Часть 3 из 8 В начало
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
– Он мертв, – сказал Маркус.
Я не стал изображать удивление. На самом деле для меня это не было новостью. Впервые увидев Морено, я сразу понял, что надолго он на этом свете не задержится. Это случилось пару лет назад, в Дубае. Я сидел в баре перед отъездом домой и потягивал апельсиновый сок. Шикарное заведение, сплошь солидная публика. Морено подошел ко мне сзади, весь такой шикарный, одет с иголочки – в полосатом костюме от Армани. Он усиленно пыхтел электронной сигаретой, делая по две затяжки подряд. Потом заговорил, пересыпая речь незнакомыми мне словами. Арабскими? Персидскими? Мы спустились на парковку, и он закурил косяк. От него разило крэком. Боец из него был, как из меня – Санта-Клаус.
– А при чем тут я? – спросил я Маркуса.
– Насколько хорошо ты его знал?
– Более или менее хорошо.
– Насколько хорошо?
– Настолько же хорошо, как знаю тебя, Маркус. Я так понимаю, ты пригласил меня сюда слушать, а не трепаться о каком-то наркомане, с которым я встречался по работе.
– Дело не в этом, Джек, – сказал Маркус. – Сегодня утром Морено получил пулю, и он заслуживает нашего уважения. Он до самого конца был одним из нас.
– Лучше я сам получу пулю, чем стану оплакивать костолома вроде Морено.
Мы замолчали, и я вгляделся в лицо Маркуса. У него был усталый взгляд. От кофе в его чашке остались коричневые полосы. Чашка давно не дымилась. На столе – ни пустых упаковок от порционных сливок, ни оберток от сахара. В чашке – лишь коричневые потеки и черный осадок. Этот кофе варили часа три назад. Мало кто заказывает кофе в три часа ночи.
– Так в чем дело? – спросил я.
Маркус полез в карман, достал перехваченную резинкой пухлую пачку двадцатидолларовых купюр и положил ее на стол.
– Сегодня утром, – сказал он, – моя операция с участием Морено закончилась очень плохо. Гора трупов. Груз исчез. И федералы стоят на ушах.
– Чего ты хочешь от меня?
– Я хочу, чтобы ты сделал то, что у тебя так хорошо получается, – сказал он. – Спрятал концы в воду.
3
Глядя на пачку в пять тысяч долларов, ни за что не скажешь, что перед тобой пять тысяч долларов. Даже если пересчитаешь их дважды, как это наверняка сделал Маркус. Пять штук – это стопка зеленых бумажек шириной два с половиной, длиной шесть и высотой восемь дюймов. В стопке может оказаться и две тысячи, и все двадцать. Мозг просто не успевает сообразить, сколько там денег. Много – это да, но вот как много?
Маркус подвинул пачку ко мне, потеснив на столе патроны.
Я посмотрел на нее.
– Маркус, при всем к тебе уважении, меньше чем за двести тысяч я и пальцем не шевельну.
– Это не предложение, Джек. Это тебе на текущие расходы. Ты выполнишь для меня эту работу, потому что за тобой должок. Ты уже пять лет мой должник.
Что я мог ему возразить? Впрочем, не уверен, что мне хотелось возражать.
Маркус ввел меня в курс дела. Рассказал, что происходило за полчаса до налета, а затем начал излагать подробности операции, как будто, комментируя удар за ударом, вел репортаж с боксерского поединка. Фразы он произносил отрывисто, словно зачитывал телеграфные сообщения или наговаривал текст на автоответчик. В сущности, он просто выдавал набор фактов, выплевывая их короткими очередями, почти без передышки.
– Вряд ли ты в курсе. Здесь еще рано. Зато на востоке это уже во всех новостях. Четверо убитых, включая Морено. Они должны были взять крупную сумму наличными, которую везли в казино. Плевое дело. Работы на тридцать секунд. Я не сомневался, что даже такие идиоты, как Морено с напарником, справятся на счет раз. Проскочить мимо пары-тройки камер наблюдения, нагнать страху на инкассаторов, схватить деньги и дать деру. Больше от них ничего не требовалось. Потом спрятаться в надежном месте, позвонить мне и ждать дальнейших инструкций. Я рассчитал все до мелочей. Осечки быть не могло.
– Но Морено схлопотал пулю, – заметил я.
– А я так и не дождался звонка.
– Зачем ты вообще связался с Морено? Насколько мне известно, его напарник был не намного лучше.
– Расходный материал.
Я ненадолго задумался.
– О какой сумме шла речь?
– Миллион с хвостиком. В стодолларовых купюрах. Столько, сколько обычно заказывает казино. Первые выходные июля, первая утренняя доставка. Миллион двести – миллион триста. Примерно столько нала им нужно после ночной игры.
– Откуда ты знаешь, что Морено убит?
