила твоего дядю Георгия туда съездить. Вот он сейчас приехал к нам с Асланом и Керимом. Разговаривают с твоим отцом. Ставят ему условия. Георгий, мамин старший брат, – суровый человек, скупой на слова и эмоции. Они с отцом когда-то были друзьями. А потом перестали общаться. И если Георгий с сыновьями пришел к нам домой, значит, дело плохо. И маме требуется защита. – Приезжайте ко мне, – повторяю как мантру. – Нет, Белла. Не проси. Поговори лучше с Мурадом. Ты же его любимая жена. Последняя фраза бьет по нервам. Мариам с Наиной тоже меня так называют. И если я любимая, то где-то есть постылая жена? Или я ошибаюсь? – Мама, это невозможно. Мурад не бандит с большой дороги. Он не может выселять людей…