Действительно, похоже на правду. А почему врачи не подсказали? Или у них такая нагрузка, что они уже не помнят, какому больному что говорили. Лежит она потому, что чувствует слабость. Но ради такого случая надо себя пересилить. Она встала и пошла гулять по коридору. Пройдя туда – сюда раза три, она увидела, что мужчины из соседней палаты ходят с какими-то трубками и резиновыми грелками в кармане. Ну да урология есть урология, что тут хорошего увидишь. Татьяна вышла на лестничную площадку и встретила мужа, который шёл к ней. Он остановился от неожиданности, увидев свою полуживую жену на ногах. А потом начал обниматься и радоваться, что ей стало лучше. Хотя радость его была преждевременной. Она прошла с Сергеем по лестнице вниз, чтобы потом подняться на третий этаж самостоятельно. Проводив мужа, она решила, что нагулялась достаточно, и опять легла на свою больничную кровать. Но после обеда она почувствовала потребность повторить свой подвиг, потом то же самое проделала и после ужина. Но камень выходить явно не хотел. На следующий день после завтрака она продолжила свой вояж по лестнице, а потом, поднявшись в своё урологическое отделение, даже попрыгала на одной ноге, чтобы камень всё-таки надумал выпрыгнуть. Но ближе к обеду ей стало так плохо, что соседки побежали за врачом. Ей сделали какие-то уколы, состояние немного облегчили, но обедать она не пошла. Она пролежала в полудрёме часов до пяти, пока не захотела в туалет. Вот там что-то и звякнуло, ударившись о металлическую площадку унитаза. Она сразу не поняла, что это и есть её родной камень, но инстинктивно среагировала на звук. Посмотрела и не поверила своим глазам. Камешек размером шесть на двенадцать миллиметров (так потом напишут в эпикризе) лежал перед её глазами. Она быстро вытащила его из воды, посмотрела ещё раз и положила в карман халата. Поскольку врачи уже ушли домой, она решила до завтра никому ничего не говорить, а порадоваться наедине с самой собой. После скудного больничного ужина, который она съела с большей охотой, чем обычно, она не пошла делать обезболивающий укол и спокойно уснула без него. Утром всей палатой праздновали избавление от напасти, а через пару дней её отпустили домой – живую и невредимую. Свою “драгоценность” она принесла с собой и показала всем родственникам. Но камень не выдержал такого пристального внимания к своей персоне и рассыпался. Теперь на белом кусочке бумаги лежала груда песка (не зря муж говорил, что она песок ела), но не речного, а какого-то другого, но тоже очень знакомого. Что же это такое? А Владимир Владимирович ошибался, когда говорил, что дробление ничего не даёт. Если камень рассыпался, то и дробить его было можно. Вдруг Татьяна ударила себя ладонью по лбу. Архимед сказал бы: эврика! Как же она сразу не догадалась, что это – яичная скорлупа, которую она молола в кофемолке и принимала для профилактики вместо кальция. Тогда она прочитала статью в журнале, которая так и называлась: “Хрупкая скорлупка – крепкий организм”. Авторы статьи утверждали, что кальций в таблетках не воспринимается организмом, а вот скорлупка – в самый раз. И как она могла попасться на такую удочку? Сама инженер, и с химией знакома. Да эта скорлупка веками будет лежать и с места не сдвинется. А тут ещё её любимая соль рядом. И после всего этого она ещё удивляется, что заболела. Какие же мы бываем дуры, что верим всей этой рекламе. Так подумала Татьяна и пошла на кухню заниматься делами. 16.Малина. С приближением лета Поляковы всё больше времени уделяли своей даче, наведываясь туда почти каждую неделю. Они с удовольствием приводили в порядок вновь приобретённое имущество: убирали мусор, чинили забор, копали землю и боронили грядки. С помощью бывалого строителя дяди Пети шла реконструкция дома. Он, привлекая в помощники то Сергея, то Андрея, перестилал сгнившие полы, менял рамы и вставлял стёкла, чинил крышу. Таня очень хотела, чтобы в доме была печка или камин, но дядя Петя её отговорил. – Если вы не собираетесь здесь жить зимой, то печку делать не нужно. Зэки жить будут, – так объяснил он своё решение не связываться с печкой. И Поляковым ничего не оставалось, как согласиться с ним. Бывшие хозяева, продавшие им дачу, обновили кое-что на садовом участке. Они посадили новые