– Да, конечно, – киваю я, снова радуясь маленькой передышке. И снова моя рука оказывается в захвате мужской ладони. Вздрагиваю от каждого прикосновения. Так не должно быть. Неправильно это. Опавшая листва шуршит под ногами, свинцовые тучи нависают предупреждающе, а на душе неспокойно. Да и сам сад с облетевшими с деревьев листьями кажется мне чужим и враждебным, словно не я тут носилась с самого детства. Лазала по деревьям и устраивала куклам дом в кустах смородины. – Давай побеседуем, – кивает Мурад на скамейку, установленную около обрыва. – Тут нас точно никто подслушать не сможет. Говори, что ты хотела мне сообщить, – приказывает он, облокачиваясь на старую узловатую яблоню. Урожай давно весь собран. Но несколько круглых плодов еще краснеют на черных ветках. «Нужно снять их, пока морозом не побило!» – думаю я машинально. И неожиданно для себя выпаливаю как на автомате. – Мурад Мусаевич, если вам нужна женщина из нашей семьи, женитесь лучше на Гуле. Вы, наверное, хороший человек, но я не могу выйти за вас замуж. – Даже если аннулировать брак? – Да, – понуро опускаю голову. – Не надо его аннулировать. Я потом разведусь с Равилем. – Что ты хочешь мне сказать, Белла? – строго глядит на меня Хафизов. – Я жду ребенка. Срок – пять недель, – выдавливаю я и краснею до корней волос. – Хм-м, – усмехается Мурад. – Интересный поворот. Не ожидал. Подняв голову, срывает самое красивое яблоко. Неспешно достает из кармана связку ключей, раскрывает брелок, вытягивая нож. И аккуратно режет тонкие ломтики. Один пробует сам, а другой подносит к моему рту. – Очень вкусные, – произносит он, будто я не знаю. Несмело вытягиваю из его пальцев кусок яблока, кладу в рот и боюсь жевать. – Мне не нужна твоя сестра, Белла, – улыбается мне снисходительно Мурад. – Возможно, она красивая и порядочная девушка и достойна хорошего мужа. Но я хочу тебя. – Но я не могу, – опустив глаза, тяну жалостливо. – Вы же понимаете, – пытаюсь привести какие-то доводы, но мне снова затыкают рот ломтиком яблока. – Жуй, пожалуйста, – словно маленькой, делает замечание Мурад и смотрит на меня внимательно. Тушуюсь еще больше под строгим пронзительным взглядом. – Кто знает счастливую новость? Муж? Роза? Родители? – сыплются на меня вопросы. – Еще никто, – лепечу я. – Я вчера была у врача и никому не говорила еще. – Странно. Ладно, родители. А муж? Почему не сказала ему сразу? Почему он отпустил тебя одну, и почему ты хочешь с ним развестись? Я ничего не понимаю. – Он изменил мне, – выпаливаю, не подумав. – Я хотела ему сказать… Специально вернулась домой. А он… там с другой. В коридоре. Даже дверь не закрыли. – Сдохнуть можно, – кривится Мурад и отрезает следующий ломтик. Кладет себе в рот. И я невольно любуюсь, как красиво он ест. Залипаю взглядом на губах, будто очерченных карандашом, на властном подбородке и не смею поднять глаза выше. – Интересная ситуация, – вздыхает Хафизов и словно взвешивает все за и против. Задумчиво смотрит на темное небо, будто оценивает, когда пойдет дождь. А затем выдыхает решительно. – Я все понял, Белла. И взвесил. Я тебя забираю. Ребенка твоего воспитаю. Будут и другие дети. Только у меня к тебе просьба, – давит меня взглядом Мурад. – Какая? – съеживаюсь невольно. – Твое теперешнее состояние останется нашей маленькой тайной. Договорились? – отбросив в сторону огрызок, тщательно вытирает ладони белоснежным платком. Повернувшись к дому, замечаю в окне второго этажа сгорбленную фигурку бабушки. И если всеми движет любопытство, то у моей Розы сейчас рушится жизнь. Откажи я Мураду, и мою семью ждут неподъемные долги. С нами перестанут здороваться соседи. Мои сестры не смогут найти себе хороших мужей. Да и кто захочет жениться на дочках вора? Но хуже всех придется бабушке. Скольких детей она воспитала в поселке за сорок лет работы учительницей! Гордится каждым. А своему единственному сыну так и не смогла объяснить главные правила жизни. А я… Я для собственной семьи стану парией, и никто не поможет мне развестись с Равилем. – Белла? – садится рядом Мурад. – Какой твой будет положительный ответ? – старается шутить он, но на висках проступают капли пота. Нервничает. Вот только зачем я ему? Это какая-то многоходовая партия? Или желание ударить отца побольнее? И как можно аннулировать брак, зарегистрированный в ЗАГСе? – Хорошо, я согласна, – лепечу и сама себя еле слышу. – Тогда едем, – поправляет пальто на моих плечах Мурад. – Ты замерзла. – Как? Сейчас? – охаю испуганно. – Будем считать, я тебя украл, – довольно смеется Хафизов. – Возвращаться в этот дом я больше не намерен. Общаться с твоим отцом тоже. Основной долг ему придется выплатить. Мои юристы оформят беспроцентный заём по-родственному. Это единственная уступка, на которую я еще могу пойти. – А как же вещи? – ляпаю я, не подумав. – В городе все купим, – мотает головой Мурад. – Разве джигиты крадут невест вместе с