Маркус кивнул на работающий в углу телевизор:
– Один из грабителей застрелен. Белый. Напарник Морено – чернокожий. Ты когда-нибудь видел, чтобы по телевизору показывали твоих людей, заснятых камерой видеонаблюдения?
– Не приведи господи.
– А я вот любовался сразу на двоих.
– Когда все это случилось?
Маркус перевел взгляд на часы. Как и я, он носил «Патек Филипп».
– Почти четыре часа назад.
Я накрыл рукой пачку денег:
– Хочешь совета? Жди. Четыре часа – это не срок. На последнем деле в Вегасе я через четыре часа не то что звонить не мог, я еще и в себя толком не пришел. Был в полном ауте. Да еще эта жара. Я понятия не имел, кого замочили, а кого замели. Я даже не знал, у кого фишки. То есть вообще ничего не соображал. Только и думал, как бы живым добраться до берлоги. Залечь на дно и ждать, пока эти уроды во главе с окружным прокурором не угомонятся. И я бы на твоем месте не больното верил тому, что говорят по ящику. Морено мог и выжить. Вдруг его прооперировали и отправили в камеру? Раньше полудня мы даже этого не узнаем. Прежде чем что-то предпринимать, надо подождать, пока не уляжется шумиха. Лучше всего до завтрашнего дня вообще не дергаться. Понимаю, ты боишься, что этот черный…
– Риббонс. Джером Риббонс.
– Ты боишься, что Риббонс попытается тебя нагреть. Но тут уж ничего не поделаешь. Придется посмотреть, как будут развиваться события. Если начнешь суетиться, он решит, что ты открыл на него охоту, и тогда вообще сгинет.
– Да не могу я ждать, – сказал Маркус. – Товар, который увели Риббонс с Морено… Он горячий. У меня в запасе всего сорок восемь часов.
– Что-то не так с этими деньгами?
– Вот именно. Миллион с лишним налом. Банкноты подлинные, не помеченные, запечатанные. Прямиком из хранилища Федеральной резервной системы. Отгружены из Вашингтона и направлены в филадельфийское отделение ФРС для распределения по казино Южного Джерси. Это банкноты, Джек.
– И в чем проблема?
Маркус кивнул на пачку денег в моих руках:
– Они с федеральной начинкой.
4
Федеральная начинка.
Два слова, от которых кому угодно станет не по себе.
И я здесь не исключение. Правда, до сих пор лично мне иметь дело с федеральной начинкой не приходилось. Если бы меня спросили, я бы сказал, что вся эта история – злая и до абсурда нелепая насмешка над банковской безопасностью. Она напрямую связана с системой транспортировки наличности из Федерального резерва. Бюро по выпуску денежных знаков и ценных бумаг в Вашингтоне печатает банкноты. Очередная партия денежных купюр поступает в автомат, который раскладывает их в корешки по сто листов, а корешки – в пачки по тысяче листов в каждой. Затем деньги вакуумным способом упаковывают в целлофан, что облегчает процесс транспортировки. Станок ежедневно печатает по полмиллиарда долларов весом около пятисот тонн. Целлофановая упаковка этой огромной груды бумаги обходится не в один миллион долларов. Зато вакуумная упаковка сокращает объем каждой пачки на четверть, что снижает стоимость транспортировки. Как только банкноты упакованы, их укладывают в грузовики и везут в Казначейство, где пропускают через сканер, считывающий серийные номера. Затем деньги грузовиками переправляют в один из одиннадцати уполномоченных банков Федерального резерва. Там их снова сканируют и развозят по более мелким банкам, раскиданным по всему миру. Банки-получатели сканируют деньги в третий раз, затем вскрывают целлофан и пускают наличность в оборот. Эта операция не имеет ничего общего с инфляцией. ФРС просто заменяет ветхие купюры новыми, так что количество денежной массы в обороте остается практически неизменным – плюс-минус доли процента в год. Мелкие банки собирают пришедшие в негодность банкноты и передают их в более крупные банки, откуда они поступают в Казначейство, где уничтожаются. Вот такой вот цикл.
Для ребят вроде меня шестидесятитонная упаковка новеньких стодолларовых купюр – красивая, но несбыточная мечта. Она слишком хороша, чтобы претвориться в реальность. Попыток ограбить грузовик ФРС, не говоря уже о том, чтобы его угнать, не предпринимал никто и никогда. Еще не родился на свет такой идиот. Да и смысла в этой затее никакого. Правительству по большому счету плевать, что произойдет с наличностью во время транспортировки. Конечно, мерами безопасности никто не пренебрегает: вооруженная охрана, маскировка грузовиков и прочие отвлекающие маневры – все это присутствует, как же иначе, – но в критический момент, если ценному грузу грозит опасность, его попросту поджигают. Судите сами: Федеральный резерв платит правительству около десяти центов за каждую отпечатанную купюру, что покрывает расходы на краску и бумагу. Если деньги сгорают, это не катастрофа. Что теряет центральный банк? Бумагу. Он попросту заказывает новый тираж. Ну а мелкие банки чуть дольше держат у себя старые купюры. Но если деньги украдены, то каждый доллар из похищенной партии несет реальную угрозу инфляции. Разумеется, в сравнении с объемом ВВП пара миллиардов – это ничто, но любой всплеск инфляции ставит под удар надежность всей финансовой системы США. И десяти часов не пройдет, а новость о грабеже разлетится по всему миру, от Бостона до Бангладеш. Мало того, слухи об удачном ограблении придадут смелости остальным бандитам. Одна оплошность – и дяде Сэму придется несладко.
И вот тут-то в игру вступает федеральная начинка.
По сути, это чернильная бомба, заложенная в деньгах, поступающих из Вашингтона. В пачки банкнот помещают миниатюрное, практически невидимое взрывное устройство. Оно состоит из трех элементов: пакетика несмываемых чернил, батарейки для подзарядки взрывного устройства и GPS-локатора, который выполняет функцию триггера. На время транспортировки денег в уполномоченные банки и обратно банкноты в вакуумной упаковке крепятся к электромагнитной пластине. Она служит беспроводным зарядным устройством – вроде тех, что используют в сотовых телефонах. Когда с пластины снимают груз, батарейки спрятанных в пачках денег взрывных устройств постепенно разряжаются. Как только батарея полностью разрядится, происходит взрыв. Взрывное устройство срабатывает также при нарушении целостности целлофановой упаковки и в том случае, если GPS уловит сигнал чужого спутника.
В универмагах на дорогую одежду ставят электронные метки, не так ли? Допустим, какой-нибудь придурок захочет стащить из магазина крутую шмотку. Детектор, установленный на выходе, мгновенно поймает сигнал прикрепленного к одежде маркера. Ну, знаете, такие пластиковые кругляши? Это и есть маркеры. Система распознаёт движение неоплаченного товара и подает звуковой сигнал. Если это не остановит воришку, то его ждет еще один неприятный сюрприз – на выходе из магазина взорвется пакетик несмываемых чернил, прикрепленный к ткани одежды. Товар будет испорчен, зато и злоумышленнику уже не скрыться. Магазины охотно идут на эту меру, потому что через суд смогут возместить себе не только стоимость испорченного товара, но и моральный ущерб, не говоря уже про судебные издержки. К тому же перспектива взрыва одежды – мощное средство устрашения. В федеральную начинку заложен тот же принцип. Как только с пластины сняты деньги, включается таймер. Если управляющий хранилищем не просканирует груз специальным кодом доступа в течение установленного времени – обычно это несколько дней, – с деньгами можно распрощаться. Федеральная начинка – это поцелуй смерти.
Банки используют ту же технологию, разве что без GPS. Если ты собираешься грабить банк, как это не раз проделывал я, будь готов к тому, что в упаковках денег будут спрятаны чернильные бомбы. Обычно они взрываются уже через пару минут. Уделаешься несмываемыми чернилами – и будь уверен, полиции не составит труда разыскать тебя. Правда, можно перехитрить чернильные бомбы, быстро рассовав деньги по нескольким толстым пластиковым пакетам; во всяком случае, когда взорвется одна бомба, она не уничтожит всю партию. Но с деньгами ФРС этот фокус не пройдет. Их упаковки намертво сцеплены одна с другой. Представьте себе, что сломался броневик или дала сбой электромагнитная пластина. Сколько времени потребуется на ликвидацию поломки? А если поломка серьезная? Надо ведь не только перетаскать сотни миллионов долларов из одного бронированного грузовика в другой, но и оформить необходимые документы. С учетом неповоротливости системы таймер ФРС заряжен на сорок восемь часов – это и есть максимальный разумный срок, в течение которого правоохранительные силы, ориентируясь по GPS, должны поймать преступников и вернуть деньги.
Я сглотнул.
– За каким чертом казино понадобились деньги ФРС? – спросил я.
– Для оборота, – ответил Маркус. – За неделю через среднее казино проходит больше наличных, чем в полдюжине банков. Клиенты нал с собой не носят. За фишки расплачиваются карточками, а вот выигрыш предпочитают получить налом. В выходные у всех банков Атлантик-Сити вместе взятых не хватит наличности, чтобы покрыть запросы «Ридженси». В этом смысле он приравнен к банку. Может брать наличность напрямую из Федерального резерва. В «Ридженси» функционирует сто банкоматов и тридцать кассовых окон. Масштаб, как в десяти банках. И так уже два года.
– Как ты собирался нейтрализовать GPS? Генератором помех? – Свинцовый мешок. Простейший трюк.
– А как, черт возьми, ты избавишься от начинки?