- Я Злата, - говорит девушка. - Но со мной вам знакомиться не зачем, а вот с моей дочерью - пожалуйста. - Я - Асият, - улыбаюсь в ответ девушке. После долгих объятий и слез, родители и брат оставляют меня одну в моей новой комнате. Я долго смотрю в след, как они спускаются по лестнице, потом наклоняюсь через перила и смотрю вниз, Самир поднимает голову и видит меня, машет мне и улыбается. Я же всхлипываю, не могу сдержать слез, сердце разрывается. - Ну ты чего? - за спиной вырастает черноволосая Злата, берет за локоть, тянет в комнату. На проходе между кроватями стоят наши чемоданы и пакеты с вещами, Злата перешагивает и оказывается по ту сторону, - лучше отвлекись и выбери себе кровать. - Мне все равно, - заикаюсь. Слезы без остановки катятся по щекам, но и тут мне не дают спокойно страдать и плакать, потому как дверь открывается и заходит стильный, одетый в деловой костюм мужчина и кричит: - Злата! Черт тебя подери! - он осматривает комнату, и смотрит на Злату почти сквозь меня, - что ты тут делаешь? - Папочка, - говорит нервно, дрожащим голосом Злата, я тут же вытираю глаза, смотрю то налево на Злату, то направо, на ее отца и понимаю, что сейчас не время страдать. Нужно взять себя в руки. Глава 5 Стволов Петр Михайлович, отец Златы, очень страшный человек. Теперь я убедилась в этом лично, не по слухам или по новостям, а сама. Он очень крупный бизнесмен, у него несколько холдингов в разных городах нашего региона, в том числе и столице. Даже спонсирует наш институт. Говорят он поменял всю мебель в нашем корпусе, где будем учится мы со Златой. Сегодня когда он кричал на дочь, у меня тряслись коленки. У него жутко страшный взгляд, знаете, как в криминальных фильмах бывают авторитеты, герои в черных костюмах и черных очках, он выглядел так же, только без очков. Злата же выглядела абсолютно спокойной, внешне. Внутри, наверное, волновалась, но не показывала и да, она как-то смогла убедить его разрешить жить в общежитии. Все это время, пока они спорили, он исподтишка осматривал меня с ног до головы, вызывая во мне страшные мысли. Зачем не знаю, но когда уходил, предупредил дочь: - Чтобы дружила с ней, - Злата молча кивала, - только с ней. Сейчас он ушел, и мы со Златой просто стоим. Молча. Я перестала дрожать, а Злата начала. - Может воды попьешь? - Нет, спасибо не хочу. Давай разбирать чемоданы? - она хоть и улыбается, но я вижу, взволнована чем-то. - Какую полку выберешь? - я открываю старый шкаф, - слева или справа? - Мне без разницы. Мы раскладываем вещи по полкам, как попало, просто пихаем в шкаф. Последнее, что меня волнует, по всей видимости и Злату тоже, это как будут там лежать вещи. Хотя мама меня учила, что все должно выглядеть идеально и ругалась, если я складывала не так, как она учила. Я молча делаю свои дела, Злата тоже. Друг к другу не лезем, каждый занят своим делом. Ладно я со своими мыслями и болью в душе, а у нее что? Девочка из богатой семьи, у которой есть все, вижу по дорогим вещам, что у нее может быть не так? Смотрю на ее грустное личико и не понимаю. Пожимаю плечами и дальше освобождаю пакеты. Наконец добираюсь до самой тяжёлой сумки, которую нес отец. Опускаюсь на колени, открываю и удивляюсь, когда мама только успела? Тут банки с разными соленьями, джем, варенье, моя любимая аджика, сыр, сметана и творог. - Какая у тебя заботливая семья и мама, - с грустным тонами в голосе говорит Злата, которая стоит передо мной. - Да они меня очень любят, - любили, если узнают мою тайну, то знать даже не захотят. У нас таких девочек, как я обычно ненавидят. - А у меня нет мамы, мне было семь лет, когда она погибла. Ехала с вечеринки подруги, не доехала. Фура выехала навстречу и.. она была трезвая, сразу отвечу. Никогда не злоупотребляла. - Мне очень жаль, - я встаю с колен, держу в руках сметану и творог, - соболезную. - Она всегда заплетала мне косы. Две косички, - мило улыбается, - я себя в детстве помню только с косичками. Другой прически у меня не было. - Думаю тебе шли косички. - Очень, - грустно поглаживает свои волосы, которые покорно лежат у нее на плече, - с тех пор я не хожу с косичками. Когда папа после ее гибели, хотел заплести мне волосы, я не разрешала. - Папа женился на другой? - хочу сменить тему, не то чувствую, я расплачусь.