Мужчина медленно шагает к ним. Сэм напуган выражением его лица и отступает от Ноэла на пару шагов, убирая нож в карман. По лицу Ханта стекает кровь из раны, мешая лучше рассмотреть того, кто его спас. Только спас ли или готовит что-то похуже? – Мистер Монро, я… – Ничего не говори: мне это не интересно. Проваливай, хочу поговорить с пацаном. Тон, которым произнесена фраза, не допускает возражений, поэтому Сэм быстро ретируется и выскакивает в дверь, оставляя их один на один. – Ноэл Хант, приятно познакомиться с тобой. Я долго приглядывался к тебе, мне нужно было удостовериться, что ты тот, кто мне нужен. Хант старается встать прямо, придавая себе вид человека, которого не сломали. – Я не думаю, что вас устроит мой ответ – я не продаюсь. Монро смеётся, и смех эхом проходится по помещению. – К сожалению, тебе делать для меня ничего не нужно. Просто быть здесь, завлекать Люка, а потом умереть на его глазах. Страх пробегает по телу, создавая иллюзию того, что яма для него уже вырыта. – Прошу меня простить, но у меня с ним давние счёты, – продолжает Монро. – И какие же, можно узнать? Если сегодня я всё равно умру, – спрашивает Ноэл, находя в себе силы встать и смотреть Монро прямо в глаза, словно пытаясь прожечь в нём дыры, пока тот так спокоен. – Думаю, что ты вправе это знать. Всё равно Люк ещё не приехал. – Откуда вам вообще знать, что он приедет? – Не смеши меня, Ноэл. Он не бросит своего сына здесь, со мной. Если он ещё не догадался, что это я, то скоро до него дойдёт. Ты слишком важен ему, поэтому он наплюёт на свои правила и будет здесь совсем скоро, поддавшись чувствам. – Ты плохо знаешь Люка: ему на всех наплевать, кроме себя, – кидает Ноэл, сплёвывая на бетон кровью и пряча глаза, чтобы Монро не прочитал в них враньё. – Это ты многого не знаешь о нём. Но раз у нас есть время, то я расскажу о том, что нас связывает. Монро отходит к стене, притаскивая стул и скобля металлическими ножками по покрытию. Поставив его в паре метров от Ноэла, садится, облокачиваясь на спинку руками. – Мы ведь с ним давно друг друга знаем – лет двенадцать. Познакомились в армии. Я уже был сержантом, когда его только запихнули в мой взвод. Он был дерзким рядовым. Тем, кто чаще всего нарушал порядок, спаивал пацанов, устраивал драки – мне приходилось отправлять его то драить толчки, то на ночную вахту. Только ему было на всё насрать, он не переставал выкидывать разные штуки, собирая вокруг себя тех, кому это было по душе. Несмотря на всё это, он был первым, кто стал бы защищать любого из взвода. На поле боя он преображался – был отважен, порой действовал не по приказу и несколько раз вытаскивал ребят из пекла, действуя по-своему. И ему верили, всей своей дерзостью и матом он не отпугивал, а притягивал к себе. Ему не хотелось быть в одиночестве, ему нужен был кто-то рядом. Но я видел, что ему не место в армии. Люк был слишком другим, ему хотелось опасности, но дни проходили по большей части тихо, без каких-либо военных действий, и он заскучал. Я видел, каким он стал. Люк просил перевода – дурак; хотел крови, защищать родину. Но он обманывал даже себя – ему нужны были оружие и цель… вот и всё, что ему было нужно от этой страны. Страх и порох. – И к чему мне знать о вашем знакомстве? – спрашивает хрипло Ноэл, шевелясь, принимая более удобную позицию, отчего спину тянет в тех местах, где футболка прилипла к коже из-за запекшейся крови. Боль с новой силой прожигает тело. – Терпения тебе тоже не достаёт, как и Люку. Ну, раз ты хочешь поскорее добраться до самого главного, то нас выперли из армии с позором, лишив всех наград. Моя семья, конечно, смешивала меня с дерьмом за глаза, но мне и не нужны были слова о том, что я перестал быть авторитетом и примером для своих сыновей, которым было тогда по тринадцать и пятнадцать лет. Они откровенно меня