— Меня всегда звали и будут звать Амалией Станиславовной, — отрезала она, но Рита рассмеялась: — Вот так и кричала мама из форточки: Амалия Станиславовна, где тебя черти носят? Иди обедать! Амалия бросила на Риту строгий взгляд, но та только зевнула. — С манерами у нас главная проблема. Что ж, включим их в программу обучения. А сейчас продемонстрируй, будь любезна, свои документы. — Диплом о производственном обучении в школе-интернате тоже демонстрировать? Могу продемонстрировать, в ролях. Значит, нас учили на поваров, а пацанов — на водителей. Так я с одним поменялась. Он ходил супы варить, а я вместо него баранку крутила. Теперь могу хоть на автобусе работать. Но не хочу. — Почему же? — Геморрой замучит на месте сидеть, — куражилась Рита. — Паспорт я твой изымаю и верну через неделю. Необходимо навести справки, — заявила Амалия. — Не имеете права по законодательству! — возмутилась Ритка. — Разрешаю пожаловаться на меня в прокуратуру. А теперь к делу. В первую очередь пройдешь обучение на бухгалтерских курсах. Профинансирует это мероприятие наша фирма. — А на что я жить-то буду? На базар, я так понимаю, вы мне дорожку перекрыли? — захныкала Рита. — Кое-что ты все-таки соображаешь. Я приняла следующее решение. Будешь работать в офисе. Кем — проинформирую позже. Узнаешь людей, познакомишься с производством. Дальнейшая твоя судьба зависит от уровня самоорганизации. Я считаю, что это главное человеческое качество, — Амалия положила перед Риткой листок бумаги. — Господи помилуй, что это? — ахнула Рита. — Распорядок дня, Маргарита. Режим. Рада ознакомить тебя с этим новым для тебя понятием. — Да я получше вашего в этих понятиях ориентируюсь! И что — вот это подъем в семь часов? Нетушки, лучше расстрел, я на свой базар уже наполним ал ась в такую рань. Думала хоть теперь отоспаться, — заныла Рита. — Тщетная надежда. Порядок — превыше всего. А раз уж ты заговорила о том, как ты славно дружишь с режимом, предлагаю проверить: кто из нас будет приезжать на работу раньше. Надеюсь, это будешь ты. — Да я у вас еще не работаю! — заупрямилась Ритка. — Ошибаешься. Решение принято. — А если я не соглашусь на ваш распорядок? — сделала последнюю попытку Рита, и Амалия напомнила: — Ты сама внесла предложение: расстрел. Михаил и Татьяна ехали в Радужный. Танюша рассуждала: — Хорошо бы, чтобы мальчик был похож на тебя. Во всяком случае, по основным параметрам: цвет глаз, цвет волос, рост. Ах, да, о росте пока судить трудно. И наверное, возьмем самого маленького, чтобы меньше перевоспитывать. Как ты считаешь, Миша, уместно будет попросить показать нам нескольких детей, чтобы был выбор? Михаил молча развернул машину. — Что ты делаешь? — закричала Танюша. Михаил угрюмо сказал: — Таня, ты что, в магазин за покупками едешь? При чем здесь размер ноги или цвет глаз? Там живут люди, понимаешь? Маленькие, но — люди. У многих сложная судьба, они уже повидали и горе и беду. Они будут смотреть на тебя, и сердечко будет сжиматься, возьмешь ли ты их, станешь ли им мамой. Извини, что говорю это, но ты, по-моему, не готова к этому шагу, ты чего-то не понимаешь. Нам надо подождать. Татьяна молчала. Михаил обернулся. Она плакала. Он вздохнул, снова развернул машину. Вскоре они уже знакомились с Викторией Павловной. — Наша фамилия Коркины. Меня зовут Михаил, жену Татьяна. Вот, хотим усыновить ребенка. Своих у нас нет. — Мы привезли с собой все необходимые документы. Мы подготовились. Я уже консультировалась по этому поводу. Была