— Я хочу ей показать цветочек, — объяснила Лёлька. — Мама Аня сказала, что маленькие девочки должны смотреть на красивое, тогда они сами станут настоящими красавицами. Такими, как я. Анна Вадимовна протянула ей яблоко. — Смотри, Пална, что мне мама Аня дала, только нужно разрезать, чтобы и Катюшке дать. Но поделить яблоко девочки не успели, потому что за забором детского дома прогрохотал мотоцикл. Прикатила дочка Анны Вадимовны — Диана. Доставил ее на своем железном «коне» друг Артем. Артем был настоящим байкером, мотоцикл для него — это как часть тела. Он высадил Диану и укатил, а та побежала к маме, тараторя на ходу: — Мам, ой, Здрасьте, Пална. Мам, мы с Артемом хотим отмстить мой выпускной только вдвоем. Я с классом не пойду, деньги можешь не сдавать. Катюша и Лёля с радостным визгом кинулись к Диане. — Слышала, Пална? — тихонько спросила Анна Вадимовна. — Вдвоем они будут отмечать. Не нравится мне этот Артем… Мудрая Виктория Павловна только головой качала: — Боюсь, ничего ты не изменишь. Пока сама не обожжется. Она у тебя девочка хорошая. Добрая. — Иногда взбрыкнуть может. Особенно сейчас. За ней глаз да глаз нужен. А я все время на работе. То в поликлинике, то тут, в детдоме. Дома-то практически не бываю, — запечалилась Анна Вадимовна. — Бросила бы одну работу. — Что ты говоришь, Пална! Как я брошу? Вон на одно выпускное платье сколько надо. Не хочу, чтобы Диана комплексовала, что у нее платье хуже всех. — Тебе бы ее удачно замуж выдать. Да у нас тут и женихов-то приличных нет. А Артема ты не любишь. — Больно страшен, — передернула плечами Анна. — Волосатый, одет как черт знает что. В черепах весь. Да и старше ее намного. — Но парень, говорят, неплохой. Подбежали девчонки, и разговор прервался. — Хорошо бы разбогатеть и выдать маму замуж, — размечталась Диана. — Эка хватила. Может, ты-то сначала? — Нет, мне это не подходит, — отмахнулась Диана. — Я бы тогда наших сестричек удочерила. А так — неполным бедным семьям не отдают. Диана обняла мать и поцеловала ее. Да, они были неполной и небогатой семьей, но эта семья была счастливой. Все презентации похожи одна на другую. Трудно чем-то удивить собравшихся. Сергей Никитин, открывая презентацию нового супермаркета «СуперНика» и ресторана, решил, что начать надо как-нибудь оригинально: — Господа, мы собрали вас для того, чтобы сообщить преприятнейшее известие. Сегодня империя «СуперНика» пополнилась еще одним супермаркетом… Аудитория зааплодировала, а финансовый директор фирмы Амалия Станиславовна Гжегоржевская шепнула Сергею на ухо: — Сергей Анатольевич, не лучше ли все-таки дождаться хозяйку? — Амалия Станиславовна, не будьте педантом, люди хотят зрелища, они должны получить его вовремя. У меня телевизионщики могут уехать. А Ника сейчас будет. Займитесь лучше вашим немцем, что-то он запечалился. Амалия была дамой элегантной и изысканной, говорила на прекрасном немецком и вообще держалась, как королева. «Порода», — как говорил опереточный граф. Сергей продолжал: — Оглянитесь вокруг. Что вы видите? Этот магазин создан для современного человека, идущего в ногу со временем. И тут в зал влетела Доминика с букетом цветов, такая сияющая и счастливая, что все сразу же обратили на это внимание. — Я рад представить присутствующим госпожу императрицу — главу фирмы «СуперНика» Доминику Никитину, — торжественно объявил Сергей. Доминика подошла к микрофону и заговорила… Пока Доминика очаровывала публику, Сергей заметил, что Юлька, Доминикина секретарша, пробирается к выходу. — Юлька, ты куда? — остановил он ее. — Я, Сергей Анатольевич, иду в ногу со временем. За водой для немца. Ту, что мы приготовили, они пить не хотят, — ответила Юлька, кокетничая с начальством. — Ты мне потом понадобишься. — Яволь, герр гауптман, — откозыряла Юлька