– Альфредо, произошла неприятная ситуация, Диего сейчас отправлен в больницу с большой потерей крови и сотрясением. – Как это произошло? – Это сделал я. Альфредо сильно удивился, но сохранял спокойствие: – Чем он это заслужил и почему моя дочь в крови? Я хочу всё знать. – Давай для начала пройдём в твой кабинет, и я тебе всё объясню. Я знал, что любопытная София подслушивает нас, поэтому не хотел, чтобы она знала раньше времени. – Конечно, Антонио, мой дом – ваш дом. Мы зашли в кабинет и сели в кресла. – Диего Росселини оказался больным ублюдком, который уже долгое время следил за вашей дочерью. – Как такое возможно, Антонио? – В его телефоне было обнаружено множество фотографий Софии – на учёбе, тренировке, на отдыхе, везде. Она не знала, что её фотографируют. К тому же сегодня в клубе я заметил его с Марко Кваттроки. – Тот самый четырёхглазый Марко, который распространяет некачественный товар, способный убить от одного приёма? – Да, он самый, наш Диего покупал у него какой-то препарат, сдерживающий его психоз. Блядь, да наш парень оказался чистый маньяк! Он напал на Софию, но я и Данте подоспели вовремя. Альфредо сжал кулаки, нервничая. Мне не хотелось, чтобы он умер от сердечного приступа прямо сейчас. – Послушай, Альфредо, наверняка семья Росселини знала о проблемах Диего, но тщательно пыталась это скрыть, а возможно, и нет, мы будем это выяснять. Это нарушение всех наших правил и законов, и они будут наказаны. Мы не можем допустить такой переполох, мы не похожи на остальные организации, поэтому мы решим эту проблему между собой. – Они были помолвлены, Антонио. Вы лучше остальных знакомы с правилами и традициями нашей организации, это станет позором для меня и моей дочери, несмотря даже на то, что он оказался подонком. – Не станет. У меня есть к тебе предложение. Альфредо напрягся, прищурив глаза. – Я женюсь на Софии, – сказал я, сам не веря в это. Я не хотел больше оставлять Софию одну, я не мог позволить, чтобы какой-то ублюдок прикасался к ней. Я буду убивать каждого, кто обидит её, мне срочно нужно было сделать её своей, дать ей неприкосновенность. Она только моя. Удивление в его глазах невозможно было скрыть: – Но почему ты решил сделать это? Или же София как-то неверно себя повела? Я усмехнулся, вспомнив, как она только что робко целовала меня в машине. – Нет, Альфредо, твоя дочь здесь ни при чем. Это я так захотел. Это не вызовет вопросов, так как я Морелло, и никто мне не указ. Я захотел её – значит она будет моя. Я уверен, что Альфредо яростно желал стать частью нашей семьи. Моя репутация была хуже, чем у остальных моих братьев. Но он не имел права мне отказать. – Я женюсь на ней, но для начала она закончит этот учебный год. – Ты знаешь, я не могу отказать вам, тем более в такой ситуации. Но ты должен надеть кольцо на неё, чтобы не возникало вопросов. – Никаких вопросов не возникнет. Я надену ей кольцо, а пока пусть наслаждается свободой. – Но это противоречит нашим традициям. – Все традиции будут соблюдены, Альфредо, и мы – те, кто устанавливает правила, не забывай об этом. – Как я ей объясню? – Никак, просто скажи, что решил дать ей время прийти в себя. Я даю тебе своё слово, что женюсь на ней. Я поднялся, здесь я закончил. – Тогда всего доброго, Антонио, – он пожал мне руку. – Спасибо, что спас мою дочь. Не понимаю, как Паоло мог так поступить, мы уже тридцать лет с ним в хороших, дружеских отношениях, такого я от него не ожидал, неужели он не знал? – Альфредо, мы всё решим, не беспокойся. Сев в машину, я набрал Данте: – Братик, какие новости? – Я доставил этот кусок дерьма к Сантьяго, сейчас он над ним колдует. Похоже, ублюдок будет жить. – Отлично, я сейчас позвоню Микеле, и мы встретимся на нашем месте. Ты сообщи Даниэле. – Понял, брат. *** Через час я ждал своих братьев в нашем любимом месте – резиноперерабатывающий завод был идеальным для наших встреч. Первым приехал мой старший брат Микеле. – Тони, я искренне надеюсь, что то, что я встал ради тебя в три часа утра и оставил свою жену, заслуживает того. – Это не займёт много времени, брат, и ты спокойно вернёшься и удовлетворишь все потребности своей жены. – Тогда наконец приступай к объяснениям. Он сел в кресло. – Погоди, сейчас приедут Данте и Даниэле. Дверь распахнулась. – А вот и они. – Даниэле, Данте, добро пожаловать. – Блядь, я заебался таскаться по всему городу, сначала этот долбаный Диего, а потом ещё и вечно нудящий Даниэле! – Эй, я не просил будить меня среди ночи, чтобы тащиться сюда. – Так, все заткнулись, что здесь, на хрен, происходит? И при чём тут Диего? – О, братик, ты ещё не знаешь? Тони чуть не отправил его на тот свет. Данте усмехнулся, падая на кожаный диван. – Это ещё не всё, он приставал к Софии и пытался её украсть или закопать в лесу – я так и не понял точно, что хотел этот псих. Мы вовремя подоспели и спасли её. Даниэле плюхнулся прямо на Данте: – Подвинься, малыш. – Ты сел мне на яйца, придурок! Они начали драться. Микеле посмотрел на меня, и я понял, что лучше всё рассказать сейчас – или мой чересчур серьёзный братик достанет свой пистолет и выстрелит мне в голову. – Хорошо, остынь, сейчас расскажу. Диего Росселини оказался полным психом. Всё, что сказал Данте, чистая правда. У него в телефоне была куча фотографий Софии, он тайно коллекционировал их, и это ещё малая часть того, что происходит в их семейке. Микеле достал сигарету, поджигая и закуривая. – Нужно поговорить с Паоло, они недавно вернулись из Германии, он должен был подготовить Диего вместо себя, но, похоже, он сильно облажался. Если они умалчивали о том, что их сын маньяк, значит дело нечисто. – София упоминала о какой-то девушке по имени Кристен, он сказал, что она на неё очень похожа и поэтому должна быть его. Ещё она упомянула о том, что, похоже, Диего избивает свою младшую сестру, заставляя молчать. Микеле усмехнулся: – Чёртов идиот. Ему повезло, что ты оставил его в живых, кстати, я удивлён этому, неужели София поспособствовала твоему благородству? – Отчасти. – Эй, Тони, а что теперь будет с Софией? Она осталась без жениха. Жаль девушку, – Даниэле улыбнулся мне во все свои зубы.