комиссия, обследовала наши жилищные условия… сказали, можно. Мы здоровы… Теперь дело за вами. Нужно ваше согласие на усыновление. — Вы уже выбрали? Я хотела сказать, вы знаете, кого хотите усыновить? — Да. Мальчика, — Танюша робко посмотрела на Михаила и добавила: — Или девочку. Виктория Павловна подвела гостей к стеклянной двери в игровую. Там, на ковре, среди ярких игрушек сидели, стояли и бегали дети. Лёля вытирала Катюшке нос. — Вот смотрите, младшая группа. Вон, в красной рубашке — Сашенька Боков. Очень хороший мальчик, тихий, послушный. Только он нуждается в медицинской помощи. Ничего страшного, но все-таки. Если будет нужно, мы вам все расскажем. Вон тот, в светлой футболочке — Жорик Маслов, задира, забияка, будущий спортсмен. Справа около грузовичка — Миша Веревкин, очень способный мальчик, наверное, будет конструктором. Лёля вдруг подняла глаза и встретилась взглядом с Михаилом, стоящим по ту сторону двери. Михаил смотрел на девочку. Вдруг двери игровой распахнулись. Появилась Лёля. Она во все глаза смотрела на Михаила. — Лёлечка, тебе что? — осторожно спросила Виктория Павловна у девочки. Та, не обращая на нее никакого внимания, подошла к Михаилу, взяла его за руку. — А ты мой папа, правда? — Лёля смотрела на Михаила, теребила его за руку. — Папа, а почему ты так долго не приезжал? Михаил закашлялся, потом взял себя в руки: — Я уезжал. Далеко. А теперь вернулся. Лёлька посмотрела на Палну. — А ты, бабушка, знаешь, что наш папа вернулся? Виктория Павловна сглотнула комок в горле: — Лёлечка, иди к Катюше, она плакать будет. Лёлька упрямо качала головой: — Не-а, а вдруг я уйду — и папа тоже уйдет. — Лёлечка, пожалуйста! — взмолилась Виктория Павловна, но Лёля не отводила глаз от Михаила. Он произнес: — Иди к детишкам, нам с твоей бабушкой поговорить нужно. — А ты за нами придешь? — спросила Лёля, но Виктория Павловна уже увела ее в игровую, приговаривая: — Иди, Лёлечка, иди, мы поговорим, и он к тебе обязательно придет. Когда директриса вернулась, она обратилась к Михаилу и Татьяне: — Должна вас предупредить, у Лёли есть младшая сестра Катюша, и их разлучать нельзя. И еще: мать — уголовница и аферистка, лишена материнских прав. Виктория Павловна, нам с супругой нужно подумать. Такая ответственность! — Что ж, в таком деле давить на человека — грех и даже преступление. Под моральным нажимом можно забрать детей, а потом… Всякое случается. У нас есть несколько малышей, от которых приемные родители отказались в первые же дни. И вернули нам. Не хочется об этом даже вспоминать. Так что думайте. А пока — всего вам доброго! Диана не находила себе места. Наконец решила, по звонила Артему. — Тём, где ты? — закричала в трубку. — Это мой любимый вопрос, Ди. Я здесь. — Артем, мне сказали, что ты уехал! — Да, я уехал по делам. И это норма жизни, а не повод для волнения, — успокоил ее Артем. — Да у меня не волнение, Артем, у меня истерика! Почему ты меня бросил? — Ди, что происходит? Диана заплакала: — Артем, я испугалась, мне показалось, что ты меня бросил. Мне тут очень плохо без тебя. Вернись, ну, пожалуйста! Артем отключился. Диана со злости швырнула мобилку об стену так, что та разлетелась, рухнула на диван и зарыдала в голос. Повеселевший Юрий Владимирович вернулся домой. Увидев лежащую ничком Диану, помрачнел. — Диана, ты ела что-нибудь? — спросил он. — Что с тобой? Та открыла глаза: — Я хорошо слышу, не нужно кричать. Юрий Владимирович облегченно вздохнул, потом увидел разбитую мобилку.