— А что это на полу? Это ты телефон разбила? — Да, я. Да, разбила. И что с того? Мой телефон, что хочу, то и делаю, — огрызнулась Диана. — Диана, я не большой поклонник мобильных телефонов, но полагаю, что в твоей ситуации он не был виноват. Ну при чем тут телефон, а, Диан? — заглянул ей в глаза отец. — Да все, папочка, ни при чем. Все ни при чем, всем хорошо, а я страдаю. Твоя звезда Никуша учинила туг космический скандал. Прям звездные войны какие-то! Артем неизвестно на что обиделся и сбежал, ты с понтовым видом ухилял из дому. А я? А что делать мне? — Прежде всего, говорить на тон ниже. Это успокаивает нервы. А потом… Насколько я помню нашу, так сказать, беседу, обижаться Артему стоит не на тебя, а на Нику. — Почему? — Двойка за наблюдательность. Ведь это она ему откровенно сказала, что бандана в его возрасте — диагноз. Диана удивленно посмотрела на отца и засуетилась: — Я должна ехать. — Куда, Дианочка? — Я поеду в Радужное, найду Артема и все объясню. А заодно маму проведаю. — Но ты не можешь ехать одна, я несу за тебя ответственность. — Интересненько. И с каких это пор? — подняла брови Диана. — С тех самых, как ты поселилась у меня в доме, — развел руками Юрий Владимирович. — Поселилась, да? Хорошее слово! А ты только ждешь, когда я уеду, и ты будешь тут в тишине печатать свои суперовые романы… — возмутилась Диана, и Юрий Владимирович попросил: — Диана, перестань, не кипятись. Наоборот. Я волнуюсь за тебя. Я хочу поехать с тобой. Ах, ну да, это неудобно. А давай я попрошу Борюсика? Он тебя отвезет на машине и присмотрит за тобой! — Не нужно, папочка! Я всю жизнь замечательно передвигалась повсюду на автобусе. И кроме того, отлично обходилась без отцовской заботы и ласки. Значит, так — решено. Я еду прямо сейчас! — объявила Диана. — Самое главное, Диана. Я хочу, чтобы ты знала. Я тебя очень жду, обязательно возвращайся, — попросил отец. — Анатолий, ты бывал в Радужном? — спросила Амалия, рассматривая Риткин паспорт. — А то как же! У меня там бабка жила, я у нее каникулы проводил. А что, Амалия Станиславовна? — удивился Толик. — А как ты смотришь на то, чтобы отправиться туда на несколько дней в командировку? Имеется одно дельце, которое я никому, кроме тебя, поручить не могу. — Польщен, Амалия Станиславовна, польщен, — обрадовался Толик. — Вы же знаете, я за вас в огонь и в воду. У меня такой приятной и денежной работы в жизни не было. То на самосвале, то на рейсовом автобусе, а тут — душа поет. — Отлично, Толя. В офисе я все объясню. Через четверть часа Амалия, изложив Толику проблему, спросила: — Все усвоил? — Как не понять. У меня там кореша кругом, простучим-прозвоним вашу подопечную до десятого колена. За пару дней, думаю, управлюсь. А если задержусь — доложу ситуацию. Разрешите идти? — Поезжай, Анатолий. Поезжай прямо сейчас. Командировку тебе Юлька выпишет. И деньги в кассе получи. Толик вышел. Амалия нажала на кнопку селектора. — Юлия, зайдите, — приказала она. — Вот пакет документов по поводу расширения фирмы. Вкратце поясняю суть. Предлагается, помимо ресторанов «Ника», создать сеть мини-закусочных «Ника плюс» по всей области — в маленьких городках и даже крупных селах. Напечатайте для Доминики Юрьевны служебную записку и бизнес-обоснование. Доминике Юрьевне я сама отвезу, а в отделы разошлете вы. Потребуйте от всех, чтобы дали мне свои обоснованные заключения и предложения. Первым должен получить этот документ Сергей Анатольевич. Вопросы есть? — Я там, Амалия Станиславовна, шрайбен папирен про отмену вашего распоряжения об учете рабочего времени. Приостановить? — поинтересовалась Юлька. — Приостановите, — кивнула Амалия. — А потом возобновить? — уточнила Юлька. — Вот именно, и вывесить на доске приказов. К сожалению, я вынуждена идти на поводу у неорганизованной толпы… Идите и работайте. Артем заглянул к Виктории Павловне, и та охнула: — Ты откуда? Директриса постучала в стенку, на стук прибежала Анна Вадимовна. — Что случилось, Пална? — Анна Вадимовна, увидев Артема, осела на стул. — Артем! Что с Дианой? — Да не волнуйтесь вы