Часть 7 из 75 В начало
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
- Мама..
- Тихо, просто выслушай. Не смотри ни на кого, и не сравнивай себя ни с кем. Ты есть такая, какая есть, такой и оставайся. Не ходи на поводу каких-то там подруг, не ходи в сомнительные места, и тем более, не пей ничего спиртного, даже энергетики, если будут уговаривать, поняла?
- Мама, я уезжаю учится, а не гулять.
- Если ты видишь, что компания, куда тебя зовут, сомнительная или развратная, вообще, даже не подходи. Дружбу заводи только с хорошими девочками. Которые не ходят в полураздетых одеждах, - при этом она каждый раз издает печальный вздох и смотрит грустным взглядом, - и не курят, - она хватает за голову, - я так переживаю, уже жалею, что отпускаем тебя учится! Надо было замуж выдать, и все. Создала бы семью, родила бы нам внуков, было бы намного лучше, чем эта учеба.
- Не переживай мама, я не подведу вас. Обещаю, - она обнимает меня, потом отстраняется, - надо намазать зубной пастой эти болячки, - она смотрит на мои губы, - опухоль вроде бы сошла, а болячки еще не зажили. Твоя бабушка всегда мазала наши губы зубной пастой при малярии, - она опять уходит, возвращается с зубной пастой, - и почему я сразу не вспомнила, про это чудодейственное средство, - с этими словами она наносит мне на болячку злополучную пасту.
- Мама! - я визжу, точнее скулю, настолько она щиплет, жжет мои болячки. Слезы сами проступают на глаза, я выбегаю из комнаты, бегу в душ. Умываюсь, смываю губы и радуюсь, что сию минуту проходит невыносимое жжение.
- Дочка, - только сейчас замечаю, что все это время мама стояла сзади.
- Мама так ужасно болело, жгло, невыносимо, - я продолжаю плакать, больше от обиды за свои истерзанные губы.
- Прости, я не знала, что будет так больно, - мама гладит волосы, заправляет непослушную прядь за ухо, - по дороге в столицу, заедем в какую-нибудь аптеку, купим мазь, чтобы быстрей заживало, - я киваю, успокоиваюсь.
После сборов чемодана, мы с мамой идем на кухню. Говорим ужин, и печем кучу пирожков с различными начинками, нам на дорогу.
Самир только ходит, ничего не делает, кроме как мешает и “дегустирует” пирожки, важно причитая, что чего-то не хватает. Мы с мамой смеемся, а он в это время, в гостиной уговаривает отца поехать с нами.
А к вечеру начинается настоящий кошмар. У нас дома собираются почти все соседи, тети и дяди, которые приходят прощаться со мной, будто меня забирают в армию. У нас дома начинаются настоящие проводы, и к концу дня ни остается ни одного пирожка.
Мама смеется, а папа обещает по дороге купить все, что только мы захотим.
После того, как все расходятся, мы с мамой до полуночи остаемся на кухне убирать все. А потом без задних ног отправляется в душ, по очереди и идем спать.
Только вот сон не сразу приходит.Мой возбужденный мозг, после событий последних дней, отказывается отключаться и спать.
Я и плачу и радуюсь одновременно.
Радуюсь переменам и новой обстановке.
Плачу, потому что обманываю своих самых родных и близких, которые верят и доверяют мне.
А я так сильно подвожу их…
Внутри меня надувается огромный шарик из обид и боли, обещает когда-нибудь лопнуть. Я опять задыхаюсь от обиды, встаю, открываю окно, пускаю ночной, свежий воздух. Дышу, набираю в легкие больше воздуха, выдыхаю и возвращаюсь в постель.
Засыпаю только на рассвете.
Кажется даже не успеваю заснуть, как меня будит мама.
- Пора в путь!
***
Машина останавливается у больших красивых, металлических ворот.
Всю дорогу, как ни странно, я ни на секунду не сомкнула глаз, наоборот обнимала и шутила с Самиром. Теребила его светлый чуб, чем он был недоволен. А я наглядеться не могла. Старалась запомнить все черты лица, нежно гладила волосы, и целовала, что ни делала никогда раньше.
- Хватит слюнявить меня! - угрюмо просил всю дорогу Самир, который сидел рядом, и рукавом вытирал место, куда я целовала, - мама скажи, чтобы она меня перестала целовать!
В ответ мама с папой только улыбались.
“Знал бы ты дурачок, что долго меня не увидишь”, говорила я мысленно, не отрываясь от его глаз.
Мы выходим из машины, все вместе. Папа забирает мои документы, заходит во двор, проходя сначала пропускной пункт, мы остаемся ждать его.
