Я завороженно смотрела на разыгравшуюся передо мной сцену, однако внезапно опомнилась. Они выясняли отношения и ни на что не обращали внимания. Значит, именно сейчас можно было незаметно освободиться. Я отползла вглубь гардеробной, поднесла шпильку к скотчу на лодыжках, а потом проколола его, краем глаза продолжая наблюдать за Егором и Андреем. Они стояли, впившись друг в друга взглядами. Два музыканта и два смертельных врага. Такие похожие и одновременно разные. Выйти из этой схватки победителем мог только один. Хотя у Андрея не вышло бы напрямую навредить призраку, из-за сильных эмоций рисковало пострадать физическое тело Егора. Совсем как в больнице, когда он узнал про Оксану. Я очень боялась, что подобное произойдет снова, ведь атмосфера накалялась больше и больше. — Не стоит никого недооценивать, — произнес Егор, глядя противнику прямо в глаза. — Игра уже окончена, и вы проиграли. — Кто тебе сказал? — осклабился тот и вытащил из кармана перочинный нож. — Если вы не захотите молчать, мы избавимся от свидетелей. Лезвие блеснуло в свете люстры, отчего внутри у меня все похолодело. Я надеялась, что Андрей блефовал. С другой стороны, он явно не раскаивался в гибели Оксаны. — Только попробуй! Егор попытался выбить нож. Правда, концентрации немного не хватило. В ответ Андрей сделал выпад, но лезвие прошло сквозь фигуру призрака. —Что за... Андрей посмотрел на свои руки. Попробовал пырнуть снова, с тем же успехом. — Ты вообще кто? Привидение?! — Он в ужасе отшатнулся. Егор улыбнулся недоброй улыбкой и переступил порог каморки. Воспользовавшись замешательством противника, он ударил ребром ладони по запястью Андрея, из-за чего нож выпал, а потом отфутболил оружие в угол носком кроссовка. — Посмотрим, сможешь ли ты от меня избавиться, — произнес Егор. — Я теперь буду преследовать тебя в кошмарах до конца жизни. Андрей инстинктивно сделал еще шаг назад, ошалело глядя на призрака. — Но такого не бывает! Я не верю… — его голос дрожал. — Это не вопрос веры. — Исчезни! — Не дождешься! Избавившись от скотча на ногах, я добралась до выхода из гардеробной. План состоял в том, чтобы попасть в комнату и по стеночке прокрасться к входной двери. Но когда я приступила к его реализации, чья-то рука резко дернула меня за волосы. — Ни с места! — крикнул девичий голос. Ника. Егор был так занят Андреем, а я – наблюдением за ними двумя, что не заметила, как она подошла. И, потянув вверх, заставила встать на ноги. Кожу шеи обжег холодный металл — Ника успела поднять с пола нож. Теперь она угрожала пустить его в дело. Холодные капли пота выступили у меня на лбу. Развесила уши, когда следовало бежать! А теперь слишком поздно. Я поплатилась за свою нерасторопность. — Не тронь Аню! — Егор впился в Нику взглядом. — Стоять! Она медленно стала отступать к каморке, заставляя меня повторять ее движения. Андрей тем временем подбежал к сестре. — Я видела тебя в универе, но думала, обозналась. Забавно, что ты оказался призраком. Прямо как в кино, — хихикнула Ника, а потом с угрозой процедила. — Проваливай, а мы останемся здесь. Иначе твоя драгоценная девушка отправится в мир иной. Помогу вам воссоединиться. Егор на секунду задумался, как будто взвешивая за и против. — Хорошо, — он вздохнул. — Я уйду. Если ни один волос не упадет с ее головы. Нет! Как он мог сдаться? Грудная клетка до боли сжалась, и стало трудно дышать. Но бросив взгляд на Егора, я тут же поняла, что это была уловка. Огонь в его глазах разгорелся еще сильнее. Однако Ника, кажется, поверила. — Вот и прекрасно, — ответила она. — Правда, насчет волос ничего не обещаю. В следующую секунду Егор резко переместился в пространстве. Я не успела опомниться, как он с силой выкрутил руку Ники и отобрал нож, оттолкнув меня в сторону. Она взвыла от боли, схватившись