— Ну, такой довод я бы назвал несколько субъективным, — осторожно заметил Борис. — Этот — да. Но Диана мне предъявила документ с результатами генетической экспертизы. А с этим уже не поспоришь. Туг Борис Михайлович оживился: — Интересно. И откуда же возник данный документ? — Да мать ее позаботилась в свое время. Она у нее медик. — Весьма предусмотрительная дамочка. И чего от вас хотят? Денег? — В том-то и дело, что нет. Жить за мой счет мать Диане запретила. Просит только, чтоб с институтом помог. — Любопытно. Вы как хотите, Юрий Владимирович, но пока я в их действиях криминала не вижу. А чтоб развеять все сомнения, предлагаю поступить так. Вы меня с ней познакомите, и я как опытный психолог сразу пойму, где ложь, а где правда. Идет? — Не проблема. Вот придешь ко мне на юбилей, там и познакомлю. Постучала дежурная сестра, передала, что Юрия Владимировича Шевчука разыскивает Амалия Станиславовна из «СуперНики». Борис отвез Юрия Владимировича в «СуперНику». Когда подъехали, Борис спросил: — Может, мне пойти с вами, Юрий Владимирович? — Зачем? — Для охраны. А то у меня на душе неспокойно, когда представляю вас наедине с этой акулой. — Спасибо, Борис, ты настоящий друг. Но с Амалией я как-нибудь справлюсь, — отказался Юрий Владимирович. Он вошел в кабинет со словами: — Услышав зов прекрасной дамы, немедля рыцарь прискакал. Амалия не приняла фривольного тона: — Вы… Нет, у него еще хватает наглости здесь паясничать! — Амалия Станиславовна, я не понимаю, в чем дело, — расстроился Юрий Владимирович. — Нет, Юрий Владимирович, это как раз я не понимаю — в чем дело?! И я не понимаю, что за юные особы поднимают трубку, когда я вам звоню! — Маля, я прошу тебя успокоиться, — взмолился Юрий Владимирович. — Назовите мне хоть одну причину, Юрий Владимирович, по которой я должна успокоиться. Кто она такая, эта писклявая? Она нахамила мне по телефону. — Маля, послушай. Я даю тебе слово, что никакого романчика, как ты выражаешься, у меня с этой девушкой нет. И быть не может. А кто она такая, я тебе пока сказать не могу. — О, как увлекательно! — Амалия Станиславовна, прошу вас не устраивать сцен — мы с вами уже не в тех отношениях. Все, что я мог сказать, я уже сказал. И позвольте узнать, для чего, собственно, вы меня вызвали? Ведь не для выговора же? Амалия взяла себя в руки: — Разумеется, Юрий Владимирович, пригласила я вас не для выговора. А чтобы поговорить о Доминике. — А что с Никушей? — О, успокойтесь, в плане физического здоровья с ней все в порядке. Зато некоторые новые идеи Доминики Юрьевны меня, честно говоря, пугают. — И что же за идеи, интересно узнать? — Юрий Владимирович, я самым настоятельным образом прошу вас повлиять на дочь. Боюсь, вы единственный, кто на это еще способен. — Так вы скажете, наконец, в чем дело? — Она творит совершенно безумные вещи. Подобрала эту девку базарную, эту торговку. И собирается устроить ей сладкую жизнь. Отец был доволен решением дочери: — И правильно, девочке помочь нужно. Она спасла Нику, мы обязаны о ней позаботиться. — А вы ее видели, эту девочку? — скривилась Амалия. — Честно сказать, толком не разглядел, к тому же она была несколько не в форме. — Именно об этом я и говорю. Сергей уже дал этой особе деньги, но Доминика хочет вырвать ее из «базарной среды», дать образование, работу. И — кто знает — может, даже ввести в наш круг. — И что вас смущает? — не понял Юрий Владимирович. — Я решительно протестую, Юрий Владимирович. Она — алкоголичка. И может, даже воровка. Так рисковать! Ты бы видел, как она на меня оскалилась в больнице! Чуть не покусала. Я решительно требую, чтобы ты немедленно поговорил с Доминикой. — А