плодовые деревья и кустарники, выложили дорожки, установили большую ёмкость, в которой можно было не только запасать воду, но и купаться. В мае сад зацвёл: сначала распустились белые цветочки на вишнях, потом их догнали бело-розовые чашечки яблонь, а за ними вслед начали набирать бутоны сливы. Зрелище было настолько прекрасным и неповторимым, что Андрей привёз видеокамеру, чтобы запечатлеть мгновение, которое то ли повторится ещё раз, то ли нет. В сад привезли бабушек, и они ощутили себя в раю. Римма Степановна со слезами на глазах обошла каждый уголок сада и дома, построенного когда-то её покойным мужем. Для Таисии Михайловны, которая приехала на дачу первый раз, вообще всё было новым, и она восторгалась весь день. Под открытым небом, прямо перед домом Сергей соорудил из кирпичей что-то наподобие печки. Это сооружение было универсальным, а потому годилось для всего. Здесь варился суп, пеклась картошка, жарились шашлыки… Поскольку запасти дров никто не удосужился, за хворостом ходили в ближайший лесочек и обходились этим вполне. В начале июля дачники обнаружили, что у них на кустах зреют ягоды, а на яблонях висят яблоки, пока зелёные. Кроме того, они посадили немного огурцов и помидоров – и тоже надеялись на урожай. Дача, уже готовая вот-вот дать плоды, стала их любимым местом отдыха, предметом особой гордости и темой для обсуждения на работе с сослуживцами. Татьяна полностью освоилась со своей новой ролью хозяйки и иногда, если Сергей был занят, ездила на дачу одна на электричке. Она уже не могла терпеть, если там были не собраны ягоды или не политы огурцы. Но однажды ей не повезло, и она расстроилась до слёз. Спеша на электричку, которая должна была прибыть в строго определенное время, она споткнулась и упала, выронив при этом корзиночку с тщательно собранной малиной. Корзиночка опрокинулась, и яркие ягоды смешались с серой дорожной пылью. Собрать их уже была невозможно, и Татьяна от досады заплакала. Было жалко и рассыпанную малину, и свой труд. Хотела сделать доброе дело, порадовать близких свежими ягодами, а не получилось. Не повезло. Но, может быть, если сейчас не повезло, повезёт потом в чём-нибудь более существенном? Так, со слезами на глазах, она вошла в электричку и уселась в уголок, чтобы не привлекать внимания. Но не тут-то было! – Девушка, вы почему плачете? – рядом с ней опустился на сиденье представительный мужчина лет сорока в состоянии подшофе, – я не могу видеть, когда плачут женщины, да ещё симпатичные. Татьяна вытерла слёзы и с удивлением посмотрела на мужчину. – Я не плачу, – сказала она. – Ну как же не плачете, я же видел. Я хочу вам помочь – тут недалеко живёт моя хорошая, добрая мама – пойдёмте со мной. Чаю попьём, успокоимся. Вы расскажите о своём горе, и вам станет легче, уж поверьте. Вы не пожалеете. Татьяна продолжала с удивлением смотреть на собеседника. Ну, конечно, когда мужчина под хмельком, ему все женщины кажутся лет на десять моложе. Он думает, что Татьяна – его ровесница, почему бы не поухаживать? – Спасибо, – сказала она, – но я поеду домой. Я уже успокоилась. – Нет, вы не успокоились, – настаивал на своём незнакомец, внимательно разглядывая Татьяну, – я даже знаю, почему вы плачете. Ваш муж или любовник вам нахамил, потому что вы уличили его в измене. Я знаю этих подлых мужиков, для них семейное счастье невозможно, они не понимают всей его прелести, а уж душа женщины – это для них вообще потёмки. – А вы совсем не такой? – вступила в дискуссию Татьяна,– тогда почему у вас нет жены, а только мама. Или я ошибаюсь? – Моя жена умерла пять лет назад, и с тех пор я один. Но это не значит, что мне не может понравиться женщина… Я повторяю своё приглашение: пойдёмте ко мне. Мы скоро приедем. Я обещаю вам приятный вечер, а потом, когда вы соберётесь домой, провожу вас. – Спасибо, не надо меня провожать. Меня дома ждёт муж. Татьяна еле отвязалась от назойливого кавалера – ей пришлось поменять своё место на другое, где он уже не смог бы к ней подсесть. Она устроилась поудобнее рядом с соседями и задумалась. Почему люди так примитивно судят друг о друге? Почему, если женщина плачет, виновным всегда подозревается её любимый человек? Разве нет других причин для слёз? Например, болезнь детей, ухудшение собственного