– Кстати, София, я хотел извиниться за тот случай в клубе, ты могла расценить мой поступок неправильно. Я не хотел тебя обидеть. Я посмотрела на него. – Ты не обидел меня, но удивил. Я не люблю, когда ко мне прикасаются, тем более без спроса. Я выпалила эти слова, проводя параллель с Антонио. Ведь он всегда вторгался без разрешения. Трогал меня без разрешения, абсолютно всё делал без моего разрешения, это меня, безусловно, пугало, но моё тело не отталкивало его на каком-то совершенно необъяснимом уровне, наоборот, я наслаждалась каждым его прикосновением. А прикосновение Диего к моим губам в тот вечер моё тело совершенно не принимало. Этот безобидный жест показался мне чём-то оскорбительным, когда, напротив, всё, что делал Тони, было жёстче и собственнически. – Надеюсь, мы решили это недоразумение? – Решили. Я улыбнулась ему в тот самый момент, когда Элиза закончила играть и все мы зааплодировали ей. – Спасибо, спасибо большое. Она улыбалась, и её голубые глаза светились от счастья. Вот теперь я могла видеть её настоящее лицо, довольно милое и доброе. Я подошла к ней поблагодарить за прекрасную игру в тот момент, когда женщины болтали, а мужчины обсуждали важные мафиозные дела. – Элиза, это было великолепно, спасибо тебе, никто не прикасался к старому роялю моей матери уже долгие годы. Ты буквально вдохнула в него жизнь. – Спасибо, Софи, мне очень приятно, спасибо, что разрешили сыграть на рояле твоей матери, ведь это память и очень важная вещь. – Я слышала, ты учишься в той же школе, что и я? – Верно, мой брат часто отвозит меня на занятия в последнее время. Мы ведь только недавно вернулись из Германии. – Ты скучаешь по дому? – Нет, у меня там не было особо друзей. – Ты хорошо ладишь со своим братом, он так заботится о тебе. – София, я вижу, что ты хорошая девушка, поэтому хотела тебе кое-что сказать… – Элиза, сестрёнка, как твои дела? – Диего появился внезапно, перебив её. Мне было любопытно, о чём она хотела мне рассказать. – Элиза, ты что-то говорила. – Да, спасибо тебе ещё раз, и надеюсь, мы будем чаще видеться. Я не поняла, почему она прервала разговор, возможно, стеснялась своего брата. – Хорошо, увидимся, Элиза, если заметишь меня в школе, не стесняйся, подходи поболтать. – Непременно, – улыбнулась она, обнимая брата. *** После ужина мы проводили наших гостей, и отец позвал меня к себе в кабинет, пока Виктория укладывала Доменико. – Я буду откровенен с тобой, ты же знаешь, я не люблю ходить вокруг да около. Мне сердце забилось тревогой, мне совсем не понравилось начало разговора. – Мы с Паоло обсудили вопрос о слиянии наших ндрин (семей), и если Морелло и старейшины одобрят, мы организуем помолвку между тобой и Диего. Моё тело буквально прилипло к кожаному креслу, в горле пересохло. Отец, похоже, заметил это и налил мне стакан воды. Я судорожно схватила его, осушив до дна. – Папа… – Я прекрасно знаю, что мы с тобой обсуждали, София. Я не давил на тебя, мы можем обручить вас, но свадьба не обязательна так скоро. Ты можешь закончить учёбу и ещё несколько месяцев или даже год быть в статусе невесты, дорогая. Я судорожно сглотнула, мои руки тряслись, мне не хотелось Диего. – Я совершенно не знаю его, отец, мы почти не разговаривали. Отец подошёл ко мне. – У них отличная семья, дочка, и я уверен, тебе будет хорошо с ним. Они недавно переехали из Германии в Милан и, возможно, останутся здесь, чтобы Диего был ближе к обществу. Ты можешь быть уверена, он отличный парень. – Я могу подумать? Отец пристально посмотрел на меня: – Думать