Институт в котором я буду учится выглядит просто чудесным, что не может порадовать глаз. Большой, просто огромный двор, в котором расположены несколько многоэтажных зданий.
Двор красиво выложен плиткой, усажен всякими красивым кустарниковыми растениями. Возле которых стоят лавочки, с такого же металла, как ворота и длинный забор. Я смотрю и радуюсь, во мне будто просыпаются бабочки, порхают, цепляя какие-то важные точки в моем организме, заставляют радоваться. несмотря ни на что.
- Я буду здесь учится! - произношу громко, и крепко беру за руку Самира, которому я часом поднадоела уже.
- Нравится? - спрашивает мама, которая встает рядом и так же как и я восхищается видом.
- Спрашиваешь? - я улыбаюсь, все шире и шире, пока внезапно не накатывает боль, о которой я забыла.
-Что случилось? - мама тут же замечает перемены в моем настроении, - только что радовалась, восхищалась.
- Все в порядке, - я смотрю под ноги, чтобы не встретится с ней взглядом.
- А глаза почему на мокром месте? - мама нежно щипает, щекочет меня с боку, хочет рассмешить, но не вызывает никакой реакции.
- Она дурочка! - говорит все еще рядом стоящий Самир, - ей дарят телефон - она плачет, ее забирают в столицу - она плачет, всю дорогу она тоже проплакала, что за девочки - нытики! Я, - он важным лицом смотрит на нас с мамой по очереди, - я никогда не буду плакать!
- Не будь так уверен в своих словах! - говорит мама.
-Я сказал не буду - значит не буду! Вот увидите, когда вы мне купите телефон, - он с грустью вздыхает, - и отправите учится! - делает паузу, - да я, я фейерверки пущу, что наконец выбираюсь с этого села, а эта, - смотрит на меня, - ноет, вместо того, чтобы прыгать от счастья.
“Все было бы именно так, если бы не та ночь.”думаю про себя, и поднимаю глаза.
- Ну что? - смотрит на меня и открывает ворота, - проходи, я покажу тебе здание, в котором ты будешь учится!
После маленькой экскурсии, проведенной папой, мы выходим со двора института.
- А общежитие? - спрашивает взволнованная мама.
- Оно за поворотом, в конце улицы, - отвечает папа, - недалеко, что не может не радовать. Особенно хорошо, что зимой ходить будет близко, - но сейчас мы не пойдем туда.
- А куда? - спрашивает Самир, - я сильно проголодался.
- Вот поэтому мы идем в бургерную! - мы втроем удивленно смотрим на отца.
- Куда?
- Залина, ты не расслышала, мы идем в бургерную, - оно тоже очень близко отсюда, но это не значит, что ты, - обращается ко мне, - будешь там постоянно питаться, поняла?
- Я не люблю бургеры, - отвечаю, я вообще не собираюсь тратить деньги, которые ты мне будешь отправлять, - я и сейчас не голодная.
- Как это не голодная? - спрашивает мама, - ты в дороге ничего не ела!
По требованию отца, я ем картошку фри и наггетсы, с трудом сглатывая, это единственное, что мне нравится в бургерных, хотя мы не так часто бывали в таких местах.
- Не встанешь со стола, пока все не съешь! - а папу я не смею ослушаться, хоть я давно не ребенок, знаю свои угрозы он может запросто выполнить.
***
Вахтер у входа в здание общежития, внимательно изучает пропуск и документы каждого из нас, прежде чем пропускает нас внутрь.
- Лифт не работает, придется по лестнице, - фыркает почему-то, - и недолго! - смотрит сквозь приспущенные очки, старая бабушка, сидящая за столом, выглядит недовольной и злой. Почему? Неизвестно.
Я уже побаиваюсь ее.
Папа поднимает мой чемодан, Самир пакет с принадлежностями для ванны:
- Я сам! - отпыхивает меня, когда хочу отобрать у него не легкий пакет, - я же мужчина. Ты продолжай плакать, - этот мелкий еще и показывает мне язык.
- Оставь ну, - говорит мама, когда я пытаюсь уколоть Самира словами, в шутку конечно же.
- Здравствуйте! - слышим довольный голос девушки, как только папа открывает дверь в комнату, которую, как нам сказали - моя, папа столбенеет, - вы проходите, мне сказали, что моя соседка скоро придет.
- Здравствуйте, - отвечает папа и заносит чемодан, - это вы будете соседкой моей дочери?
- Да, - приветливо улыбается милая девушка, в джинсах и свободной кофте.
- Я рад, - отвечает папа, и я понимаю почему. Потому что одета она не вульгарно, и выглядит достаточно прилично.