– Этим он прикрывается, а я спрашиваю, чем он занимается? Не знаешь? А сидел за что? Забыла? А я вот вспомнила – за угон автомобилей. – Он давно уже завязал с этим, то были ошибки молодости. – Не сомневаюсь. Сам он воровать уже не полезет, а вот сколотить команду и руководить он ещё может. С каких это пор они начали грабить твоих соседей, своих людей, можно сказать? – Да что вы, тётя Тая, этого не может быть. Почему вы думаете на моего зятя, разве мало других угонщиков? – Много, я не спорю. Но я тебя прошу мне помочь, поговорить с зятем, убедить его, что машина должна стоять на том же самом месте, откуда её угнали. Понятно? – Я попробую, конечно, если он не убьёт меня за это… Он меня в свои дела не посвящает. – Меня ваши уголовные дела вообще не интересуют. Но машина должна быть возвращена. Всё, Люба, действуй. И Таисия Михайловна гордо удалилась от ошарашенной соседки. Через несколько дней мужской с оттенком металла голос сообщил Таисии Михайловне по телефону, что искомый ею автомобиль стоит во дворе на прежнем месте. Тот же голос попросил прощения за допущенную ошибку. Таисия Михайловна выглянула в окно, убедилась, что металлический голос её не обманул, и , обезумев от радости, помчалась звонить дочери. Она просила, чтобы Андрей или Сергей срочно приехали и увезли машину, пока её не украли ещё раз. Потом она быстренько оделась и спустилась во двор, чтобы уже ни на шаг не отойти от отвоёванного ею автомобиля, пока не приедут родственники. 7.Принцесса. После встречи с подругами своей юности Татьяна всегда задумывалась над их судьбой. В школе мечтали об одном, а вышло совсем другое. Ирина сделала один неверный шаг, вышла замуж почти в школе-и вся жизнь у неё пошла наперекосяк. Лариса обошла всех, победила в нелёгкой борьбе за лучшего в школе парня, но он оказался не идеальным, и жизнь с ним не принесла ей счастья. Да и Нина с её разводами, болезнями, мужем – артистом вряд ли нашла в этой жизни то, что хотела. Только Татьяна живёт себе с единственным мужем и всем довольна. Почему? Конечно, по характеру она не такая, как её подружки. Она более спокойная, уравновешенная, никогда никому не хочет доказать, что она лучше всех. Вот Ира с Ниной – их хлебом не корми, дай покрасоваться и доказать всем, что они интересные женщины. Им постоянно нужны доказательства, что они пользуются успехом у мужчин, иначе им не интересно жить. Татьяне доказательства не нужны. Ларисе красоваться и доказывать не надо, она и так чересчур красивая. Даже сейчас, в возрасте, среди прочих дам выделяется. Но после смерти своего непутёвого Финка сидит одна, другого мужа не ищет. Поклонники если и есть, то её не устраивают. А ведь это не первый случай, с чем-то подобным Татьяна уже сталкивалась. Вот Лена Ткаченко, дочь маминой фронтовой подруги, была влюблена в её ныне покойного брата, но он женился на другой. И всё – Лена уже не смогла построить свою жизнь, с мужем разошлась очень быстро, так и живёт одна с сыном. А всё потому, что после таких мужчин: высоких, красивых, импозантных (именно такими были в молодости и Станислав Финк, и брат Тани Миша Лунин), на других смотреть уже не хочется. Вырабатывается своего рода иммунитет, прививка против сильных чувств, и сдвинуться с места в этом случае очень тяжело. Такая же история произошла и с Галей, бывшей женой Миши, живущей вместе с дочкой в Германии. Сбежав от неизлечимо больного и неадекватного в поведении мужа, она уже не смогла никого полюбить. Галя так и сказала:” Такого мужчину, каким был Миша до болезни, мне больше не найти.” И тут прививка оказалась сильнее здравого смысла. Наверное, такое может случиться с каждой женщиной, но с Татьяной, слава богу, не случилось. Никто из встреченных ею до мужа мужчин не тянул до такого, которого забыть нельзя. Поэтому никаких горьких сожалений не принесла она в свою семью. Её муж Сергей Поляков не был идеалом, он был обычным мужчиной не без недостатков, но и для него семья стала главной в жизни. Супруги никогда не разводились, не жаловались друг на друга мамам и сослуживцам, никогда не скучали наедине друг с другом. Мир, в конце концов, устроен не так уж сложно. В нём, какую сферу ни возьми, господствует принцип “ты мне – я тебе”. Если хочешь встретить и полюбить принца, надо стать принцессой, а не Золушкой, как думают некоторые. Если спишь и видишь Ромео, то уж, пожалуйста, стань Джульеттой, а не Кабанихой, не Вассой Железновой и даже не Анной Карениной. А если просто хочешь верного мужа, то будь верной сама, вот и всё. Татьяна