так, Анна Вадимовна. Циана жива, здорова и в полном порядке. — А почему тогда ты здесь, а не с ней? — Вас, женщин, не поймешь! Если Диана со мной — вам не нравится, без меня — тоже плохо. — Ты не паясничай, рассказывай все начистоту, а то… — пригрозила Анна, и Артем уточнил: — А то что? — В угол поставлю, вот что, и каши манной добавку дам, чтобы все съел подчистую. — Ладно, отчитываюсь подробно. Устроилась Диана хороню, отец ее, можно сказать, принял и почти что полюбил. Живет он не шикарно, но достойно. Судя по квартире — интеллигентный человек. Книг много, и не только своих. — Скажи, а какой он из себя? — робко спросила Анна Вадимовна. — Симпатичный дядька, по-моему, добрый и порядочный. — А как его жена и дочка? — Жены, насколько я понял, у него нет. А дочка есть, красивая женщина. — Артем, скажи мне, пожалуйста, только без шутовства своего. Ты насовсем вернулся? — заглянула ему в глаза Анна. — Скорее нет, чем да. Кажется, — Артем опустил глаза, — я влюбился… Впрочем, не будем об этом. Как там наши девчонки? — Оттаивают потихоньку. Мы с Паяной на них не надышимся. У Катюшки вылез второй зуб, ходит уже, но больше любит на четвереньках, ползунки все попротирала. Но и ногами топает. Мы с Паяной выйдем в коридор, встанем в разные концы и зовем ее. Она ручки раскинет, топает. Хохочет… Тут заговорила Виктория Павловна: — Аня еще не знает. Только перед тобой, Артем, приезжала семейная пара, потенциальные усыновители. Представляешь, они мальчишку хотели. И тут вдруг наша Лёлька в мужчину вцепилась и давай: папа да папа. До сих пор сердце болит. Не знаю, кому молиться, чтобы наши девчонки в семье настоящей пожили, любимыми дочками себя почувствовали. — И как справился посетитель с ролью «папы»? — А вот знаешь — он мне очень понравился. Немногословный, солидный, видно, детей любит. И жизнь повидал. Жена без него слова не скажет, сделала вывод Виктория Павловна. На безжизненное тело Крокодила осторожно взобралась крыса, стала подбирать зерно, куснула Крокодила. Он застонал, перевернулся. Крыса бросилась в угол. Крокодил полежал, потрогал голову, рука была в крови. Откинулся на земляной пол. Потом попробовал встать, опираясь о стенку. Снова сел, посыпалось зерно. Он нащупал его рукой: — Зерно, что ли? Откуда тут зерно? Надя! Эй, Надежда! Пшли вон, проклятые, вконец офигели, я еще живой. Крокодил все-таки встал. Осторожно ощупывая стену, пошел по периметру погреба. Дошел до тайника, нашарил дыру в стене. — Опа, тайник! Вот черт, голова как гудит, ничо не соображаю. А где ж выход? Надя! Надежда! Что со мной, черт побери? Где я? Надя, ты где? — звал он. А Надежда уже была у Самвела. — Ух, здравствуй, Надежда! Я заждался. Где друг твой? Косарева подняла голову, сняла очки и сдернула косынку. На лице красовались синяки и ссадины. Самвел присвистнул: — Ай, красиво как. И кто художник? — Кто-кто? По почерку видно. Крокодил твой любимый. Когда он открыл тайник с деньгами, я стала доставать пакет. Ну, он сзади стоял. Дал мне по голове, а я лицом на пол и упала. Очнулась, никого и ничего. Тайник пустой, а Крокодила след простыл. А у меня там и драгоценности были. Всю жизнь копила. Самвел пристально глядел на Косареву. — И ты так спокойно говоришь, как он сзади дал тебе по голове, и ты потеряла сознание… И о пропаже денег с цацками… Почему я тебе не верю, Надежда? — Самвел походил, подумал. — Куда он мог рвануть, не знаешь? — Пока не знаю, но я подумаю, я хорошо подумаю. Ты — со мной, или мне рассчитывать на свои силы? — Его нужно найти. — Самвел набрал номер. — Петр? Зайди ко мне. Есть дело, срочное. — Я пойду полежу, голова гудит. Как бы не сотрясение мозга… — Косарева встала и вышла. Самвел глубоко задумался. Петик прибежал на зов очень быстро. — Слушай, Петруччо, гут такое дело. Ты запомнил в лицо того кадра, которого из ментовки вытащил? — Милиционер кивнул, и Самвел продолжил: — Понимаешь, он мне задолжал денег и исчез. Не можешь пошустрить, поискать, с нищими перетереть, в дом к нему съездить, посмотреть там-сям, не мне тебя учить. Я в долгу не останусь.