и поплыла к двери, понимая, что он непременно смотрит ей вслед. Сергей проводил ее оценивающим взглядом, и по лицу его было понятно, что оценил он ее довольно высоко. Жена, краем глаза наблюдавшая за Сергеем, заметила его взгляд, но особого внимания не придала и продолжала, обращаясь к гостям: — Мы долгое время сотрудничаем с известной немецкой фирмой «Цузамен», которая поставляет нам первоклассное оборудование. Наши магазины рассчитаны не только на людей с достатком, каких, к счастью, у нас становится все больше. Мы заботимся и о людях с невысокими доходами. Одна из журналисток задала ей вопрос: — Но ведь вам это невыгодно? — Нам выгодно все, что выгодно нашим покупателям. Мы работаем для них. — Наше издание тоже заботится о своих читателях, — ненавязчиво так прорекламировала свое издание журналистка. — Несколько личных вопросов. Говорят, что ваш муж… Доминика резко перебила: — Когда со мной начинают разговор со слова «говорят», я обычно разговор заканчиваю. — Но публика интересуется подробностями личной жизни богатых и знаменитых, — настаивала журналистка. — Особенно, если эта жизнь становится поводом для пересудов. — Вынуждена разочаровать ваших не в меру любознательных читателей. Личная жизнь потому так и называется, что она принадлежит личности, а не публике. А сплетни я не слушаю и другим не рекомендую. В них, как правило, очень мало правды. — Доминика держалась молодцом. Но журналистка была профессионалом и не смутилась: — Ловлю вас на слове. Вы сказали: мало правды. Значит, что-то есть? — Вы и вправду полагаете, милочка, что я, находясь в здравом уме и твердой памяти, здесь и сейчас поведаю вам драматическую историю своей жизни? — высокомерно поинтересовалась Доминика. — Не хотите здесь? Я готова посетить вас дома, мгновенно отреагировала журналистка. И тут Доминика решила, что пора передать слово финансовому директору фирмы Амалии Станиславовне. — Амалия Станиславовна, пожалуйста, представьте прессе нашего зарубежного партнера, — попросила она. Амалия все и всегда делала блестяще. Партнер был представлен с самой лучшей стороны, журналисты получили ответы на самые каверзные вопросы. Доминика могла отойти в сторону, расслабиться и поговорить с мужем. — Сережа, у меня новость, — шепнула она. — Постой, сам догадаюсь. Значит, так. Нам предложили открыть супермаркет на Марсе. А Амалия наконец нашла себе жениха. Что по степени вероятности — одно и то же. — Не угадал, — улыбнулась Доминика. — Тогда — сдаюсь. Потому что, кроме нового супермаркета, ресторана и Амалии, я ни о чем сейчас думать не в состоянии. Она со своим немцем меня уже достала. То ему нужно то, а потом р-раз — и это. Как ты думаешь, Амалька действительно баронесса? И в ней говорит голос крови? — Честно? — переспросила Доминика. — Я о ней вообще не думаю. Я думаю о нас. Но Сергей-то думал совсем о другом: — Извини, малыш, все животрепещущие вопросы чуть позже. Я тебя целую. — А я тебя целую два раза. Я выиграла, — невесело усмехнулась Доминика. И супруги вернулись на презентацию. Амалия Станиславовна старательно переводила слова немецкого партнера: — Герр Шварц говорит, что очень доволен нашим сотрудничеством. У него партнеры по всему миру, но никто не развивается так динамично, как «СуперНика». — Скажите ему, что у нас есть серьезные предложения по расширению сотрудничества. Не только рестораны, мы можем перейти и к гостиничному бизнесу. — Мне не нужно переводить, — вдруг возразил герр Шварц. — Я хочу иметь языковую практику. — Позвольте представить вам моего отца — Юрия Шевчука и моего друга Бориса Медведева. Борис — врач-психоневропатолог, он прекрасный специалист — снимает любую боль, в том числе и душевную. — Приятно знакомиться с врачом не на его рабочем месте, — заметил немец. И все засмеялись.