вспомнила, что и её в юности однажды назвали принцессой. Она тогда ещё училась в институте и летом вместе с однокурсниками отрабатывала на стройке нового корпуса своего учебного заведения. Там работали профессиональные строители – каменщики, штукатуры, а студенты им просто помогали. И вот девчонки, убиравшие возле возводимых стен мусор, с каждым днём всё чаще стали слышать это слово: принцесса. Его с удовольствием произносил кто-то из строителей. – Принцесса пошла обедать. – Принцесса уронила платок. – А где же принцесса? Студентки недоумённо переглядывались, пожимали плечами, смеялись: какая принцесса может быть здесь, на стройке? Но где-то в глубине души каждая хотела быть ею. И скоро стало известно, кто она, эта таинственная принцесса. Таня, сгребая в кучу битое стекло, порезала палец и начала наспех заматывать его носовым платком. И тут же услышала голос, доносившийся опять откуда-то сверху: “Принцесса порезала палец!” “Вот ещё,– подумала она,– только принца со стройки мне не хватало!”Однако принц объявился, он пришёл выразить ей сочувствие по поводу несчастья. – Может быть, сбегать за аптечкой? – услужливо предложил он. – Сбегайте, – тут же согласилась Таня, потому что хотела, чтобы он побыстрее ушёл. Но принц вскоре вернулся, почти профессионально обработал ей рану и перевязал палец. – Принцессам нельзя работать на стройке, – сказал он. – А принцам? – Здесь нет принцев, – ответил молодой каменщик и пошёл выкладывать стену дальше. Потом, уже в конце студенческой практики, он сделал неловкую попытку к сближению: “Может быть, у нас с тобой что-нибудь получится?” ” Вряд ли”, – ответила Таня, глядя мимо него. Если ты не принц, то не бегай за принцессами. Так она подумала, но вслух не сказала. Она тоже мечтала встретить своего принца. И судьба преподнесла ей этот подарок. Правда, слишком поздно. Ей уже двадцать восемь лет, у неё прекрасный цвет лица и волос, любимый муж и ребёнок. Она вполне довольна жизнью, а потому независима от лишних и не нужных ей чувств. Но… Как-то в одной из пьес Бернарда Шоу она прочитала: ” Никогда не ревнуйте к настоящему, живому мужчине, потому что каждого из нас вытесняет вымышленный идеал”. В юности такие идеалы есть у всех, потому что фабрикуются из доступного материала: литературных и кино-героев. Был он и у Тани: высокий, красивый не кое-как, а вполне определённой красотой, с шапкой густых и красиво постриженных волос, интеллигентный и уж, конечно, не клоун, который всегда всех смешит. Идеал свой она узнала сразу, как только он вошёл в конструкторский отдел, где она работала. Вот он, подумала Таня, тот самый, о котором она думала, слушая нехитрую песенку, популярную в её молодые годы. “Дождик чертит линейку косую, На стекле я твой профиль рисую, Ты скажи хотя бы, как тебя зовут?” И Татьяна тоже задавала себе этот вопрос. Ей ничего от него не надо, но узнать имя она имеет право. – Кто это? – спросила она у сослуживцев, когда он, поговорив с кем-то, вышел из отдела. – Новый начальник отдела стандартизации, – ответили ей и добавили, – а ведь недурён, правда? – Да, – согласилась Татьяна и уткнулась в свои бумаги. Когда она пошла к нему по долгу службы, и он предложил ей сесть, Татьяна открыто, не таясь и с большим интересом посмотрела на него. Он не удивился и вдруг улыбнулся хорошей, открытой улыбкой. – Татьяна Михайловна Полякова из КО-1, – представилась она. – Александр Владимирович Мезенский, – ответил он. – Да, я знаю. Мне про вас уже говорили. – Уже насплетничали? И что именно, если не секрет? – Ничего. Просто сообщили, что в отделе стандартизации новый начальник: молодой, красивый… Вот я и пришла знакомиться. – Вы мне льстите, Татьяна Михайловна, – он смотрел на неё внимательно, но по-прежнему без удивления. – Я вас где-то видела, – сказала она, чтобы как-то оправдать свой неподдельный интерес к нему. – Ничего удивительного. Я заходил в ваш отдел. – Нет, нет, я не это имела в виду. Я видела вас где -то раньше… – Это маловероятно. Я много лет жил вдали от Москвы. Разоблачил, подумала Татьяна. Она смутилась, пробормотала: “ Значит, кто-то на вас похож”. И перешла к делам. Потом, поспешно покинув его кабинет и решив для себя не приходить туда как можно дольше, она попыталась сосредоточиться на работе. Но мысли всё время возвращались к нему. Это была любовь с первого взгляда. Ничего подобного не было, когда она выходила замуж. Будущего мужа, с которым вместе училась в институте и видела почти каждый день, она разглядела не сразу. На это понадобились целых