у тебя, Амалия, нет никакого права требовать от меня что-либо. Если помнишь, однажды ты уже попыталась сделать это, и закончилось все весьма плачевно. Извини, что напомнил. Я не хотел бередить старые раны, но ты сама начала. — Позволь и тебе напомнить. Что к печальным последствиям привело твое поведение, а не моя позиция. — Маля, прошлого не вернуть и ничего в нем, к сожалению, не исправить. Это не роман, где можно выбросить черновик и начать сначала. Что сделано, то сделано. — О, замечание, достойное классика, — иронично усмехнулась Амалия. — Не злись, Маля. Я, конечно же, все узнаю об этой девушке. Напиши мне ее фамилию и место работы. Я с ней повидаюсь и составлю собственное мнение. Но ответить на добро добром — дело святое. Кем бы она ни была, она спасла мою дочь. Сергей решил сам съездить в Озёрку и поговорить с Татьяной, которая звонила ему уже несколько раз. Когда они сели в гостиной друг против друга, Татьяна приступила к рассказу: — Итак, вкратце излагаю события того злополучного дня… — Я весь внимание, — сказал Сергей. — Итак, рано утром, придя на работу, я обнаружила дом пустым и поняла, что хозяйка уехала. Причем уехала в домашних тапочках, даже не подумав переобуться в туфли. А это говорит о сильном волнении. — Логично. — Подумав так, я зашла в спальню. Где и обнаружила разбитый мобильный телефон с зафиксированным последним звонком. Вашим звонком, Сергей Анатольевич. Все это я, разумеется, сфотографировала. — Да, потрудилась, должен признать, ты на славу. — Благодарю, Сергей Анатольевич, — выдержала удар Татьяна. — К этому мы добавляем фотографии, сделанные во дворе. На них с тайм-кодом зафиксированы повреждения, нанесенные автомобилем Доминики Юрьевны бровке и газону. И наконец, самое интересное: кассета из автоответчика, на которой записано сообщение, приведшее к таким ужасающим последствиям. Сергей уже все понимал: — Во сколько ты оцениваешь все это? — Более чем скромно, Сергей Анатольевич. Ежемесячная пятидесятипроцентная надбавка к зарплате — раз. Одноразовая материальная помощь — два. И еще, я слышала, вы недавно приобрели участок под строительство второго дома. Пусть этот участок будет моим. Это три. Такого Сергей не ожидал. — И участок мой, значит, тебе понадобился. А не много будет? — поинтересовался он. — Думаю, что в самый раз. — Ну, тогда послушай, что думаю я. Все эти твои доказательства, на самом деле, гроша ломаного не стоят: фотомонтаж и аудиомонтаж. И в суде, моя дорогая, такие доказательства не имеют никакой юридической силы. — А кто сказал про суд? — удивилась Татьяна. — Это дело неподсудное. Хозяйку силой из дому никто не выпихивал и скорость превышать не заставлял. — Вот видишь, до тебя тоже дошло, — вздохнул Сергей. — Да, суд здесь ни при чем, Сергей Анатольевич… А вот тестю вашему, Юрию Владимировичу, а по совместительству главному акционеру «СуперНики», будет крайне интересно узнать, благодаря кому его ненаглядная Никуша чуть было на небеса не вознеслась. И когда Юрий Владимирович узнает о вашей роли в этом деле, он в милицию обращаться не станет. Он просто выкинет вас из фирмы, словно нашкодившего щенка. Поскольку вас, уважаемый Сергей Анатольевич, держат там исключительно в качестве супруга сиятельной Доминики. Сергей ее уже ненавидел. — А ты неплохо осведомлена, как я погляжу. Не боишься мне угрожать? — процедил он сквозь зубы. — Пет, не боюсь. — И напрасно. Я подумаю над твоими предложениями и сообщу свое решение позже. Или — чего уж там — соглашусь сразу. Давай номер счета, на который надо перечислить деньги. Ты ведь его уже открыла, надо полагать? Татьяна кивнула и положила перед Сергеем бумажку: