– Наконец-то, – усмехнулся я в ответ. – Школа – штука нужная, но я предпочту быть взрослым. – Раз так… – произнесла тихо Сумирэ-тян. – Скажи, ты ведь возьмешь меня в жены? Это был очень неожиданный вопрос. И об этом я, признаться, никогда не думал. Будь я чуть взрослее, взял бы небольшую паузу обдумать, и плевать, как бы это выглядело. Я же начал юлить, лишь бы этой самой паузы не было, уже в процессе обдумывая настоящий ответ. – Ну что ты в самом деле? Нам еще рано об этом думать. Надо основательно встать на ноги, накопить силу и репутацию. Так-то, конечно, я не против, но надо же еще с родней что-то делать – у меня с ней довольно напряженные отношения, да и про твоих я ничего не знаю. Хотя, в общем-то, плевать, сейчас главное… – Остановись, – подняла она руку прикрыв глаза. – Значит четкого ответа у тебя нет? – произнесла она напряженно. – Он вроде как есть, говорю же, я согласен, но имеются и нюансы… – Стоп! – остановила она меня опять. – Я все поняла. Рио был прав. Вы, старые потомственные рода, никогда не примете такую как я. – Что? – совершенно не понял я, о чем она говорит. – Какой еще Рио? – Умехара Рио. И он был абсолютно прав. Стоило только задать вопрос, и ты сразу начал юлить. Я ведь ниже тебя по положению, всего лишь игрушка. – Да нет же, Сумирэ-тян… – Попользуешься, а как надоем – бросишь. Знаешь – плевать. Уж лучше полноценный Умехара, чем драбл Окава. – Что? О чем ты… Сумирэ-тян… – Мы расстаемся, Окава-сан. Больше мы не пара. – Но… Это ведь шутка? – Думаешь, я стану с этим шутить? С тобой у меня нет будущего, а Рио мне его даст. – Да при чем здесь Умехара?! – повысил я голос. – При чем? – зло усмехнулась она. – Скажем так, – приблизилась она ко мне, почти касаясь губами уха, – в сексе он будет получше тебя. А тебя, дурачок слепой, вечно будут кидать. Это был чистый нокдаун. Причем с ножом, предварительно засаженным в сердце. Как же так… как же?.. Так те слухи были правдой? Она мне уже давно изменяет? Может, это шутка? Может, она просто проверяет меня? Не может же быть все так резко и быстро. Наверняка ведь… что-то… Я смотрел вслед уходящей девушке, а мыслей в голове было все меньше и меньше. Сейчас-то можно признать, что я не только влюбился в нее, но и был где-то даже без ума. Чем она и пользовалась. И в тот момент я был полностью разбит. Сумирэ-тян… Моя Сумирэ-тян… предала. Бросила, предварительно предав. Это не укладывалось в голове, как и тот бред, что она говорила о семье, о драблах… Причем тут вообще то, что я драбл? В общем… В общем, выпуск из старшей школы у меня случился довольно эпичный. Глава 21 Это были самые хреновые весенние каникулы в моей жизни. То есть, конечно, не каникулы, из школы-то я выпустился… Скажем так, это был худший март в моей жизни. Я не буду говорить о будущем, но за те семнадцать, почти восемнадцать лет – да, худший. Было хуже, когда умерла мама, но если говорить про март, то именно этот был худшим. Я еще какое-то время надеялся, что вот-вот – и Сумирэ-тян вернется, признает свою ошибку, ну или они поссорятся с Умехарой, и она вернется… короче, надежда теплилась, хотя разум и говорил о её тщетности. Стыдно признаться, но появись она передо мной в тот момент, и я бы простил ей все – и предательство, и злые слова, и глупость… Но она не вернулась. И слава богу, с высоты прожитых лет могу с уверенностью сказать – ни к чему хорошему бы это не привело. После таких плевков в лицо ни о какой счастливой семейной жизни и речи идти не может. В общем, я пребывал в депрессии. Позже мне было немного стыдно, что в свои годы я поддался этому страшному слову – «депрессия». Но уж что есть, то есть. Заботами я занимался на автомате, да и то далеко не всеми. Про ресторан, например, я на какое-то время просто забыл. Вступительные экзамены я не пропустил только потому, что о них напомнила осторожная Кохана. Вообще из обитателей нашего дома своего поведения в тот время не изменил только Когарасу-Мару – он как был гопником-шутником, так им и остался. Остальные же… Куфуран старался меня избегать, Коки, казалось, стала чуть более отзывчивой, что для нашей зашики-вараши, всегда державшей лицо кирпичом, было довольно удивительно, Кохана – крайне осторожной. Она как-то пыталась облегчить мои страдания, придя ко мне в комнату под вечер в одной сорочке… Стыдно, но я вспылил. Да так, что потом пришлось делать ремонт в доме и лечить мне руку, так как мечом я пользоваться не стал, а просто «отмахнулся» от нее. Юки-онна чудом тогда выжила. Старик-цукумогами стал очень молчаливым. Так-то он достаточно общительный, но в то время я от него ни слова не услышал. Во всяком случае, не помню такого. Ну а дядя… Дядя Ичиро всегда был где-то рядом, но лезть не решался. Можно сказать, что он стал моей молчаливой тенью. Ах да, Джокишимас. Этот паучище тоже от меня скрывался, причем получше тэнгу – его я за тот месяц вообще ни разу не увидел. В чувство меня привела Даан. Удивительно, но факт. В то время, как остальные ходили вокруг меня на цыпочках, – кроме Когарасу-Мару, но даже он не лез с советами, – кореянка, когда узнала, отчего все в доме такие угрюмые, схватила меня за шкирку и притащила из гостиной в мою комнату. – Ну, рассказывай, – уперла она руки в бока. – О чем? – поправил я рубашку. Даан не была своей, и, как бы хреново мне