Дед Мороз хороший Хлопает в ладоши, В валенках шагает, Ёлку зажигает! Громко и четко рассказывает Женя стих, который накануне учила ее Злата, и с восторгом принимает подарок от дед мороза. Визжит и радуется, показывая огромный домик барби и мешок сладких подарков. Потом дед мороз уходит и минут через десять появляется Петр Михайлович. От радости у меня выступают слезы. Я обнимаю и благодарю за все. Знакомим его с бабушками, которые, слава Богу, принимают нашего папу без вопросов. - Все поместимся! - говорит тут же баба Лиза. Злата ни на минуту не отходит от своего отца. - Мне столько всего нужно тебе рассказать! - говорит и обнимает отца. - Мне тоже! Мы выпиваем по чашечке чая. Женя с бабушками засыпают под телевизор и мы решаем не трогать их. Пусть спят, разбудим в половине двенадцатого. Второй раз мы огорчаемся, когда понимаем, что не купили фейерверков. Но Петр Михайлович удивляет нас во снова, доставая их из багажника, а также мангал и угли и маринованное мясо. - Боже! Папа! Ты, как всегда, в своём репертуаре! - Злата словно маленький ребенок прыгает от счастья. Вообще мы все вышли на улицу, по просьбе Петра МИхайловича, помочь донести гостинцы. - Вы же не думали, что я приехал с пустыми руками? Петр Михайлович остается во дворе, разжигать угли, а мы со Златой заносим домой пакеты с покупками. Пока я распаковываю продукты, Злата набирает Демиду и строго настрого запрещает ему приезжать к нам в деревню. - Я потом все объясню. При встрече! - она желает ему счастливого нового года и отключает, - я не могу пригласить его, когда с нами папа! - оправдывается, когда видит мой растерянный взгляд, - не смотри так! Я его сама толком не знаю! Не хочу шокировать папу! Да и нехорошо так, не зная человека, приглашать в гости, не к себе заметь! - Ладно, ладно! - улыбаюсь, права ведь, - успокойся. Успеете еще! Новый год встречаем как никогда отлично! Бабули и Женя просыпаются к началу двенадцатого и празднуют с нами почти до двух. Застолье, шампанское, выступление президента, много фейерверков и шашлык! Близкие и родные рядом, не хватает лишь его. Но и тут я соглашусь со Златой, я его тоже толком не знаю. Надеюсь, хочу верить, что он мой человек и мы еще не один раз встретим новый год вместе. Баба Лиза дарит нам со Златой пуховые платки. -Они настоящие, не верите? - говорит баба Лиза, вручая платки. - можете проверить! - А как их проверяют? - спрашивает Злата, - нет я вам верю, чтобы вы не подумали... просто хочу знать, как. - Отдай колечко, - просит баба Лиза, и пропускает через кольцо пуховый платок, - а если они не настоящие – они не проходят через кольцо! - Спасибо, - восторженно кричит Злата, обнимая бабушку. Мы дарим друг другу подарки. - Петр Михайлович, - начинаю я, потом меня поддерживают все, кто за столом, - так как мы не знали, что вы приедете, не были готовы. Поэтому кроме конфет и мандаринов ничего не можем подарить! - смеемся и веселимся. - Мне ничего и не надо! Главное – вы рядом! Я больше никогда не хочу оставаться без вас! Мы веселимся, пьем шампанское и кушаем горячий шашлык. Ближе к трем укладываемся спать. Петр Михайлович в зале, на диване. Злата ему перестилает постель, а все мы в комнатах. Места, как говорила баба Лиза всем хватило. В город мы возвращаемся третьего января. Со слезами на глазах провожает бабушка Лиза, у которой уже не болит нога. Но лечение продолжает. Уколы теперь будет колоть соседка. Я ее сама лично просила. Петр Михайлович подбрасывает меня до компании, где меня ждут на собеседование. - Ооо, дочка! Тебе крупно повезет, если начнешь работать в этой компании. Хозяин этой компании мой давний друг, но сейчас уже не работает. Работает его сын. Они олигархи нашего города! - говорит Петр Михайлович, высаживая меня у большого стеклянного здания. Сами