ненавидели, хоть и не знали всей истории. Вернувшись на гражданку, я не потерял связи с Люком. Я не сразу смог найти работу, а он как будто и не уходил. Мы вместе пили пиво в баре: я для того, чтобы запить свою горечь, а он – поделиться тем, что покажет мне другую сторону мира. Люк предложил вступить в банду его друга. Я косвенно слышал о ней, сначала мне это показалось глупостью. Я – мужчина за тридцать – вступлю в банду с малолетками! Но не прошло и недели, как я подумал, что мне действительно не хватает общества Люка и нашей дружбы. Хотя мы не звонили друг другу каждый день, и я даже не знал, когда у него день рождения, между нами было что-то на ментальном уровне. Не знаю, понимаешь ли ты это… Ноэл понимал – под это описание подходили и они с Олли. – В общем, мы были в банде, создавали себе репутацию, занимаясь запрещённым бизнесом. У моей семьи, наконец, появились деньги, и я был окрылён этим. Хотя скорее властью. Но если жене было всё равно, чем я занимаюсь, то сыновья считали меня грязью из-под ногтей. Верили, что меня надо вывести на чистую воду, а я не видел этого – слишком был занят, поэтому и просчитался. Монро замолкает на секунду, смотря куда-то сквозь Ноэла, вспоминая не лучший период своей жизн. Даже не так – он вспоминает о том, что разрушило его жизнь. – Парни не были глупыми и поняли, чем я занимаюсь, и намеревались сдать меня в полицию. Им было наплевать, что я их отец, – я пропадал слишком много. Если раньше я был героем на чужбине, то теперь стал врагом под боком, нарушителем их спокойствия. Я могу их понять, они хотели как лучше, и, возможно, даже меня любили, но это ничего не меняет. Люк был слишком прошарен и чувствовал всё, словно ищейка. В тот день, когда ребята хотели сдать меня и банду в полицию, они пропали. Я узнал об этом слишком поздно, жена вызванивала меня, но я был занят. Когда поступил звонок из полиции, я… я просто не поверил. Приехал на место происшествия быстро, как смог, но это всё равно не вернуло моих мальчиков к жизни. Они лежали у полицейского участка задушенные и с табличками «Предатели». До сих пор не знаю, что тогда со мной произошло. Наверное, я просто потерял свою душу. Конечно, я знал, кто это сделал, но не стал отвечать полиции на их расспросы о том, были ли у ребят или нашей семьи враги. Жена плакала, билась в истерике, а я даже не мог её успокоить. Думал лишь о том, что Люк поступил так не из-за себя, а из-за меня – он разрушил мою человечность и уехал. Скрылся, то ли почувствовав, что перешёл черту, то ли ещё по какой-то причине. Я знал, что мог найти его при желании и убить, но это не имело смысла. Убить, чтобы освободить от страданий, если они у него были, – это милосердие, поэтому я ждал. Ждал, когда он заведёт семью, осядет или продолжит свою деятельность, но шли года, и, находя его, я видел только того же Люка. Одинокого волка, которому начхать на всё и вся. А потом… потом я увидел тебя, Ноэл, и то, как он смотрит на тебя. Я долго приглядывался и понял, что ты – моё возмездие. Ты тот сын, которого он прятал на видном месте. Поэтому я и подослал к тебе Мартина через Дэйзи, хоть это и было долго, слишком долго. Я потерял терпение, ведь он так и не смог попасть в ваш дом и расположить к себе. Поэтому решил, что этот план прогорел и рискнул действовать через Тамплиеров. Но они тоже только тупили и потеряли своих – Люк никогда не брезговал убивать детей. Но так или иначе, а ты здесь. Монро встаёт со стула, роняя тот на бетон и отшвыривая ногой. – Ты всё ещё на его стороне? И после всего этого, ты скажешь, что знаешь Люка? Монро подходит максимально близко к Ноэлу. Тот чувствует исходящую от него злобу. Но Ноэл не отвечает, потому что стены сотрясает взрыв. Звучит сирена и слышен топот ног. – Лучше, чем себя, уёбок! Ноэл замечает заминку на лице Монро, которая появляется и быстро