за запястье. Для Андрея произошедшее тоже стало полной неожиданностью. — Беги! — крикнул мне Егор. Я рванула прочь, но в последний момент обернулась и увидела нечто жуткое. Призрак продолжал держать нож. Только его сотканное из тумана тело начало таять, как будто его уносил неощутимый ветер. — Прости… — произнес Егор одними губами. Он, не отрываясь, смотрел на меня, а я — на него. Время как будто замедлилось. Андрей и Ника тоже застыли, пораженные зрелищем. Егор исчезал… Но не как обычно. В его потемневшем взгляде я увидела столько боли и столько любви, что мир вокруг заволокло пеленой. — НЕТ! — закричала я. Вдруг за спиной послышался страшный грохот. Входную дверь будто вышибли. В следующую секунду в квартиру ворвались люди с автоматами, в форме и бронежилетах. Отпихнув меня, они в мгновение ока скрутили Андрея с Никой, уложив обоих лицом в пол. А Егор… растворился в воздухе. На месте, где он стоял, остался лежать нож. Человек в каске, на которой я прочла аббревиатуру СОБР, подошел ко мне и коснулся плеча. — Вы в порядке? — спросил он. Проигнорировав его, я бросилась в комнату и упала на колени. — Нет… — бормотала я. — Ты не можешь уйти вот так! Не можешь! Слезы ливнем хлынули из глаз, и я даже не пыталась их остановить, хватая руками воздух. Но в ладонях была пустота. Кто-то поднял меня на ноги и вывел сначала из комнаты, а потом и из дома. Я отчаянно рвалась назад, однако вернуться не дали. Когда мы вышли на улицу, в тусклом свете луны я заметила наш белый внедорожник. Прямо перед ним стояли… папа и Сашка. Высвободившись из рук СОБРовца, я кинулась к отцу, вцепилась в его куртку и, уткнувшись в нее носом, прошептала: — Папочка… — Ты в безопасности. Все хорошо. Его руки неловко сомкнулись за моей спиной, содрогавшейся от рыданий. А потом я почувствовала тепло еще одного человека — Сашка обнял нас обоих. Глава 30 Всю дорогу домой я прорыдала на груди у брата, сидя на заднем сидении внедорожника. Ни Сашка, ни папа, который вел машину, не задавали вопросов. Они наверняка думали, что причиной моих слез были страх и стресс. Но меня не волновала собственная судьба. Я оплакивала Егора. Неужели он по-настоящему исчез? Неужели его жизнь оборвалась у меня на глазах? Нет, это не могло быть так! Я отказывалась верить. Только перед глазами продолжала стоять призрачная фигура в потоках неведомого ветра, и я точно знала, что видела. Однако принять произошедшее означало похоронить Егора. А для меня он жил и продолжит жить. Я дала себе слово, что буду слушать, играть и петь его песни. Если другие поклонники его творчества поступят аналогично, он никогда не умрет. Никогда. Всхлипнув в очередной раз, я почувствовала, как Сашка легонько похлопал меня по плечу, и подняла на него глаза. — Ты как? — спросил он. Я сглотнула. — Видишь, я с тобой. И папа тоже, — брат в очередной раз попытался меня успокоить. — Смотри, мы уже почти приехали. Брат указал рукой в сторону окна. Повернув голову, я увидела знакомые с детства улицы, здания, яркие вывески и перекрестки. Однако сейчас, в свете оранжевых фонарей, они казались какими-то далекими, зыбкими, совершенно чужими. Все краски мира утонули во тьме. — Немного осталось, — мягко продолжал Сашка. — Минут десять, и будем дома. Я не смогла ему ответить. Не смогла даже кивнуть. Просто продолжала завороженно смотреть на ночные огни, и влажные дорожки на щеках начали высыхать. Плакать больше не получалось. Я как будто исчерпала до дна запас слез и теперь ощущала себя опустошенным сосудом. Во мне не осталось никаких чувств. Вскоре мы действительно завернули во двор и подъехали к нашему дому. Сашка помог выйти из машины, поскольку мне было трудно даже самостоятельно открыть дверь. И едва я успела сделать шаг по направлению к подъезду, как оказалась в объятиях мамы.