здоровья, неприятности с финансами? Да мало ли из-за чего можно расстроиться? Из-за той же рассыпанной малины или подгоревшей картошки. Таня, например, может плакать из-за чего угодно: из-за прочитанной книги, просмотренного кинофильма или неприятностей, случившихся у соседей. Так при чём здесь любимый человек? Ан нет! Муж или любовник нахамил, изменил, избил! Так почему же большинство людей – именно большинство, в этом Татьяна за свою долгую жизнь убедилась – считают, что женщины всегда плачут из-за любви? Ответ, вроде бы, ясен: потому что любовь для них – главное в жизни. Потерю любви не сравнить с утраченной вследствие неосторожности малиной. Она переживается сильнее, чем собственная болезнь. Пожалуй, только материнство выше любви, настоящая женщина не поменяет ребёнка на любовника. А сколько других, “ненастоящих”, которые с лёгкостью бросают детей и бегут за любовником! Правда, судьба им всегда мстит: Татьяна, например, не встречала среди них счастливых и благополучных. Любовники, ради которых бросают детей, оказываются, как правило, предателями. И какой же можно сделать вывод? А такой, что из-за других, более мелких причин, и плакать-то не стоит. Только утраченная любовь имеет право быть оплаканной. Стало быть, и нет в этом распространённом мнении ничего примитивного. Надо ли утешать женщину, рассыпавшую малину на одной из подмосковных железнодорожных станций? Не надо, нет у неё никакого горя. Поэтому не надо плакать, надо улыбаться. И Татьяна улыбнулась, глядя на сидящего напротив неё мальчугана с мороженым. С одним таким вот мальчуганом лет пяти-шести у неё недавно состоялось знакомство. Татьяна сидела в своей машине, ждала мужа, с которым уже собралась было ехать с дачи домой. Но Сергей вспомнил, что где-то в доме оставил часы, и пошёл их искать. Как раз в это время она увидела мальчика, который внимательно осматривал машину со всех сторон, заглядывая даже под колёса. Татьяна с любопытством посмотрела на него – уж не бомбу ли собрался подложить. Очень симпатичный мальчик, светленький, глаза голубые, на носу веснушки – на такого никто не подумает. Умеют же террористы выбирать исполнителей! Мальчик увидел, что его заметили, и очень серьёзно задал Татьяне вопрос, на который она не сразу нашла ответ, потому что никогда не интересовалась техникой. – Ваша машина может выжать сто восемьдесят километров в час? – Да, наверное, – сказала она после некоторого замешательства. – А некоторые могут только сто шестьдесят. У вас хорошая машина, мне понравилась. – Спасибо. – Я бы посидел в ней, но придёт хозяин, начнёт кричать… – Я хозяйка, поэтому разрешаю тебе посидеть в машине. – Это твоя машина? – Моя. – И ты сама её водишь? – Нет, водить я не умею. – А когда была молодой? – Когда я была молодой, у меня и машины-то не было, – честно ответила Татьяна, раздумывая при этом, по каким же признакам даже ребёнок, видевший её впервые, сообразил, что она – не молодая. Пока мальчик, которого звали Денис Чащин, сидел у руля и изучал приборы, она посмотрелась в зеркало и убедилась, что на лице пока что нет морщин, в волосах – седины, а джинсовая одежда, в которую Татьяна была облачена, вполне могла сойти за молодёжную. Так почему же даже дошкольнику ясно, что ей уже не восемнадцать лет? Видимо, с каждым прожитым годом появляется что-то такое в лице, чего нельзя замаскировать никакой косметикой: то ли это кольца, как на срезе дерева, то ли огрубевшая с годами кора. Она вспомнила, как одна мамина подруга, однополчанка Лина Шпак писала ей в письме: “Я в свои сорок лет ещё хочу жить полноценной жизнью, хочу нравиться мужчинам…” Тане тогда было лет двенадцать, и она очень долго смеялась над старушкой, которая мечтает о любви. Популярного сейчас лозунга “В сорок лет жизнь только начинается” тогда ещё не было. И вот она давно перешагнула этот рубеж и давно поняла, что с возрастом и женщина, и мужчина мало что теряют, скорее наоборот. Ведь меняется только возрастной ценз, старше становится окружение, подтягиваются по возрасту поклонники, но желание быть женщиной, производить приятное, а не устрашающее впечатление, встречаться с друзьями, тусоваться даже – оно никуда не исчезает. Поэтому Татьяна и любила встречи с одноклассниками, своими ровесниками – именно рядом с ними можно чувствовать себя молодой, не тётей Таней, не Татьяной Михайловной, а просто Таней, Танечкой, как много лет назад. – У нас гости? – услышала она голос мужа, который вернулся и обнаружил, что его место занято. – Мне тётя разрешила посидеть, – начал оправдываться Денис. – Может быть тебя прокатить? Ты где живёшь? Мальчик показал рукой направление, и Поляковы довезли его до дома. Потом он не раз приходил к ним в гости, его поили чаем, угощали конфетами, но больше всего ему нравилась машина. В его семье не было машины, потому что не было и папы. 17.