исчезает, скрываемая за улыбкой. Но Хант уверен, что такого развития событий никто не ожидал. – Что ж, я наконец встречу своего старого друга, а ты пока побудь здесь. Вы ещё встретитесь перед тем, как я пущу тебе пулю в лоб. Поэтому не тешь себя мыслями, что выберешься. – Монро похлопывает Ноэла по щекам и быстро поворачивается к двери, доставая пистолет из-под пиджака. – Люк Кэйн, я скучал по тебе, – напевает Монро, пока идёт к двери. За стенкой слышатся движение, выстрелы и крики. Ноэл не намерен помирать. Он пытается приподняться на носках, чтобы снять себя с крюка, но этого все равно недостаточно. Ноэл знает, что глупо тянуть вниз в попытках разорвать цепочку за счёт своего веса, но замечает одну немаловажную деталь, которую упустил Монро. Стул тот отодвинул недалеко. Хант при желании вполне может добраться до него. Адреналин и страх подстёгивают Ноэла, чтобы закусить губу и попытаться, раскачавшись, достать до ножки стула и подтянуть его к себе. Стоит только шелохнуться, и раны открываются, по спине стекает кровь. Пропитанные ею ошмётки футболки трескаются и стягивают кожу, доставляя ещё больше боли. Превозмогая её и появившиеся мушки в глазах, Ноэл сжимается, подбирая ноги, и раскачивается. Руки тянет вниз так, что в запястья снова и снова впивается металл, стирая образовавшиеся корки засохшей крови, которые он успел натереть за время пытки. Пару раз качнувшись и выставив ноги в последний момент, Ноэл достаёт до ножки стула, но притягивает её всего на пару дюймов. Сорвавшись, оказывается в том же положении что и до этого, а вокруг только и слышна ругань. – Блять, – стонет Ноэл, опустив голову вниз. И снова раскачивается, чтобы достать до стула. Боль становится привычнее, но все ещё ощущается занозой в заднице. На этот раз он твёрдо упирается в ножку и подтягивает её за собой. Вставая на импровизированный пьедестал, он снимает свои руки с крюка и спрыгивает. Отбегая к ящикам по дальней стороне, прячется за них и замечает, что здесь есть другой выход. Довольно ветхая дверь, её сломать будет просто, ударив в замок и выбив его вместе с деревом. Только его планы нарушает то, что он не знает, что с другой стороны, а ещё то, что он слышит шаги. Они не сразу доносятся до него сквозь гомон за стенками, но Ноэл знает, что ему это не кажется. И вряд ли с ним пришли поиграть в прятки, тут на кону жизнь, а у Ноэла только он, руки в наручниках и адреналин. На глаза попадается деревяшка. Ноэл подбирает её и выставляет перед собой с целью создать хоть какую-то преграду, только вряд ли это спасёт его от пули. Шаги уже так близко, что нервы на пределе. Ноэл приседает и заносит руки для удара. Когда он видит носки обуви, то сразу бьёт по коленкам так, что дерево переламывается. Но человек валится вперёд, успевая выстрелить перед собой. Звук эхом прокатывается по помещению. И когда тот падает, Ноэл запрыгивает сверху, закидывая цепочку от наручников ему на шею и сдавливая горло. Этим человеком оказывается Сэм, и он пытается протиснуть руки или как-то снять его сверху. Кряхтя, приподнимается над землёй и разворачивается, с силой прикладывая Ноэла к стене. Удар, приходящийся на травмированную спину, такой сильный, что руки, не сжавшие горло должным образом, теряют свою силу. Сэм хватает живительный кислород и просовывает руку между цепочкой и шеей, чтобы её снять. Ноэл думает о том, что сейчас потеряет сознание. Сэм выскальзывает из захвата, отстраняясь и разворачиваясь, чтобы нанести удар. Пистолет, к счастью, упал куда-то под ящик, поэтому им остаётся только соперничать на кулаках. Но преимущество явно не на стороне Ханта. Ноэл успевает выставить перед собой руки, даже не сжав кулаки. Все силы уходят на то, чтобы удержаться на ногах, поэтому удар приходится в голову, и сразу за этим следуют ещё два по корпусу. Он сгибается, но становится