же они отправляются не к нам в квартиру, а домой. Петр Михайлович забрал своих детей к себе домой, и меня просил после собеседования присоединиться к ним. Я машу Жене, в след удаляющейся машины и шагаю в сторону здания. Поднимаю глаза высоко, рассматриваю огромное здание. Оно такое большое и сверкающее, что я бы подумала, что президент сидит именно здесь. Но уже знаю, какой-то олигарх. И я теперь еще больше волнуюсь. - Главное понравиться и угодить их требованиям, - думаю про себя, шагая вперед и прихожу в ступор, когда вижу, как мужчина дерется, почти, с девушкой. Совсем обнаглели, средь белого дня! Бьет девушку, а тупые охранники лишь стоят и наблюдают. Злость и давняя боль, когда я не смогла справится с мужчиной, берет вверх и я не разбирая ничего, бегу и бью мужчину рюкзаком. Слава Богу девушке удается сбежать. И я тоже сбегаю, боюсь разъяренного мужчину, который может вернуться и поступить со мной так же, как и с этой девушкой. Бегу, куда глаза глядят. Останавливаюсь только тогда, когда понимаю, что за мной никто не гониться. Возвращаюсь назад и захожу в здание с заднего входа. Боюсь встретить его там, у главного входа. Охрана проверяет мои документы, спрашивает куда, и пропускает, когда проверяет, что меня действительно ждут. Женщина, Антонина Вячеславовна, усаживает меня на кресло, дает воды и просит успокоиться и отдышаться. - Извините, я чуть не опоздала. - Все в порядке, я сейчас схожу проверю, если арабов еще нет, возможно он вас примет сейчас. Антонина Вячеславовна зовет меня через пару минут, я спешу и забываю снять верхнюю одежду. Ужас сковывает мое тело, когда на столе я вижу ту злосчастную сумку, с которой сбежала та девушка. А когда поднимаю глаза и вовсе, чуть не падаю в обморок. Я смотрю и чуть не тону в омуте до боли знакомых глаз. Это он. Он сидел в том кресле, в той комнате и смотрел на меня этими глазами! Я узнала его сразу. И в доказательство всему знакомые часы на руках, и перстень, который мне безумно нравился. Но... Это и есть тот, которого я била, не разбирая ничего. Потому как на него не смотрела, но отчетливо понимаю, что он. Его я била внизу, его! Сомнения пропадают напрочь, когда он кричит на весь кабинет: - Пошла нахуй, Майя! Боже! Как я могла подумать, что этоон? Как такое могло прийти мне в голову? Я от своей влюбленности, совсем потеряла голову. Что ему делать здесь? Зачем бить девушку? Нет, это явно не он, не мой... это просто я потеряла голову. Чтобы не задохнутся от обиды, я разворачиваюсь и бегу. Второй раз за день я бегу, и чтобы он явно не догнал, бегу вверх по лестнице. Не жду лифта и не спускаюсь вниз. А поднимаюсь вверх, когда слышу его громкое: - Это она! Это она, точно она! - кричит на весь коридор, - держите ее! Только я не спускаюсь вниз, где наверняка меня все ждут, а поднимаюсь вверх, где меня точно никто не ждет. Пуховый платок давно сполз и летит по ветру, создаваемым мною. Мне жарко и душно. Я поднимаюсь на последний этаж, присаживаюсь. Пытаюсь отдышаться. Благо здесь, в коридоре стоят лавочки. Для посетителей наверное и кулер с водой. Я набираю пару стаканов и осушаю. Потом снимаю куртку, прячу платок в рукав, распускаю волосы, скрываю лицо. И на свой страх спускаюсь вниз. Только уже на лифте. Выхожу на втором этаже и иду к ступенькам. Спускаюсь по ступенькам, прислушиваюсь, чтобы наверняка не наткнуться ни на кого. Первый этаж полон журналистов, я краем глаза заглядываю и прихожу в шок. Журналисты стоят с камерами и профессиональными фотоаппаратами и громко обсуждают, какую-то важную встречу, которую нельзя не запечатлеть и нельзя не показать по телевизору. - Народ должен знать, о достижениях своего города, - выкрикивает кто-то из толпы. Я пячусь назад и выхожу так же, через задний вход, пока меня никто не заметил.