ни было, держать образ перед ней приходилось. Привычка. – Об этой своей девке. – Она не девка, – поджал я губы. – Если бы она тебя любила, все не произошло бы так резко, а Ичиро-сан сказал, что именно так и было. Забавно, но в тот момент мой мозг зацепился за другое. – Ты говоришь по-японски? До этого момента для общения с ней я надевал специальный артефакт, а сейчас мне было на это плевать. Да и не дала она мне на это времени. – А ты только сейчас об этом узнал? – удивилась она. Акцент все еще присутствовал, но еле заметный. – Представь себе, – хмыкнул я. Право слово, стал бы я тогда задавать подобный вопрос. – На что только не приходится идти девушке, чтобы быть рядом с любимым, – приложила она ладонь к щеке. – А что для этого сделала твоя девка? – Она не девка, – повторил я раздраженно. – А кто она еще, так шустро переметнувшись к другому? Я тебе более того скажу – она тупая девка! Променять Окава на не пойми кого. – Сердцу не прикажешь, – отвернулся я. Умом я понимал, что она права, но признать это вслух не мог. А ведь она еще всей информацией не владеет – наш последний с Сумирэ разговор я не пересказывал никому. – Чушь собачья! – заявила Даан. – Уверена – она просто меркантильная девка. – В третий раз тебе говорю… – снова повернулся я к ней. – Тварь мелкая, вот она кто. – Не смей. Ты ее не знаешь, – начал я закипать. – Правда глаза режет? – усмехнулась Даан. – Неужто так сложно осознать, что бессмысленно переживать о тех, кто тебя бросил? – Не тебе об этом говорить, – выплюнул я. – Ты который уже год за дядей увиваешься и что? Неужто не дошло, что тебя динамят? Может пора бы уже другую цель для домогательств найти? От такого ответа у нее брови на лоб полезли. – Следи за языком, малыш, а то его тебе кто-нибудь отрежет. – Что, правда глаза режет? – усмехнулся я. – Меня, по крайней мере, никто не бросал, поимев перед этим, – процедила она. – Имел там только я, а у тебя еще все впереди. – Не выросла еще в мире такая имелка, чтобы на меня зариться, – скривилось в злобе ее лицо. – Оу. И как же ты это проверяла? – начал я издеваться. – Классическая поза, а может по-собачьи? Ах да, тогда бы ты не смогла бросаться такими словами, ты ведь у нас нетронутая. Тогда, может, минет… Осознание того, что я зашел слишком далеко, пришло ко мне спустя секунду, а в то мгновение я на автомате сделал шаг назад и уставился на зеленый, созданный магией меч, кончик лезвия которого находился в нескольких сантиметрах от моего лица. – Заканчивай с рефлексиями и забудь уже свою сучку, – бросила Даан после небольшой паузы. – И следи за языком. Если бы не Ичиро-сан, твоя железка тебе бы не помогла, – презрительно покосилась она на мой меч у своего горла. Только вот боюсь, что из-за недооценки противника она могла сейчас на тот свет отправиться, а у нас с дядей были бы большие проблемы. Чудо, что я сумел в таком раздрае остановить себя. Впрочем, как ни крути, виноват в произошедшем я. Так что, осторожно отведя ее меч в сторону, бросил свой в ножны и убрал его в пространственный карман, после чего молча вышел из комнаты. Хотелось в тренировочную комнату порубить пару десятков духов, но пока в доме посторонний… точнее, пока в доме Даан, свое желание я могу выполнить только в тренировочном клубе. Уж не знаю, встряска тому причиной или то, что со мной перестали носиться как с хрупкой вазой, а высказали свою точку зрения в лицо, но после срача с Даан я как будто вынырнул из-под давившей на меня толщи воды. Да, погода на поверхности была так себе, но это пережить можно. Погода, знаете ли, меняется, а вот под водой на глубине все всегда одинаково. Стоило только вылезти из своей раковины… кхм. В общем, через пару дней после того разговора с Даан проблемы приплыли, откуда не ждали – какие-то отморозки навели шухер в ресторане. Распугали посетителей, побили посуду, разбили нос одному из официантов, а самое главное – расколошматили всю кухню. Техника там больше не работает… кроме огромного холодильника, продукты испорчены, повар тоже отхватил пару оплеух. Полный беспредел. Я, честно говоря, был крайне удивлен. У нас в городе, да и вообще в стране, такое редко встречается, не думал, что со мной произойдет нечто подобное. И чего ради, интересно? Неужто якудза крышевать вздумали? Когда я приехал в ресторан, в нём кроме Накаямы-сана никого не было, да и что там делать другим работникам? Прибраться они успели, а удерживать их дальше смысла не было. – Они хоть говорили, что им надо? И что полиция сказала? – присел я за один из столиков в главном зале. – Я… – сглотнул Накаяма-сан, стоявший рядом. – Я прошу прощения, Окава-сан! – склонился он в поклоне, почти стукнувшись лбом о стол. – Забудь, – вздохнул я. – Ты-то здесь причем? Ну не было тебя здесь тогда, и что? По делам же уходил. – Прошу, Окава-сан, простите, – произнес он, не разгибаясь. – Но именно во мне причина случившегося. – Что? – сильно удивился я. – Так. Для начала разогнись уже и присядь, – указал я на место напротив. – Садись, – произнес я чуть строже, заметив, что Накаяма-сан хоть и разогнулся, но продолжает стоять и мяться. – А теперь рассказывай, – откинулся я на спинку стула, когда он все же уселся за стол. – Я сам узнал об этом пару часов назад. Эти… ну те, кто все это устроил, заявились сюда и сказали, чего хотят.