только хуже. – Ёбаный мерзавец! Неужели думал, что хватит сил меня задушить? – Хватило бы, если бы ты не бил меня как Индиана Джонс. Старпёрская хуета, – хрипит Хант, и пока тот отвлекается, валит Сэма на пол резким выпадом. Наносит удары по лицу, отчетливо чувствуя, как по руке при каждом ударе пробегает боль. Но его хватает ненадолго. Сэм нажимает на одну из ран, натягивая кожу так, что она сползает за его пальцами. Ноэлу приходится оторваться от избиения – и Сэму хватает времени, чтобы опрокинуть его на спину. И сжать руки на его шее, перекрывая воздух. – Сдохни! Сдохни! – кричит Сэм, пока перед глазами Ноэла всё темнеет, а сил на сопротивление остаётся всё меньше. Хант думает о том, как глупо он поступил, уйдя из дома и оставив Дэйзи. Последнее, что он вспоминает, как оттолкнул её от себя. Оттолкнул, когда она приняла его от и до. Ему просто хочется повернуть время вспять. Хочется перестать так отчаянно сопротивляться смерти в лице Сэма. От нехватки кислорода Ноэл уже совсем не понимает, что происходит вокруг. С трудом различает лицо соперника, потому что уже закатил глаза и почти перестал пытаться оторвать его руки от шеи. Выстрел. Один и меткий разрезает тишину, прерывая хрипы Ноэла. Тот открывает глаза: на его коже, лице и одежде кровь. Сэм придавливает его к полу всем весом, продолжая перекрывать дыхание. – Ты в порядке? – спрашивает Люк, оказываясь рядом. Ногой сталкивает Сэма с Ноэла. Тот кашляет, стараясь прочистить горло и вдохнуть, но ему совсем не хочется делать этого с примесью крови ублюдка, который хотел его задушить. – Ты как? – Люк настойчиво трясёт его за плечи, сжимая пистолет. – Я… нормально… Проходясь взглядом по Ноэлу, Люк отмечает стёртые в кровь запястья, порез и синяки на лице. Ноэл приваливается к ящику и снова морщится. Люк, наклоняя его вперёд, видит раны от кнута. Его скулы напрягаются, и он бросает взгляд на Сэма. – Только не говори, что он это сделал и отделался только пулей в лоб? – Люк… Не время сейчас об этом. Как ты здесь оказался? – Ну, мне подкинули весточку о том, что тебя забрали, и я уже догадывался, кто копает нам яму. В общем, сейчас не до этого. Люк наклоняется вперёд, сжимаясь в приступе кашля, сплёвывает кровь на пол. Пока Ноэл ничего не сказал, снимает с себя куртку, открывая ножевые раны и другие побои. – Надевай! – приказным тоном говорит Люк. – Ты ранен, – то ли вопросительно, то ли утвердительно говорит Ноэл, внутренне сжимаясь от осознания, что у Люка нет плана – он пришёл сюда за ним и только. – Плевать! Я открою тебе дверь, и ты выйдёшь на улицу и дождёшься поддержки. Сейчас ты не боец, а у меня тут есть кое-какие старые счёты. – Монро рассказал мне всё… О том, что ты сделал… – Я не удивлен тому, что этот мерзавец так предусмотрителен. Только не всё было так, как он рассказывает, хотя плевать на это дерьмо – я должен вернуть долг, – Люк вынимает старую обойму и вставляет в пистолет новую. – Слишком долго я здесь – у нас немного времени. Вокруг снова слышны пистолетные выстрелы. Люк заносит ногу и выбивает дверь. – Тебе надо пробежать до тех ящиков и спрятаться, держи. – Он протягивает ему пистолет. – А ты? – Ноэл, не спорь, просто сделай, как я говорю. – Люк притягивает его к себе, обнимая и толкая пистолет в руки так, что Хант его хватает и слышит тихое «сын» в самое ухо, а потом Люк исчезает. Ноэл сжимает пистолет, слышит чьи-то шаги. Бежит к ящикам, и только он успевает скрыться за ними, как вслед летят пули. Ноэл вжимается в дерево, снова вспоминая о боли: руки дрожат, в глазах темнеет. У человека, который стреляет в него, преимущество – стоит Ноэлу подняться, и он без промедления испытает на себе мастерство оппонента. Ноэл не хочет умирать, как загнанный в тупик зверек, но всё ведёт к тому, что он сдохнет и спасать его больше некому – капкан захлопнулся. Часть 16