- Нет, не знаю почему, - она опускается на кровать, мы еще не определились где чья, впрочем мне не важно и Злате тоже, - но когда я выросла и говорила ему, что он молодой и энергичный, что вся жизнь впереди, он затыкал меня. Мол, не мое дело. И сейчас, когда я ушла от него жить отдельно, я надеюсь он кого-нибудь приведет домой, женится в конце концов. Я бы хотела, чтобы он нашел себе достойную, любящую его женщину. Он очень сильно любил маму, и она его. - Будем верить, что найдет, - а что мне еще сказать? - знаешь, ты наверное первая девушка, которая хочет мачеху. - Мне важно, чтобы она его действительно любила, а не ради денег и богатства. - Будет очень сложно. - Пошли найдем холодильник? - говорит Злата, - не будешь же ты стоять тут с этим руках. - Хорошая идея. Мы со Златой выходим из нашей крохотной каморки, идем по коридору, заглядывая в каждый угол и находя кухню в конце коридора. Где очень неприятно пахнет. Я осматриваюсь и понимаю, что не могу оставить здесь продукты. Грязная плита, на которой остатки сгоревшей еды, на столе куча немытой посуды, из-за которой стоял запах протухшей еды, грязные занавески, про пол я молчу. Холодильник боюсь даже открывать. И это все явно не со вчерашнего дня тут находится. Мы со Златой осматриваемся, молча разворачиваемся, намереваясь уходить и натыкаемся на не очень приветливую вахтершу. - В таких случаях, у нас организовывается субботник, в котором участвуют все. Это будет завтра вечером, - она угрюмо рассматривает нас, останавливая свой взгляд на моих руках. Точнее на том, что в них, - это я говорю, чтобы не планировали ничего на завтрашний вечер. До завтра должны поселиться все студенты, завтра у вас первые пары. Не думаю, что кто-то осмелится пропустить, у нас тут с этим строго, поблажек не будет, - она говорит так, словно декан – она и есть. - Почему общежитие не подготовили должным образом к заселению, на новый учебный год? - спрашивает Злата и тянется в задний карман джинс за телефоном, - раз вы молчите я спрошу у отца, вы же знаете, кто мой отец, наверняка видели его сегодня, - она разблокирует экран, но тут же замирает. - Нет, не надо! - вахтер, старая женщина, приходит в дикий ужас, трясется, - я не знаю почему, правда, - крестится, - вот вам крест. Просто, мне.. нам никто ничего не говорил и моющих средств не предоставил. - За средства я тоже могу уточнить, и не за моющие! - Не надо, пожалуйста, я же вылечу отсюда, как пробка от шампанского! - Значит, вам все предоставляли, и средства и моющие, только вот вы решили сэкономить на этом и заставить студентов, - старушка опускает голову, молчит, - чтобы уладить этот случайный конфликт, я предлагаю до завтрашнего дня привести здесь все в порядок, иначе наши продукты пропадут, - вредная вахтер кивает, освобождая нам путь. - У тебя такой тон был, как у твоего отца, - говорю по дороге в комнату. - У него я и научилась, - смеется, - он часто брал меня с собой на работу, сажал на кресло рядом с собой и работал, даже отчитывал сотрудников при мне, - смеется, - в первые годы после смерти матери, это происходило намного чаще. Сейчас я понимаю, что он просто боялся оставлять меня с няней, хотел чтобы я всегда была у него перед глазами. - Бедный человек, - поэтому он и стал таким жестоким и злым, потому что возненавидел мир. Это я думаю уже про себя. Мы возвращаемся в комнату, я ставлю на стол продукты, больше некуда. - Нам нужно сходить в магазин, - говорит Злата, - купить моющее и стиральный порошок, отмыть тут все. - Согласна, - Злата осматривает меня и говорит: - Ты очень красивая девочка, - поднимаю брови вверх от удивления, - а что я сказала правду, только не пойму зачем скрывать свою красоту под этими лохмотьями, извини. - У нас так. - Знаю, можно попросить тебя снять платок? - Зачем? Я без платка не выйду из комнаты! - Я и не прошу, просто посмотрю твои волосы, они выглядывают из-под платка. Я снимаю платок, и злата при виде них ахает. - Какие красивые! Шелковистые, просто шикарные! - Спасибо, у тебя тоже очень красивые волосы, и по-моему такой же длины, как мои. - Вроде да, ладно, - говорит Злата, достает расческу, проходится по волосам, - завязывай обратно, надо успеть, пошли в магазин, заодно погуляем, посмотрим, что где находится и что есть поблизости. Но мы не успеваем выйти из общежития, телефон Златы звонит, она отвечает, и я вспоминаю, что у меня тоже есть телефон, который мама перед отъездом попросила включить, и держать его все время включенным, чтобы они могли в любое время мне звонить. У нас в семье телефон только у отца и матери, теперь и у меня. Но телефон мамы можно считать телефоном Самира. Он им пользуется чаще, чем мать. В игрульки свои играет. - Пошли обратно, - говорит недовольная Злата. - Почему? - спрашиваю, но иду. - Сейчас папина делегация приедет. Комнату нам подготавливать. Через полчаса после того, как мы возвращаемся в комнату к нам стучатся. И начинается суета. Три амбала, который прислал Златин отец, выносят старую мебель, в том числе и шкаф. Заранее попросив освободить его от вещей.