Собака. Татьяна никогда особенно не любила собак. Но в то же время ей не пришло бы в голову обижать их: она получила хорошее воспитание в школе, и трагическую участь бедной Муму переживала вместе с одноклассниками. Но то была собака книжная, не настоящая. В жизни же они её не раздражали, как некоторых, но и не умиляли, как больших любителей братьев наших меньших. К собакам, как, впрочем, и к другим животным, она просто была равнодушна. Живут себе, бегают, хвостом машут – и пусть. Наверное, так бы она и прожила жизнь, не поняв собачьей души, если бы не попала ей в руки повесть Г. Троепольского “Белый Бим, чёрное ухо”. Татьяна не любила читать книги про животных, и по телевизору передачу “В мире животных” никогда не смотрела. Про Бима читать тоже не собиралась, но однажды её очень попросили подежурить вечером на работе и книжку эту дали, чтобы не скучала. Читать больше было нечего, потому и окунулась она в собачий мир с его радостями и печалями. В повести Бим не просто собака, которая бегает и виляет хвостом, а мыслящее существо со своим внутренним миром – это совсем не то, что бессловесная Муму. Перипетии трагической собачьей судьбы до того тронули её, что она стала гораздо внимательнее к бегающим по улице собакам, превратилась из равнодушной в сочувствующую. Наверное, такой и должна быть настоящая литература-бередящей душу. Сочувствуя собакам, жалея их, Татьяна, тем не менее ,не пришла к мысли завести себе собачку. Всё-таки живое существо – это большая ответственность, стоит ли себя обременять? Да и не хотелось ей становиться “дамой с собачкой”, прогуливающейся наподобие чеховской героини с болонкой на поводке. И всё-таки собака в её доме появилась, и появилась самым неожиданным образом. Субботним утром Татьяна приняла ванну и накрутила волосы на бигуди – вечером предстоял поход в театр. И только она закончила эту процедуру, как раздался звонок в дверь. На пороге стояла Майя с крошечной болонкой на руках. Татьяна ответила на приветствие девушки и только было собралась сказать, что Андрея нет дома, по субботам он работает, как Майя опередила её: “Андрей просил собачку, вот я и принесла”. – Андрей просил собачку? – удивилась Татьяна. – Да. У нас соседская собака родила пятерых щенков. Я ему рассказывала об этом. Вот он и попросил… Но сразу нельзя , они были грудные, питались молоком матери. А сейчас у них зубы выросли, всё могут есть. Беленькая пушистая собачка, как раз болонка, преданно смотрела на Татьяну. Она была такой трогательной, что сердце женщины дрогнуло. Она взяла собачку на руки, почувствовала её тепло и сердечный трепет – бедное животное, наверное, чувствовало, что решается его судьба. Вопрос” брать или не брать” у неё даже не возник. – Ладно, – сказала она, – и сколько мы за неё должны? – Что вы, ничего не должны! Соседи щенков бесплатно отдают в хорошие руки. – Спасибо. Андрей, наверное, очень обрадуется. Когда Майя ушла, новая хозяйка опустила собачку на пол – та тут же сделала лужицу. Вот и первые радости, – подумала она, – что же дальше-то будет. А дальше пришёл муж и тоже с умилением уставился на собачку. Татьяна тут же отправила его в магазин за молоком – всё-таки ребёнок ещё очень маленький, не больше месяца. Собачку накормили, нашли для неё подстилку, и она спокойно уснула в своём новом доме. Однако ночью болонка начала беспокоиться, скулить – наверное, искала маму. Андрей, как основной виновник появления в семье нового члена, взял её к себе в постель, и собачка тут же успокоилась. Так и спала она с ним, пока не повзрослела. Что касается собачьего туалета, то Андрей приучил её ходить на балкон – дело было в начале зимы, поэтому выгонять на улицу такого маленького щенка не стали, пожалели.