три года. Она сблизилась с Сергеем методом проб и ошибок, но ни разу не пожалела об этом. Она его любила, с ним ей было хорошо, тепло и уютно. Но вот такого, известного со времен Татьяны Лариной: “Ты чуть вошёл, я вмиг узнала…” – такого не было в её жизни. И вот, пожалуйста, на старости лет… Как выяснилось потом из разговоров с коллегами – женщинами, он был не женат, хотя по возрасту – её ровесник. В двадцать восемь лет большинство мужчин уже обзаводятся семьями, а он почему-то не успел. Это было искушением, и немалым. Но почему они встретились только сейчас? Они могли бы вместе учиться в институте или даже в школе, в одном классе. Но не встретились, не судьба. И это, наверное, не случайно. Что хорошего в том, если бы они знали друг друга, например, в третьем классе? Она помнит одного сопливого одноклассника – у него сопли висели постоянно и буквально до колен. Потом он вырос и стал приличным парнем, на него обращали внимание девушки, но только не Татьяна. Она на всю жизнь запомнила его сопли, и от этого к нему пропадал всякий интерес. Ну а если бы она знала его не с третьего, а, допустим, с восьмого класса? Это было бы лучше, но разве он обратил бы тогда на неё внимание? Там Лариска сверкала красотой и Нинка сверлила каждого встречного своими чёрными глазами. Они бы её к нему не подпустили ни на шаг. “Мы лучше тебя, намного лучше, ты не достойна”, – эту мысль они внушали Тане, тихой и не выделяющейся среди других девочек, постоянно. Да, они были лучше её, и эту мысль они без труда внушили бы и ему. Значит , это правильно, что встретились они только сейчас. И если бы Таня не была замужем, она бы, ни минуты не раздумывая… Что? Тут Татьяна задумалась. Что бы она сделала, ни минуты не раздумывая? Бросилась в бой, чтобы охомутать его и женить на себе? А было бы ему это интересно? Очередная поклонница, да ещё старая дева (двадцать восемь лет) рвётся замуж. Наверное, таких у него – пруд пруди! Он сбежал бы от неё куда-нибудь подальше. А тут – ещё не старая (всего двадцать восемь лет) симпатичная женщина, независимая во всех отношениях, замужняя (жениться, слава богу, на ней не надо) проявляет к нему лёгкий интерес пока с непонятной целью. Это – совсем другое. Тут не убежишь, пока не выяснишь, в чём дело. Татьяна имела шанс стать в его глазах не такой, как все. Что ей от него надо? Ничего. Что он может ждать от неё? Ничего, кроме приятного общения. Не всякая любовь кончается браком, не всякий роман – постелью. Она – тот самый запретный плод, без которого рай – не рай. Пока Татьяна мечтала, как бы ей поднять любовные отношения на другой, более высокий уровень, в Отделе Главного конструктора началось брожение. Женщины, особенно незамужние, почувствовали добычу. В соседнем отделе, на их же этаже, появился жених, да какой! Кроме его красоты и интеллигентности они увидели в Мезенском и способности к продвижению по службе. Если он сейчас уже начальник отдела, то к сорока годам будет главным инженером или директором завода, не меньше! А потому, пока не занято, надо брать! Саша Мезенский, надо отдать ему должное, был человеком общительным. Он всем улыбался, ни от кого не бегал и готов был внимательно выслушать всех, кто к нему обращался. Женщины буквально таяли от его улыбки, считая, что она предназначена только им. Надежда согревала им душу, но Александр не торопился сделать свой выбор. Летели недели, месяцы, а он был не женат. В отдел к Тане он заходил, садился рядом, спрашивал, как дела. Она чувствовала к нему доверие, рассказывала о домашних делах, о сыне. Он внимательно и с сочувствием слушал. Но поговорить наедине им удавалось нечасто: тут же кто-нибудь подсаживался, начинались шутки-прибаутки, намёки и сплетни. – Ты зря за ней ухаживаешь, Саша, – говорила сотрудница пенсионного возраста, – у неё не только муж, но и ребёнок. – Он ждёт, когда я разведусь, – в шутку отвечала Таня. – Да, жду. Вот только ожидание сильно затянулось, – поддерживал её Александр. – Да вы, молодые, с ума сошли, – сокрушалась пенсионерка, – если бы Татьяна была не замужем, я бы сама тебе её сосватала, но сейчас – нельзя. – Почему нельзя-то, тётя Клава? – удивлялась Таня, – я его выбрала среди всех наших мужчин для культурного общения. Это большая честь. Не мешайте. Другим завидно что ли? – Ещё бы не завидовать! Такой мужчина! – похвалил сам себя Мезенский. – И какой же? – спросила Таня. – Ах, Татьяна Михайловна, где же у вас глаза-то? Лучший мужчина обратил на неё внимание, а она и не видит ничего, – не сдавался Мезенский.