приданым, Белла? – Нет, – улыбаюсь робко. – Вот и хорошо, – кивает мне Хафизов. Выудив айфон из кармана брюк, отдает кому-то указания. Говорит тихо-тихо. Ни одного слова разобрать не могу. Да я и не прислушиваюсь. В голове гул от происходящего. Меня правда можно украсть? И даже не представляю, как останусь наедине с этим мужчиной. Что я о нем знаю? И почему он выбрал именно меня? – Пойдем. – Приобняв за плечи, Мурад ведет меня к дому. А там уже на крыльце сходят с ума мои родные, наблюдая, как бойцы Хафизова распахивают наши ворота. – Мы уезжаем, Роза Багратовна, – совершенно спокойно заявляет Мурад, обращаясь к бабушке. – Не волнуйтесь. Белла теперь под моей защитой. А вы – всегда желанный гость в нашем доме. Бабушкины губы трогает едва заметная улыбка. Я словно чувствую, как она выдыхает с облегчением. – Обращайся хорошо с моей внучкой, Мурад. Уважай ее, – делает она шаг навстречу. – Обязательно, – серьезно кивает ей Хафизов, целуя мои холодные пальцы. Поступок Мурада действует на моих родственников будто спусковой крючок. Ко мне со всех ног несутся младшие сестры, бежит мама. А за ней хромает моя любимая Гуля. – Будь счастлива, – обнимают меня все по очереди. А я кошусь на пустое крыльцо и только сейчас понимаю простую истину. Отец так и не вышел меня проводить. – Через час приедут мои юристы, – давая мне возможность проститься с родными, объясняет Мурад бабушке. – Ринат должен подписать договор беспроцентного займа и погасить долг в течение года. Передайте ему. – Конечно, – виновато заверяют его и мама, и бабушка. – До свидания, – кивает Мурад моим родственникам и, распахнув дверцу черного как воронье крыло Мерседеса, пропускает меня вперед. – Прошу, Белла. Нам пора. Усевшись рядом со мной в машину, снова берет меня за руку и заявляет самодовольно. – Ты теперь моя. Глава 3 Глава 3 Крутые тачки медленно ползут по узким улицам. Во дворах играют дети. Соседки, сбившись в кучку, обсуждают новости и сплетничают о родственниках. Осекаются, заметив кавалькаду Хафизова. Провожают черные иномарки любопытными взглядами и, наверное, сразу возвращаются к своим проблемам. На окраине поселка пасутся козы. Около старой заброшенной фермы у самой обочины растет дикая малина. Мы с сестрами всегда останавливаемся здесь. Срываем пару ягодок в знак приветствия или на прощание. А сегодня… Мерседесы, словно дикие кони, вырвавшиеся на волю, несутся сначала по грунтовке из желтого ракушечника, а потом вылетают на трассу. Вдали виднеется панорама гор в седых снежных шапках. На фоне серого свинцового неба весь пейзаж кажется мрачным и монохромным. Кавалькада проезжает поворот в город и сворачивает куда-то влево. «Куда меня везут?» – вздрагиваю невольно. – Не волнуйся, мы едем домой, – сжимает мои пальцы Хафизов. И только сейчас до меня доходит весь ужас ситуации. Меня за грехи отца забрал чужой мужчина. К чему готовиться? Что меня ждет? И у кого просить помощи, если моя семья ценой моей жизни решила проблемы? Не знаю. Руки дрожат от страха и паники. И как я ни пытаюсь себя успокоить, ничего не получается. Машинально поправляю на плече мужское кашемировое пальто, вдыхаю аромат чужого парфюма и не нахожу себе места. Запах постороннего мужчины застревает в ноздрях. Кажется, я вся уже им пропиталась. Это нехорошо. Неправильно. Инстинктивно вздрагиваю, стараясь согреться. – Не бойся, – перебирает мои пальцы Мурад. – Ты в полной безопасности, Белла. Сегодня мулла все оформит… Ой, мамочки! Так бывает? – Не бойся, милая, – повторяет Хафизов, заглядывая мне в лицо. И неожиданно резко просит водителя. – Останови, Саид. Машина проезжает еще метров сто и замирает словно вкопанная. – Давай поговорим, – тянет меня за руку Мурад. Вслед за ним выхожу на свежий воздух. Кутаюсь в пальто, накинутое на плечи. Через тонкую подошву легких домашних туфель чувствую острые камни, втоптанные в полотно горной дороги. Вслед за легкой болью по ступням вверх пробирается холод. – Иди сюда, – подводит меня Мурад к голому кусту шиповника. – Ты выходишь замуж. Все будет хорошо и официально. Я тебе обещаю. Деньги всем затыкают рты. Никто не посмеет даже взглянуть косо. Ни одна собака не тявкнет. Теперь ты Хафизова. Белла Хафизова, – словно смакует на языке мою новую фамилию. – Ни о чем не беспокойся, – сдержанно поясняет Мурад. – Мои родственники полюбят тебя как родную. – Они не знают меня, – лепечу робко и, подняв глаза, залипаю на красивом холеном лице, на высоких скулах Хафизова и на голубых строгих глазах, похожих на льдинки. – Узнают и одобрят мой выбор, – самодовольно заявляет Мурад. Обняв меня за плечи, резко прижимает к себе. Ладонь Мурада ложится мне на затылок. А губы накрывают мои нежным медленным поцелуем. Мне бы чуть запрокинуть голову, вжаться в Хафизова всем телом, но инстинкты берут свое. Просунув между нами руку, резко отталкиваю мужчину в сторону. И с ужасом гляжу на Мурада. Сейчас надает оплеух. Кто заступится?