не о чем, София, лучше кандидата я не вижу, я не отдам тебя в руки волков, как мой брат отдал покойную Патрицию. Я сглотнула, вспоминая себя и Тони. – Разве они не такие, отец? – Не настолько. Отец сел в своё кресло и закурил. – Твоя покойная мать хотела бы для тебя лучшего, дочка. Это самая малость, что я могу сделать в память о ней. Ты будешь в надёжных руках. Мне нечего было больше сказать отцу, да и о чём я могла ему сказать? О том, что Антонио Морелло целовал меня и между нами было то, что я и сама не могла понять? Нет, я не могу так с ним поступить. Отец всегда относился ко мне хорошо, несмотря на то, что почти не замечал, но он и не обижал меня, многие девушки из наших семей воспитывались более строго. Отец никогда не бил меня и не препятствовал моим танцам. – Я не знаю, что сказать, отец. – Пойди и хорошенько подумай, дочка, и ты поймёшь меня. Кивнув, я вышла из кабинета отца, совершенно опустошённая и без сил. Поднявшись наверх, я вошла в комнату матери, я так давно не заходила к ней. Но как только зашла, легла в её кровать и почувствовала себя будто в её объятиях. – Как мне не хватает тебя, мама, если бы ты была рядом… Я уверена, ты бы поняла меня и помогла разобраться со всем, что творится у меня в душе. Я вдохнула запах подушек на постели, мне казалось, что они до сих пор пахнут ей. Я сполна так и не насладилась маминой любовью и теплом, не насытилась ею. – Ответь мне, мама, что я буду теперь делать? Я тихо заплакала. Надо мной снова сгущались тучи одиночества, знакомая грусть затянула меня в свои объятия. Глава 13 Тони После того как мы вернули Изабеллу и Марселу домой целыми и невредимыми, я и Микеле получили серьёзный удар под дых. Пока мы разбирались с тем, что осталось от Братских, а точнее, от Виталия и его приспешников, Рик напал на Беллу в приступе. Он вцепился ей в горло и чуть не задушил её, находясь в полном беспорядке. Его глаза были затуманены, а тело было настолько напряжено, что казалось, его мышцы разрывает изнутри. Случилось то, чего мы все опасались больше всего, прошлое состояние Рика проснулось, и теперь ему предстояло встретиться со своими демонами лицом к лицу. Я не знал, чем это может закончиться, но точно понимал одно, что я не позволю ему снова оказаться в больнице. Сантьяго, сын нашего дока Лоренцо, объяснил, что этот короткий инцидент был спровоцирован редким приёмом таблеток, которые были прописаны Рику и являлись необходимыми в лечении. Он игнорировал приём таблеток, говоря нам, что принимает их. Если принимать лекарства каждый день, то сбои можно свести к минимуму. – Микеле, что будем делать с Риком, ты расскажешь ему правду? – Да, он должен знать, что убил тех людей в приступе. Я не могу больше молчать, он вспоминает. Лицо моего брата помрачнело, так было всегда, когда мы вспоминали о том, в каком состоянии Рик находился долгое время. – Данте соберёт всех в гостиной для разговора. Девушки также должны знать. И ещё одно: нужно, чтобы ты, Даниэле, как можно чаще проводил время в доме. Я не хочу оставлять Марселу и Изабеллу без хорошего присмотра, нужно усилить охрану. Сейчас может быть очень опасно, Виталий слаб, но он захочет мстить. – Брат, ты же знаешь, я всегда рядом с вами, я беру это на себя, не беспокойся. Я похлопал его по плечу. – Даниэле, ты растрогал меня. – Иди ты, Тони, я серьёзно, вы моя единственная семья. – Да ладно тебе, иди сюда, я обниму тебя. Я расправил руки для объятья, но Даниэле опередил меня и обнял первым. – Прекращайте свои заигрывания при мне, Тони, или меня стошнит.