- Да. - Врешь? - Да. - Что мне с тобой делать? Давай еще ты заболей у меня! Ты думаешь о ребенке, аа? - она так кричит, что у меня закладывает уши, - я тебе сейчас сделаю доставку, попробуй не съешь! Голова разрывается, жутко болит, в висках стучит, в глазах темнеет. Ноги не держат, я боюсь упасть, поэтому ложусь на кровать. Кручусь с бока на бок, встаю, делаю себе сладкий крепкий чай и пью, без варенья, которое Асият открывала в последний раз, оно стоит на столе. Слезы опять катятся по щекам, когда смотрю на варенье и вспоминаю какой она счастливой была, когда его открывала и говорила, что почти сама варила. Допиваю чай, встаю, отодвигаю штору и смотрю на то место, где в последний раз стояла Асият, возле злосчастного такси. Я забываю о гордости и звоню папе с телефона Асият. Потому как мой номер он заблокировал. Может и разблокировал, но я не проверяла. Я прихожу в шок, когда счастливый голос отца отвечает мне: - Асият! Дочка! Ну наконец, неужели я дождался твоего звонка? - Папа? - Злата? - он прокашливается. - И часто вы созваниваетесь с Асият? - А где она, почему ты звонишь с ее номера? - Папа! - и срываюсь на громкий плач. - Злата, что случилось? - я узнаю его перепуганный, дрожащий голос, - Злата, соберись и скажи, что с Асият? - Я не знаю, что с ней! - Как это не знаю? - Она пропала! - Господи Злата! Она что иголка, что пропала? Как человек может пропасть? - Папа приезжай, я не знаю где Асият. Я не знаю, где ее искать! - Я сейчас приеду. Успокойся и жди! - он отключается, я продолжаю реветь, плохие мысли сами лезут в голову. Клянусь, как бы я себя не заставляла, ни одной хорошей мысли нет. С ней что-то случилось и все тут. Мозг стучит и информирует меня только о плохих вещах, хорошего мало. Я в ожидании отца прокручиваю все в голове снова и снова. Что ее мать могла сделать с Асият? Куда она могла спрятать ее? Я мало знаю их традиции и обычаи, но знаю, что они не признают и никогда не примут ее ребенка. Но что они делают в подобных случаях? Боже, даже произнести не могу это слово. Снимаю с вешалки платок Асият, подношу к лицу, вдыхаю ее запах. Моя нежная милая девочка, где ты? Прижимаю крепко ее телефон, ни на минуту не выпускаю его с рук, даже уснуть боюсь, вдруг она позвонит, а я не услышу? Слезы градом стекают с глаз, когда в руке вибрирует ее телефон и я вижу слово “мама” на дисплее ее телефона. - Ало, Асият? - я быстро вытираю слезы с соплями ладонью, сажусь на кровать Асият. - Забери ее, - приказной тон ее матери отрезвляет, я прихожу в себя, понимаю, что не Асият разговаривает со мной по телефону. - С ней все в порядке? - Записывай адрес! - она диктует и отключается. Перезванить не получается, я уже в черном. Хорошо, что папа приезжает вовремя, я не успеваю разревется. Когда открываю дверь и вижу родное лицо, еле сдерживаюсь, чтобы не кинуться к нему в объятия. - Дочка, - смотрю в родные глаза и не сдерживаюсь, обнимаю, когда он раскрывает объятия. - Мне позвонила эта женщина, - говорю, когда удается отлипнуть от него, - я так по тебе соскучилась. - Я тоже,очень скучал. Прости меня дочка. - И ты прости меня. - Какая женщина? - он проходит в комнату, после очередных объятий. - Мама Асият, сказала – заберите ее! - Откуда? - Назвала адрес клиники... - Клиники? Асият не здоровилась? Она заболела? - Нет, папа, - опускаю глаза, и все таки решаю, что не имею права рассказывать о беременности Асият, пусть сама, если захочет, - поедем за ней? Пожалуйста? - я опять плачу и не дождавшись его ответа, одеваюсь в куртку и сапоги. - Конечно поедем! Ты запомнила адрес? - Вот, записала. Всю дорогу с папой молчим. Такое ощущение, что мы отдалились друг от друга так, что даже поговорить не о чем. А может обстановка такая, что никто из нас разговаривать не хочет. Каждый думает о своем. Переживает. Мы едем за Асият и не знаем, что ожидать? Что с ней и почему она в клинике? Я гоню прочь плохие мысли, для меня главное знать, что она жива, скоро увидим ее. Но то, что вижу я, когда захожу в палату, вгоняет в шок. Вызывает дрожь и я не смотря ни на что, ни на то где мы и с кем мы, кричу во весь голос и бегу к ней: - Асият! Асият стоит у настежь открытого окна в одной белой ночнушке. Холодный морозный ветер дует в лицо и развевает ее волосы по сторонам. Она вздрагивает и поворачивается ко мне, когда слышит мой голос. Глава 15 Обнимаю. Крепко прижимаю, когда она начинает громко плакать,. Падает на колени, я следом. Асият задыхается, издает какие-то звуки. Отпускаю, чтобы она набрала кислород в легкие. - Злата… - Девочка моя. - Где ты была ? - глажу ее волосы, убираю за ушки, чтобы не лезли в глаза, окно до сих пор открыто, ветер дует, пронизывает кожу, - я была совсем одна, - плачет, словно задыхается, - мне было так больно, - стучит себе по груди, - вот тут, я думала, что умираю. - Ты что такое говоришь?! - Почему я не умерла? Зачем я осталась жить? - Асият, - смотрю в ее глаза, не узнаю. Взгляд потухший, глаза непонятного цвета, еще больше пугают черные круги под глазами и бледное, практически белое лицо. Она, дрожащими руками, берет мои руки в свои, подносит к своему лицу: - Мне так тебя не хватало.